Как молния
Шрифт:
Тропа служила безотказно, пока ее не заметили американцы. Артиллеристы соорудили на болоте помост, а на нем установили дальнобойное орудие. В ущелье полетели снаряды. Путь был закрыт.
Партизаны не раз посылали группы захвата, но орудие оказалось хорошо защищенным. Тогда лейтенант Хо и предложил свои план. Предельно простой.
— Я понесу артиллеристам чистую воду. А ведра можно сделать с двойным дном.
— Хорошо, Ка. Но… справитесь ли вы? Расчет орудия состоит из двенадцати солдат.
— Я знаю, командир.
— Каждый янки тяжелее вас примерно в два раза. Вы понимаете, что это смертельный риск. И практически без шанса на успех.
— Я дойду до цели, — стоял на своем Хо Вьет Ка.
После тщательной подготовки лейтенант пошел на операцию. В форме рядового сайгонской армии с двумя ведрами родниковой воды он направился к дамбе. И надо было тому случиться — на первом же посту он встретил… сержанта Фу Нгуена.
— Здравствуй, Ка! Вот так встреча!
Сержант похлопал его по плечу и доложил подошедшему сайгонскому офицеру:
— Мой друг. Вместе начинали службу.
По приказу офицера Фу Нгуен обыскал солдата. Оружия при нем не оказалось.
— А мы тут охраняем орудие… — сказал сержант. — Я не успел тогда с тобой попрощаться. Когда ты был в увольнении, меня перевели в другую часть. А ты все там же?
— Да.
— Собачья служба. Ну, иди-иди, а то они там подохнут от жажды.
Узкая невысокая дамба привела Хо Вьет Ка к колючей проволоке. Здесь хозяйничали американцы. Вьетнамца снова тщательно обыскали, и Ка понес воду дальше, на огневую позицию.
Орудие только что произвело очередной выстрел. Тяжелый снаряд с грохотом улетел вдаль, и немного погодя из ущелья донесся гул взрыва.
На орудийной площадке сгрудились потные полураздетые солдаты. Они обступили ведра с водой. Не обращая внимания на вьетнамца, артиллеристы весело переговаривались, наполняя фляги. Хо Вьет Ка пересчитал врагов: «Всего двенадцать». Да, командир точно назвал цифру.
Солнце жгло немилосердно. И вода, холодная, чистая, отвлекала внимание осатаневших от тропического зноя американцев.
Лейтенант Хо, деланно улыбаясь, смотрел на людей, убивших его мать и сестер. Долговязый солдат с широким перебитым носом запрокидывает голову, жадно пьет из фляги. Вода стекает по волосатым рукам, кропит высокие пыльные кожаные армейские ботинки.
«С этого, самого рослого и, пожалуй, самого сильного, я и начну», — решает Ка. Он делает шаг назад и как бы ненароком ногой опрокидывает ведро. Вода выплескивается на ноги верзиле.
Долговязый не успел размахнуться, как, согнувшись пополам, уткнулся в землю.
Стоящий рядом сержант тут же упал, сраженный мгновенным ударом лучшего ученика школы каратэ.
Прыжок в сторону — и на помосте среди закопченных гильз лежат еще двое артиллеристов. Раздается крик ужаса.
Двое солдат пытаются взобраться на бруствер. Мокрые подошвы их ботинок скользят по джутовым мешкам, набитым гравием. Ка настигает их, как пантера, одним прыжком…
Единственного сейчас опасался Ка, что солдаты могут броситься врассыпную. Тогда они опомнятся, успеют схватить оружие. И одному из двенадцати все-таки удалось прыгнуть в блиндаж. Оттуда он выскочил с автоматической винтовкой. Пули брызнули по станине орудия. Хо буквально бросил какого-то солдата на вооруженного артиллериста и, пока тот отводил ствол в сторону, успел нанести ему смертельный удар.
«Ведра! Где ведра? — пронеслось в голове лейтенанта. — Вот они, под станинами». Лейтенант Хо вырывает из-под второго дна магнитные мины. Одну прикладывает к противооткатному устройству, вторую — под клин затвора. И тут же заметил, как на выручку орудийному расчету по узкой дамбе бегут солдаты. Ка прикинул расстояние — через минуту будут здесь.
Поставив часовой механизм на пять-десять секунд, он перепрыгнул через бруствер и нырнул в горячую от солнца болотную воду.
Густые заросли болотной травы кишели лягушками и пиявками. Лейтенант плыл под водой с тростинкой в зубах. Один за другим раздались два взрыва. Ка протолкнул ноги в густые водоросли, руки распластал так, чтобы случайно не всплыть. Он смотрел вверх — над ним желтым расплывчатым пятном качалось солнце.
В таком положении Хо Вьет Ка пролежал до ночи. А потом плыл в темноте. Плыл двадцать километров, время от времени сдирая с тела прожорливых пиявок. Когда выбрался на берег, идти больше не мог. Очень ослабел от потери крови.
Там, в зарослях молодого бамбука, его подобрала вьетнамская женщина. Она и принесла его, потерявшего сознание, в партизанский лагерь.
Потом были другие рейды. А когда произошло объединение страны, майор Хо Вьет Ка получил новое задание — учиться в Москве.