Как избежать врачебных ошибок
Шрифт:
Во многих случаях причины обращения к врачу неочевидны. Одних только симптомов для этого недостаточно. Подсчитано, что американец в среднем каждые шесть дней испытывает недомогание, однако обращается к врачу один раз в несколько месяцев [3]. Напротив, многие люди, часто посещающие врачей, не страдают серьезными болезнями. Таким образом, скрываемые симптомы и страхи часто таковыми и остаются. Ниже перечислены главные причины обращения к врачу [4].
Хронические болезни: больные посещают врача, чтобы тот наблюдал за ними, регулярно оценивал их состояние и поддерживал морально.
Желание проконсультироваться: от врача нужен только совет и, все чаще, второе мнение*. Профилактическое обследование: диспансеризация
Чтобы понять, почему человек обращается за медицинской помощью, врачу обычно необходимо получить общую картину. Важность ее уже давно признана рентгенологами. Для них стало правилом — сначала рассматривать весь снимок целиком и лишь после этого фокусироваться на отдельных его фрагментах: очевидное — в последнюю очередь.
Чтобы представить себе общую клиническую картину и выяснить истинные причины обращения к врачу, нужно полностью отказаться от управления беседой с больным. Надо дать больному выговориться. По мнению специалистов неуправляемый рассказ обычно дает самую полную информацию, и большая часть ее скорее всего окажется полезной… Вместо того, чтобы говорить: Так, хорошо (в смысле теперь задавать вопросы буду я), врач может облегчить общение с больным, кивая головой, вставляя подбадривающее, но ни к чему не обязывающее: Да-да, понимаю. Даже фраза вроде: Простите, не понимаю — может побудить больного продолжать рассказ, все более проясняя свое восприятие ситуации. Если требуется более живое описание, врач может попросить рассказать так, чтобы стало ясно, как это у вас бывает. Важно облегчить больному рассказ о его состоянии, направляя разговор в нужное русло; это не просто средство дать собеседнику почувствовать себя досканально выслушанным. Рассказ больного гораздо эффективнее, чем опрос, сужает диагностический поиск. Если мы начнем перечислять все известные причины кашля и все его разновидности, уточняя у больного, не его ли это случай, придется провести в кабинете целые сутки. Если же дать больному просто описать свое недомогание, то, как правило, очень быстро наберется достаточно информации, чтобы резко сузить поле деятельности [6].
Конечно, идеально было бы составить общую картину с самого начала, еще до фокусировки, однако ничто не будет потеряно, если в конце разговора врач, так и не прийдя ни к какому заключению, спросит: Есть ли еще что-нибудь, о чем вы не рассказали? [7).
Врач должен не только выявить симптомы болезни и причины обращения больного, но и точно описать эти симптомы. Как рентгенолог настаивает на высоком качестве снимка, так и всякий врач должен стремиться обеспечить ясность и надежность собранных данных. Нужно правильно понять природу имеющихся симптомов, а правильное понимание часто требует уточняющих вопросов. При сборе анамнеза возможна путаница из-за того, что врач и больной по-разному понимают одни и те же слова и понятия. Чтобы ясно определить понятия, часто требуются подробные анамнестические данные. Например, беседуя с Дж. Уильямсом, мы хотели бы узнать, нет ли у него крови в кале, кровавой рвоты или диареи. Это широко распространенные термины, весьма важные для диагностики, но в разговоре с больным они требуют уточнения.
На вопрос о наличии крови в кале большинство больных ответят утвердительно только в том случае, если заметили алую кровь. Лишь немногие из них достаточно образованы, чтобы связать появление черного, дегтеобразного кала с наличием в нем крови. Аналогичным образом, больные поймут, что у них рвота с кровью, только в том случае, если рвотные массы ярко-красного цвета. Характерная для гематемезиса рвота кофейной гущей (в результате воздействия на кровь желудочного сока) — часто совершенно неизвестное больным явление.
Понос — нечеткий термин, по-разному понимаемый больными. С одной стороны, жидкие испражнения больной может не признавать за понос, если у него не было стула непосредственно перед посещением врача. Другая крайность — больной считает поносом однократные жидкие испражнения в течение суток. Врач должен уточнить симптомы, чтобы понять, действительно ли речь идет о патологии.
Часто больные пытаются помочь врачу, используя в своем рассказе медицинскую терминологию. Больной может, например, сказать: У меня острое респираторное заболевание или У меня мигрень. Конечно, полезно выяснить мнение больного о диагнозе, но это не должно заменять целенаправленного уточнения симптомов.
Еще один источник недоразумений — неправильное понимание вопросов врача: Принимаете ли вы какие-нибудь лекарства? — Нет. Аспирин, витамины и множество других средств, продающихся без рецепта, оказывается, не в счет.
Четкость клинической картины повысится, если помочь больному уточнить локализацию боли и охарактеризовать ее количественно. Как правило, для этого достаточно попросить указать пальцем на самую болезненную точку. Можно попытаться охарактеризовать симптомы количественно. Если боль непостоянна, оценить ее поможет такой, например, вопрос: Допустим, десять — пик приступа, а ноль — нормальное состояние; сколько у вас теперь?.
Совместные усилия врача и больного определить выраженность симптоматики обычно порождают расплывчатые характеристики типа часто, обычно, почти всегда, редко. Разные люди интерпретируют эти слова очень по-разному. Еще хуже двойные отрицания типа не так уж нередко, не слишком необычно. Оказывается, для одних это означает — более 75 % времени, для других — менее 25 % [8]. Анамнез заслуживает большей точности.
Чтобы получить правильное представление о клиническая картине, врач должен критически оценить степень надежна ста собранного анамнеза и, если нужно, найти другие источники информации. Следует учитывать, что прошлый опыт больного способен на подсознательном уровне изменить восприятие им нынешних симптомов. Так, человек часто воспринимает боль в свете прошлого опыта. Больной, перенесший приступ холецистита, может и симптомы новой болезни связывать с холециститом, хотя на этот раз — это острый инфаркт миокарда.
Для повышения достоверности полученных сведений врач должен также обратить внимание на степень внушаемости больного. Некоторые больные сознательно или неосознанно дают те ответы, которые, по их мнению, хочет услышать врач. Чтобы исключить внушаемость, врач может задавать вопросы в форме, предполагающий отрицательный ответ. Осторожно сгибая руку в болезненном суставе или пальпируя болезненный живот, можно спросить: Так ведь не больно? Ответ нет, больно можно считать истинным, форма вопроса исключает внушаемость.
Иногда полезно вспомнить о пределах возможностей человеческой речи и использовать для сбора сведений другие способы. Для этого не требуется сложных технических средств — информацию можно получить и без слов. Например, чтобы представить себе характер аритмии, нужно попросить больного отстучать сердечный ритм пальцем.
Многие больные знают, что им трудно описать собственное состояние в деталях. В этих случаях можно порекомендовать вести дневник. При повторяющихся болевых приступах важно фиксировать время возникновения боли, ее продолжительность, локализацию и сопутствующие симптомы. В дневнике нужно также отмечать такие показатели, как частоту пульса, влияние лекарственных препаратов, физической нагрузки или изменения положения тела. Если врач и больной поймут, какие трудности возникают при сборе анамнеза, они смогут найти нестандартные решения.