Как Кузька хотел взрослым стать
Шрифт:
— Погоди, не перебивай, — проскрипел Диадох, — обтрясти-то она обтрясла, да только молоденькой не стала, лишь оскомину наела. Не растут в нашем лесу такие яблоки.
Кузька представил, как Яга молодой стала, и обрадовался:
— Хорошо, что не превратилась! Баба Яга лучше. И пироги печет духовитые, и за нами с Лешиком гоняется плохо. А Девочка Яга все наоборот делала бы: пироги б у нее горели, как у всех девчонок, а ноги в два раза быстрее бегали. Нет, хорошо, что в вашем лесу яблок молодильных
— Значит, ты раздумал во взрослого превращаться? — обрадовался Лешик.
— Ничего и не раздумал, — ответил Кузька, — дедушка леший, а, дедушка леший, подумайте покрепче, может, вспомните еще что-нибудь?
Долго думал старый леший. Пока он думал, из пенька старого опята выскочили и под кусты разбежались. Понял Кузька, что это они дразнились, а не эхо, но сердиться не стал. Ведь он хочет взрослым стать, а они на детские шалости не обижаются.
— Вспомнить — не вспомнил, — молвил наконец леший, — а вот придумать — придумал.
— Говори скорее, дедушка, а то вечер скоро, а мы еще не поиграли совсем, — теребит его за бороду Лешик.
— Так вы теперь играть не будете, — хитро прищурившись, отвечает дед, — станет Кузька взрослым, а взрослые играть не любят. Они в свободное время любят на солнышке старые кости греть и о молодости вспоминать.
Призадумался Кузька: не хочется ему кости греть и прошлое вспоминать, он бы лучше с зайцами в салочки поиграл, да не хочется ему на попятную идти. Решил стать взрослым — ничего не поделаешь. Надо становиться.
— Маленькие дети почему маленькие? — говорит меж тем дед Диадох. — Потому что они ничего толком не умеют и всему еще учатся. А если бы они делали все правильно, то и нужды учиться у них не было бы, можно было бы сразу взрослыми становиться.
— Понял-понял, — радуется Кузька, — надо делать все в точности так, как делают взрослые!
— Правильно понял, — кивает головой Диадох, пряча в бороде улыбку.
— Спасибо, дедушка, — низко кланяется Кузька. Знает он, что взрослые за добрый совет всегда благодарят и кланяются, вот и старается.
— А только вы мне присоветуйте, как сделать так, чтобы все правильно, по-взрослому было! Вот как вы делаете, чтобы в лесу порядок был?
— Главное в моем деле — это свобода, — ответил леший, — в моем хозяйстве, в лесу, всем вольготно должно быть. И ветерку непокорному, и животным разным, и эху-насмешнику. Понял?
— Понял, — неуверенно говорит Кузька, — в моем хозяйстве, в доме значит, всем вольготно должно быть. И ветру, и животным всяким, и эху-насмешнику.
Так просто, оказывается, взрослым стать! Как же он сам не догадался!
Глава 4. Квакузенька
По дороге домой Лешик и Кузька все-таки немного поиграли. А чего не поиграть, если еще можно? Правда, домовенок все время повторял про себя слова старого лешего «ветерок, животные всякие, эхо», чтобы не забыть.
Грустно прощался с ним маленький леший на опушке.
— Теперь у тебя другие друзья будут, взрослые? — спрашивает он Кузьку.
— Ага, — важничает Кузька, — скоро меня взрослые домовые для советов вызывать будут.
— А со мной тебе водиться совсем нельзя будет? — тихо говорит Лешик.
— Как это нельзя? Как нельзя? — возмущается домовенок. — Бабушка Настасья и с внучками, и со мной водится, и никто ее за это не ругает. Так что мне с тобой тоже дружить можно будет. И с тобой, и с шишигой Юлькой, и с Лидочкой.
— Это хорошо, — веселеет его друг и долго стоит на опушке, провожая взглядом бегущего к дому домовенка.
Начать взрослеть Кузька решил с утра. Все взрослые важные дела обычно с утра начинают, а он должен делать все так, как делают взрослые. Утром дождался домовенок, когда бабушка Настасья с Анюткой ушли на речку лен мять, вызвал на крыльцо Лидочку, шишигу Юльку и командует:
— Будете мне помогать. А то самому мне и за десять веков не управиться. Что там дедушка леший говорил? Сделать так, чтобы для всех вольготно было. Сначала — ветру. А ветру в нашем доме никакого простору нет. Плохо, можно сказать, живется ветру в нашем доме. Так что давайте я все окна и двери открою, Лидочка занавески с окон снимет, чтобы ветру летать не мешали, Юлька ветер со двора в дом вениками загонит. Приготовились: начали!
И закипела работа! Кузька окна-двери раскрывает да камушками их припирает, чтоб не закрывались, Лидочка занавески с петелек снимает, цветы на пол составляет. Шишига Юлька бегает и другими шишигами командует:
— Шибче, шибче машите! Нам маленьких ветерков в доме не надо! Нам бурю надо!
Машут вениками шишиги, запыхались, даже языки на плечо от усердия свесили. Получилось загнать маленький ураганчик. Шныряет по углам ураганчик, заставляет пылинки плясать. Вольготно ураганчику в доме — никто его не выгоняет, никто двери-окна не закрывает.
— Ветру свободу устроили, теперь животным будем устраивать, — вытирает Кузька пот со лба. — Лидочка, выпускай коровку, курочек и поросенка. А то сидят в своих коровниках, курятниках, поросятниках, воли не видят, а я из-за них должен маленьким оставаться!
Лидочка и рада. Ей тоже всегда жалко коровку было — что хорошего у нее в коровнике? Ни дорожек тканых на полу, ни окошек с цветами, ни росписи на печке, ни самой печки. Пусть уж немножко в доме поживет, порадуется.
Только Буренка сама не захотела своего счастья понимать.