Как на вулкане
Шрифт:
Пока Сэм нарезал хлеб и намазывал его маслом, в его голове кружились беспорядочные мысли.
Пора угомониться. Судя по прогнозу погоды, послезавтра потеплеет, снег начнет таять. Это значит, он вернется в Шарлоттсвилл к ужину в тот же день.
Мысли опять вернулись к Аннелиз. Близость с ней была невероятной. Возможно, ему не было так хорошо ни с одной женщиной… Но есть опасность привязаться к Аннелиз эмоционально, поэтому вряд ли стоит рисковать.
Обед прошел в неуютной атмосфере. Аннелиз
Вежливая и сдержанная, она вела себя как юная воспитанная леди. Странно. И пугающе.
Сэм с жадностью умял первое блюдо и ушел, чтобы принести второе, но не потому, что был голоден, а чтобы чем-то заняться. Когда они поели, Аннелиз предложила помочь убрать со стола. Он отказался.
Когда она уставилась на него, он чуть не уступил ей.
И все-таки Сэму удалось сдержаться. Он повернулся к раковине и стоял там затаив дыхание, пока она не ушла.
Два часа спустя Сэм едва не лез на стену. В его фирме работали трое молодых, амбициозных, оплачиваемых стажеров. То, что они были на работе в субботу утром, говорило об их решимости добиться успеха. Живо обсудив с ними по телефону неотложные дела, Сэм попрощался и повесил трубку.
Он нервничал, злился и томился от желания. Наконец Сэм сдался и отправился на поиски Аннелиз.
Она была там же, где и прежде, на лестнице, и ковыряла обои в углу перочинным ножом. На этот раз Аннелиз не удостоила его взглядом. Она работала так сосредоточенно, будто в слоях обоев хранилась какая-то тайна.
Сэму не понравилось, что его игнорируют.
— Чем сейчас занимаешься? — спросил он, делая вид, словно его просто интересует ее работа.
Она не повернула головы.
— Пытаюсь определить, сколько тут слоев обоев. Может быть, удастся увидеть самый первый слой и определить, какого он цвета?
— Знаешь, моя бабушка не требует, чтобы в доме все было в точности, как прежде. Даже если это возможно. Она просто хочет, чтобы декор дома походил на тот, который был первоначально. В конце концов, она же не заставит дедушку избавиться от бильярдного стола! — Из бокового кармана Сэм вытащил полосатый шар и покрутил его в руке. — Я научился играть в десять лет, и старик никогда мне не уступал. Мне потребовалось четыре лета, чтобы наконец у него выиграть.
Аннелиз все-таки посмотрела на Сэма, ее полных губ коснулась едва заметная улыбка.
— Я научилась играть в восемь, — кивнула она. — В девять лет я выигрывала у Девлина и Гарета.
Его брови поползли вверх.
— Бросаешь мне вызов?
— Я всегда готова к пари.
Сэму стало не по себе. Когда Аннелиз не дерзила ему, то улыбалась так, что у него буквально перехватывало дыхание.
Он откашлялся:
— Разве ты не занята?
Она спустилась на две ступени:
— Трусишь?
Сэм прищурился. Аннелиз его явно провоцировала, но он все равно не собирался
— Я полагаю, ты с треском проиграешь.
Она склонила голову набок:
— Придется тебе раскошелиться.
— Тысяча долларов!
Аннелиз моргнула. Но в одно мгновение удивление на ее лице сменилось презрением:
— Десять тысяч. Деньги нужно передать в дар новой школе.
— А если я выиграю? Когда я выиграю, — поспешно поправился он.
— Чего ты хочешь?
Сэм напрягся от нестерпимого желания, но все же не стал озвучивать, чего бы хотел получить в случае ее проигрыша. Вместо этого он уперся каблуками в пол и прислонился к дверному косяку.
— Я отвезу тебя поужинать. В хороший ресторан. Льняные скатерти. Розы в хрустальной вазе. Мягкое освещение.
Она презрительно скривилась:
— Я же сказала — не люблю романтику.
— Никакой романтики, — тихо произнес он, пытаясь определить ее настроение. — Только цивилизованный дружеский ужин.
— Не в Шарлоттсвилле.
— Почему?
— Ты знаешь почему. Я не желаю, чтобы нас увидели вместе и составили неверное представление.
— Тогда где?
— В округе Колумбия?
— Нам придется там заночевать.
У нее покраснели щеки.
— Ладно. Тогда, может быть, в Роаноке?
— Мы взрослые люди, Аннелиз. Кому какое дело до нашего тайного свидания?
Она покусывала нижнюю губу, угрюмо смотря на Сэма.
— Опять романтика. Я сказала — не хочу!
— Любой женщине нравится романтика. Но дело в том, что именно ее парень решает, что романтично, а что нет. Если я решу показаться романтичным, дорогая, ты этого даже не заметишь.
Она фыркнула:
— Ставка принята. Но только ужин! Не жульничай.
Он поднял руки:
— Ты меня обижаешь. Не буду даже пытаться соблазнить тебя — без твоего разрешения…
— Мое разрешение? Получишь его, когда снег в Антарктиде растает!
Сэм напрягся. Аннелиз даже не догадывается, как его распаляет ее дерзость!
Не дожидаясь приглашения, Аннелиз быстро и изящно разложила шары на столе.
— Кто начинает? — спросил Сэм.
— Подбросим монетку.
Прежде чем он успел что-то ответить. Аннелиз вытащила монетку из кармана, подбросила ее в воздух, поймала рукой и накрыла другой ладонью.
— Что выбираешь?
— Орел.
Она показала ему монетку — решка. Сэм громко вздохнул.
Аннелиз ухмыльнулась:
— Не повезло.
Он прислонился к стене, пока она собирала шары в пластиковый треугольник, а затем осторожно его сняла. Когда Аннелиз склонилась над столом, Сэм признал: разглядывая ее, он окончательно потеряет самообладание.
Аннелиз двигалась красиво и уверенно. Сэм играл в бильярд с женщинами, но большинство из них либо отказывались разбивать пирамиду, либо били по ней так слабо, что шары оставались на месте.