Как написать и напечатать книгу
Шрифт:
Директор издательства задумался над моими словами и пригласил к нам технолога. Когда тот пришел, он перефразировал мое возмущение.
– Нужно на брошюре этого автора добавить название книги, а также имя автора, – заявил он.
– Это технологически невозможно! – был ответ. – Очень тонкая книга. Там мало места. Малейшее смещение будет сразу же заметно.
– Как же ты не понимаешь одну простую вещь, – возражал директор. – Ты только представь! Он написал книгу! Его книга попадет в личные библиотеки его читателей. Там они будут стоять торцом к их гостям. И они даже не увидят название этой книги. Не достанут ее с полок. Не пролистают ее и так и помрут невеждами. В общем, надо это как-то сделать.
– Быть может, получится поработать над шрифтом…
– Иди! –
Мне же он обещал перезвонить на следующий день и сдержал свое слово. Голос его был радостным, ибо у них получилось разместить текст на торце книги. Однако он снова стал печальным, когда я сообщил, что мне нужно с ним встретиться, поскольку появился другой вопрос.
Этот вопрос заключался в том, что я хотел добавить надпись на каждой странице с названием книги, но когда мне прислали образец, я был крайне опечален тем, что буквы названия книги располагались вертикально и друг над другом, а я представлял, что они будут перевернуты на девяносто градусов и будут располагаться в привычном для нас образе восприятия. По моей просьбе они развернули текст с названием книги, но у них почему-то повернулась на девяносто градусов и теперь располагалась боком нумерация страниц.
Едва по приезде моему начал я озвучивать свою просьбу, директор сразу пригласил технолога, дизайнеров и еще несколько человек с очень важными должностями, которых, к моему великому сожалению, я не запомнил.
На доводы о невозможности выполнения моей прихоти я выступил с тем, что даже я со своими скромными познаниями в работе с текстовыми редакторами и таблицами в них могу выполнить мое техническое задание, но мне предложили не сравнивать примитивные текстовые редакторы с высокотехнологическим программным обеспечением в их цехе. На этой встрече с торжественным выступлением пришлось обратиться мне, хотя я изначально надеялся на директора, помня, как ловко он убедил своего сотрудника поработать над торцевой надписью.
«Днями ранее вы говорили, что не имеете возможности располагать текст на тонкой кромке книги, а теперь вы можете разослать сообщение всем своим давним и новым заказчикам о вашей новой услуге, – говорил я в тот день. – Так давайте же научим вашу программу разворачивать боковые колонтитулы независимо от нижних, где расположена нумерация страниц. Ведь это в ваших интересах в первую очередь, поскольку в будущем это позволит вам привлекать больше заказчиков!»
На самом деле я понимал, что в данном случае не идет речь о простых и привычных нам таблицах, но мое желание было выше покорного смирения с уровнем развития наших технологий. Однако мои слова не прошли мимо ушей сотрудников издательства, и они взяли паузу на сутки, а с утра уже предоставили мне макет книги в том виде, как я и желал изначально. Вот только к тому времени в моей голове родилась идея о новой главе моей книги. Она была подготовлена за ночь, но теперь требовала добавления ее в готовый макет книги, что в свою очередь подразумевало смещение всех страниц и колонтитулов в том числе.
Я отправил свое пожелание о дополнительной главе моему менеджеру, но перезвонил мне директор с уведомлением о сдвиге сроков изготовления печатной версии моей книги из-за моей просьбы о дополнительной главе.
После этих событий была еще череда мелких правок, споров, исправлений, разумеется же, по моей привередливой инициативе. Однако в конечном счете все это привело к изготовлению макета книги, которая должна была пойти на печать.
Я приехал к ним ранним утром в понедельник. Мне вручили книгу с моим именем и обложкой, которую я утвердил. Она пахла свежим пергаментом и типографской краской. Она была настолько новой, что не могла сравниться ни с одной из книг, что ранее я когда-либо держал в руках. Это было мое детище. Это было мое творение во плоти. Подобные чувства я испытывал ранее разве что когда впервые взял на руки свою первую дочь. Несомненно, сравнение с ребенком может осквернить чувства многих людей, и я не говорю, что оно превосходило или было близко к нему, но чувств подобных ранее мне
В руках моих был мой труд осязаемый. Труд, который оставался на долгие века после меня.
Часто я слышу идею о том, что нельзя с собой забрать все блага этого мира после смерти, «поэтому не стоит стремиться заработать все деньги мира». Разумеется, что вся недвижимость, транспортные средства и другие блага материального мира останутся здесь, но разве не стоит задуматься о мыслях, которые могут посетить нас на смертном одре. Одно дело, когда мы будем покидать этот мир с мыслью о том, что смогли сделать этот самый мир немного лучше, что после нашей смерти отголоски наших слов и деяний еще будут помогать нашим потомкам идти дальше по своему собственному пути, и совсем печальным мне видится исход, при котором мне не представится возможность оправдать свое бесцельное и бесполезное существование в этом мире.
Разумеется, каждому свое. Быть может, кому-то это и не нужно, а кому-то это не поможет, но я безмерно благодарен Вселенной и всем богам, а также всем живым существам в этом мире и во всех других мирах, что в моем окружении именно те люди, которые каждый день пытаются сделать этот мир чуточку лучше, чем он был вчера. Чтение книг, передача их содержания следующему поколению, изложение своих мыслей в книгах – это тот маленький вклад, который на сегодняшний день по силам каждому из нас.
Именно эти мысли посещали меня в тот момент, когда я впервые взял в руки свое произведение, облеченное в настоящую бумажную книгу. Я подписал его. Подпись моя свидетельствовала об утверждении макета и передаче его в печать, и мне стоило отдать его уже сотрудникам типографии, но я попросил оставить его в моих руках еще на пару минут. Все сотрудники издательства, присутствовавшие в кабинете в тот момент, немного напряглись и начали задавать вопросы, уж не намерен ли я внести какие-то еще правки после того, как уже поставил свою подпись.
«Все в порядке, – заверил я их. – Новых правок не будет. Макет утвержден. Я лишь хочу еще на пару минут продлить то наслаждение, которое испытываю от тактильного контакта моих рук с нашим продуктом».
Когда я отдал макет и все разошлись, я обратился к директору с новой просьбой. «Я помню, что срок печати начинает течь с момента утверждения макета, – говорил я ему на этот раз. – Также я помню, что срок готовности первого тиража установлен в договоре, исходя из того, что макет я должен был согласовать две недели назад, но я так сильно мечтал получить первый тираж до конца этой недели, ведь впереди длинные выходные благодаря ноябрьским праздникам. Я собирался поехать в деревню к родителям. Туда приедут другие родственники. И я бы хотел презентовать свою книгу в этой праздничной семейной атмосфере».
Директор молча слушал меня, а в глазах читалось желание прогнать меня и не иметь более дела со мной.
«Но более всего, – продолжал я, – меня печалит мысль о скором отъезде моего отца на вахту. Ведь я не могу вручить свою книгу кому-то ранее, чем своим родителям. Поэтому, если мы не успеем подготовить хотя бы двадцать пять экземпляров книги к этим выходным, мне придется целый месяц терзаться в страшных муках, томленым ожиданием возвращения своего отца. Да-да! – поспешил я заверить своего молчаливого собеседника, когда увидел, как округлились его глаза при озвученной мной цифре. – У меня очень много родственников, и пришлось бы мне просить не меньше пары сотен книг, если бы все они надумали приехать в гости на эти выходные, но боги милостивы к нам, и не все представители нашего рода так тесно общаются с нами».
Моя шутка не вызвала ни малейшего намека на улыбку в мрачном выражении лица директора типографии.
«Не спешите с ответом сейчас, – предложил я, уже пожимая ему руку на прощание. – Ведь я в самом начале своего монолога признал свою вину и готов принять любой ваш ответ. Я бы даже не стал озвучивать свою просьбу, зная загруженность вашего издательства, но ваш профессионализм, который уже неоднократно проявлялся в решении, казалось бы, невыполнимых задач, дал мне эту маленькую надежду. Только поэтому я решился озвучить свою нескромную просьбу».