Как изгибали сталь
Шрифт:
Методика работы с украинцами была очень проста. Солдат собирают отдельно от офицеров и заявляют:
– Присяга «москалям» не действительна, вы граждане Украины, если вы не покинете часть, служба «безпеки» (безопасности) займется вашими родителями, и вы после окончания службы в российской армии будете гражданами второго сорта. Самолет стоит наготове. Народный фронт Назыра обеспечит ваше пребывание в укромном месте до окончания поиска сбежавшего.
Как быть 20-летнему парню? Командир призовет к выполнению воинского долга и сам не отпустит из части. А вдруг и вправду с родителями что-то сделают? Кто даст совет? Офицер-украинец тоже не сможет
Труднее было с офицерами-украинцами. Те мялись, отворачивались, но слово, данное один раз – держали. Ни один офицер-украинец не покинул часть. Вместе служили, вместе вышли из Захребетья, и мы проводили их на Украину, сохранив на всю жизнь дружеские отношения. Даже оголтелый «руховец» – начальник клуба ни единым действием не запятнал офицерской чести и не скомпрометировал ни Россию, ни Украину.
Другое дело г-жа NN. С офицерами ничего не получается. Надо посеять недоверие в офицерском корпусе. До командования части была доведена информация о том, что готовится нападение на пограничный отряд и есть договоренность с офицерами-украинцами о том, что во время нападения они будут стоять на плацу с поднятыми руками и их никто не тронет.
Держать эту информацию в тайне и копить недоверие к офицерам в такой ситуации просто преступно. Как поступить? Собрать всех офицеров и объявить, что это дезинформация или поговорить только с украинцами, не доводя информации до остальных офицеров? Было принято решение поговорить со всеми. Собрание было посвящено обычным служебным вопросам. Затем командир предоставил слово мне. Сценария выступления отработано не было. Необходимо было начинать разговор в соответствии с обстановкой совещания. Офицеры были немного уставшие, и поэтому пришлось привлечь их внимание напоминанием о важности предстоящего разговора.
– Товарищи офицеры, – начал я свое сообщение. – Обычно мы доводим информацию, а затем делаем выводы из нее и принимаем соответствующее решение. Сейчас я доложу выводы, а затем доведу содержание информации. Нами получена информация о том, что приехавшим представителем «Руха» NN предприняты попытки скомпрометировать офицеров-украинцев и посеять семена недоверия среди офицеров. От имени командования я заявляю, что у нас нет оснований не доверять кому-то из офицеров, какой национальности они бы не были.
Затем я изложил суть полученной информации. После этого пришлось утихомиривать всех офицеров, которые восприняли действия г-жи (пани) NN как личное оскорбление. Командиру части пришлось приказать всем держать эту информацию при себе и не предпринимать никаких действий отношении г-жи NN. На этом инцидент можно было считать законченным.
Откуда появилась пани NN, почему она работала в военной академии им. Фрунзе, была подполковником с презрительным отношением к офицерам? Вероятно, сказалось ее близкое родство с бывшим сверхвысокопоставленным пограничным начальником, бывшим членом Коллегии КГБ.
Я прибыл в Махачкалу с последней партией наших военнослужащих и сразу попал на застолье по проводам украинцев на Родину. Радость выхода в Россию соседствовала с грустью расставания с верными друзьями.
Отдельно надо остановиться на процессе передачи
Началось все с места размещения первого подразделения. Двухэтажного деревянного домика, где я провел первые дни в отряде до получения квартиры. Рядом с домиком был небольшой бассейн, увитая виноградом беседка, небольшой фруктовый садик. Это и стало первой базой новых пограничников.
Полковнику Джангарову президент Гейдаров подарил пистолет «ТТ». Форма формой, оружие оружием, а человеческий организм требует принятия пищи три раза в день. В ответ на просьбу Джангарова об оказании помощи в организации питания личного состава тыл отряда выделил полевую кухню на дизельном топливе.
Специалисты-тыловики предложили научить назырских поваров обращению с кухней. Предложение было воспринято как величайшее оскорбление. В результате через два часа раздался взрыв. Два солдата получили ожоги, а кухня вышла из строя. Дали новую кухню. Ситуация повторилась. Ну, братцы, извиняйте. Учиться надо не только грамоте, но надо учиться и картошку чистить и с полевыми кухнями обращаться. Кто думает, что поварское дело простое, тот глубоко ошибается.
Аналогичная ситуация получалась и с новыми комплектами радиостанций. Начальник связи подробно рассказывал правила работы на радиостанции, как выбираются и фиксируются частоты. Особое внимание уделял красной кнопке, которую ни при каких обстоятельствах нельзя нажимать при питании радиостанции от стационарного источника питания. Да лучше бы он этого не говорил, хотя и обязан был это сделать, чтобы никто не нажимал на эту кнопку. Не успевали мы доехать до следующей пограничной заставы, как связь с переданной заставой прерывалась. У всех чесались руки нажать на красную кнопку, а вдруг русский начальник связи обманул. Не обманул, а радиостанция вышла из строя.
Сроки передачи отряда и нашего выхода в Россию никак не могли решить в Москве на уровне высшего руководства. Наконец, боевиками Народного фронта под командованием бывшего коменданта погранучастка была блокирована стыковая на «границе» с Араратией пограничная застава. На заставе в то время находились начальник тыла и заместитель начальника отряда по технической части, кавалер орденов и медалей за Афганистан. Да и начальник тыла человек с немалым опытом.
Особенность России в том, что наверх докладывают только то, что хотят там услышать, а не то, как на самом деле обстоят дела. Даже сейчас устраивают потемкинские деревни и затягивают картинками трущобы, а народ хором кричит – спасибо, у нас все хорошо, кормят нас хорошо, зарплаты нам хватает и еще остается, на остатки мы покупаем сухари и грызем их, когда денег нет.
Приказ два заместителя получили суровый – держаться до последнего. Застава в котловине. Боевики на высоте. Застава простреливается вдоль и поперек. На заставе 20 человек. Оружие и боеприпасы есть. Пути подхода помощи блокированы и ждать ее неоткуда.
Вопрос, сколько времени продержится застава?
Ответ – от получаса до часа.
Вопрос, будем ли мы здесь оставаться охранять границу с Ираном?
Ответ – нет.
Вопрос, нужно ли приносить в жертву молодых парней в угоду чьим-то амбициям, и кто будет отвечать перед их родителями?