Как изгибали сталь
Шрифт:
Все было хорошо, пока не случилось небольшое замыкание, бившее током всех, кто пытался умыться. Путем логических умозаключений господа офицеры вычислили злоумышленника, который преспокойно спал у себя дома, не подозревая о неполадках в системе побудки. Зато потом он сделал такой мини-полигон, который с минимальными затратами позволял проводить тренировки наводчиков орудий по целям на различные дальности, изменяя только размеры целей. Единственным поощрением изобретателю было то, что его наконец-то оставили в покое, махнув рукой на его странности.
Другой, военный врач на Дальнем Востоке, одним из первых подпольно занимался нетрадиционными методами лечения. Это как раз пришлось на пору Кашпировских и Чумаков, дававших сеансы массового гипноза по телевидению.
После одного выступления заезжих гипнотизеров Борис Васильевич с трудом получил у командования части разрешение дать сеанс личному составу, чтобы показать возможности человеческого организма. Все с раскрытыми ртами смотрели на молодых людей, которым на сцене было предложено заняться тем, чем они занимались в детском саду. Водитель из автороты начал катать по полу воображаемую машинку, писарь из отделения кадров сидел и чинно рассматривал картинки в книжке. Затем каждому из загипнотизированных Борис Васильевич проткнул ладонь иглой для сердечных инъекций. Длинные такие иглы, которые он держал в пробирке со спиртом. Только один человек сказал, что его, кажется, комар укусил в руку. Другому солдату доктор дал в руку тонкостенный стакан, налил в него воды и включил кипятильник. Солдат спокойно стоял и смотрел, как кипит вода. По просьбе зрителей кипятильник был отключен. Никаких ожогов и покраснения кожи на руке. Таким образом, он практически доказал, что под гипнозом можно делать операции без наркоза. Затем Борис Васильевич босиком ходил по разбитому стеклу, ложился на него спиной и не получил ни одного пореза. После этого сеанса даже командование стало лечиться нетрадиционными методами у Бориса Васильевича. К сожалению, Борис Васильевич погиб, нелепо и случайно. Почему так получается, что талантливым людям отводится небольшой срок для их таланта?
Другой мой товарищ был призван на два года с должности заведующего хирургическим отделением клиники и назначен врачом пограничной мотоманевренной группы (можно назвать ее батальоном, хотя некоторые армейские товарищи под этим названием подозревают две-три мотострелковые дивизии, усиленные танковой дивизией с авиационным прикрытием). По-русски сказать, это если подполковника медицины гражданской службы назначить старшим лейтенантом медицинской службы в армии. Таких асов войска не видели. На коленке операции делал (не на коленном суставе, а в смысле блоху на коленке подковал). Он со мной посоветовался:
– Николай, оставаться мне в кадрах армии или вернуться в гражданскую хирургию?
Что ему посоветовать? Как войсковой патриот, я должен был посоветовать ему остаться в войсках. Кем он будет? Талант его заметят. Но он будет долго пробиваться, чтобы его перевели в окружной госпиталь и там добиться соответствующей его должности и закончить службу в звании подполковника. Сказал ему:
– Сергей, езжай домой, я верю в твое будущее.
Через несколько лет он составил серьезную конкуренцию знаменитому Елизарову в области травматологии. Пробиться там невозможно. У Елизарова кольцевые аппараты и, в основном, только на конечностях. У Сергея аппараты – плоские. То есть, их можно ставить куда угодно. Очень трудно представить елизаровский аппарат на ключице. Это будет круг диаметром метра полтора-два, и тело ваше проткнут насквозь. Неизвестно, чем это обернется. А плоский аппарат носится под одеждой незаметно, хоть на ноге, хоть на пальце, хоть на ключице.
На моих глазах Сергей согнал одного своего пациента с крыши гаража, заставил снять штаны, осмотрел аппарат, подтянул винт и погрозил пальцем.
– Ну не волшебник же я, – сказал он, – если нога снова сломается,
Об этом враче районной больницы ходили легенды. К нему привозили людей на носилках, а через пару месяцев они самостоятельно уезжали домой. Единственное условие лечения – ношение аппарата на территории района, иначе – снятие аппарата. По-другому нельзя. Аппарат не запатентован. Предлагают – бери в соавторы, в два счета запатентуем. Товарищ мой ни с кем не стал делиться и мучился почти десять лет, пока запатентовал изобретение, имея на своем счету около четырех сотен излеченных больных.
Однажды, при мне с Сергеем мило поздоровалась такая красивая девушка, от которой, честно говоря, глаз нельзя оторвать. Да и приятель мой парень симпатичный. Я понимающе улыбнулся, а мой товарищ говорит:
– О ней я тебе говорить ничего не буду, не поверишь, жена расскажет.
Его жена рассказала такую историю. Приходит в клинику девушка, на лицо красавица, а ноги колесом. Для девушки это величайшая трагедия. Доктор, вылечите. А у Сергея принцип: лучшая операция – это не сделанная операция. Никакие уговоры не помогают. Вызвал родителей, объяснил, что для исправления дефекта надо делать восемь переломов на ногах. Очень сложная операция. Родители плачут, но говорят, – доктор, помогите. Девчонка заявила, что если ей не сделают операцию, то она повесится на воротах клиники и напишет письмо, что в ее смерти виноват доктор. Додавили доктора. Взял у всех письменные заявления и сделал операцию. Выправил ноги и удлинил девчонку на полтора сантиметра. Сделал человека счастливым.
Когда я в недавнем разговоре по «скайпу» напомнил Сергею об этом случае, он засмеялся и сказал, что эта девушка подавала на него в суд с требованием материальной компенсации за перенесенные ею страдания, так как для выправления ног пришлось ломать кости, естественно, под наркозом.
– Зачем ты это сделала? – спросил Сергей пациентку.
– Ну, мне тоже деньги нужны, – просто сказала она.
Даже трудно сказать что-то по этому поводу.
Как травматолог, Сергей использовал и нетрадиционные методы. Однажды привезли совершенно разбитого в аварии мужчину. Счет шел на минуты. Времени на определение метода анестезирования не было. Ошибись в применении наркоза и одним крестом на кладбище будет больше. (Пусть врачи не обижаются, если я излагаю что-то не по-медицински, не специалист). Воскресенье, время вечернее. Никого под рукой нет. Камфара. Привел человека в себя, поговорил и усыпил при помощи гипноза. Операция без наркоза. На следующее утро пациент просыпается, спрашивает:
– Доктор, долго я в реанимации провалялся?
– А не был ты в реанимации, только вчера операцию сделали, – ответил Сергей.
Этого человека я сам видел. Живой, здоровый, хотя по всем показателям, среди нас его могло и не быть, и никто бы не обвинил в этом Сережу.
Другой случай. Мальчик сломал ключицу. Острый край кости мог повредить артерию. Нужно оперировать. Общий наркоз для ребенка чреват последующими осложнениями. Остался один вариант – гипноз. Родители не возражают. Операция без наркоза. Приходит Сергей на следующий день в клинику, а ему докладывают, мальчик не шевелит рукой. Узнай кто, что операция без наркоза, а в результате неподвижность руки – врачебной карьере конец. Мысленно прошел всю операцию. Сделано все правильно. Пришел в палату, спрашивает своего тезку:
– Ты почему рукой не двигаешь?
А маленький Сережа отвечает:
– Вы мне не разрешили рукой двигать.
– Ну, так двигай же, черт тебя возьми!
Нормально рука двигается.
Так что на границе не только «Джонсон и Джонсон» заботятся о нашем здоровье. В академии наш главный врач лечил народными средствами. При простуде все полоскали горло керосином, помогало лучше, чем «Бромгексин», а для мужчин все препараты со словом «бром» были строго противопоказаны. При ушибах и других болях ставил пчел, которые жили у него в банке в нижнем отсеке холодильника. Медпрепараты назначал микродозами. И болящих у нас было очень мало.