Как нашей стране доставались Победы
Шрифт:
Роковой октябрь 1960 года! Как тогда могла случиться катастрофа? Неужели не были тогда не замечены ее предвестники? Ведь они же были! Как стали утверждать после нее ракетостроители, мы создавали лучшие в мире ракеты, преодолевая собственные ошибки. Кстати и Вернер фон Браун тоже. Только Вернер фон Браун совершал их в тридцатые и сороковые годы, так и не доведя Фау-2 до совершенства – продвела Брауна наша Победа.
… Подготовка к запуску первой ракеты 8К64 шла полным ходом. О ней мне многократно рассказывали мои коллеги – сотрудники КБ «Южное», оставшиеся в живых в тот злополучный день – 24 октября 1960 года.
Тогда на стартовой площадке работало непривычно
Председатель Государственной комиссии по летно-конструкторским испытаниям 8К64 Митрофан Иванович Неделин наблюдал возле ракеты за бурлившим трудовым энтузиазмом. Он сидел на стуле после окончания крыши над аппарелью. Аппарель – это выемка под стартовым сооружением, как говорили, «карман», в который заезжали автомобили с агрегатами для заправки ракеты необходимыми для ее функционирования компонентами. Сразу возле крыши за спиной маршала возвышалось сооружение типа железобетонного «шкафа» высотой около полутора метров – шахтная вентиляционная вытяжка из аппарели.
Неделин выслушивал доклады офицеров о ходе подготовки к запуску. У Митрофана Ивановича было кредо – всегда находиться на боевом посту! На старт прибыли представители воинских частей. В этих воинских подразделениях должны были размещаться на боевом посту ракеты 8К64. Появились и курсанты из ракетных училищ.
Маршал отчитал их за нечеткое построение, заставил построиться вновь и четко доложить о прибытии. После повторных докладов обратился к строю речью:
– Вы прибыли на первый пуск межконтинентальной баллистической ракеты. Она отвечает всем требованиям военного искусства. Ее новое топливо позволит значительно усовершенствовать ее эксплуатацию на боевых позициях в воинских подразделениях, не даст возможности определить возможному противнику место нахождения стартов наших ракет. Ваше участие в предстартовых работах почетно для вас, так как вы первыми приобретаете опыт подготовки к запуску новейшей ракеты в реальных условиях. Поэтому идите к ракете, в гущу событий. Как можно больше получайте практических навыков! Их будете передавать сослуживцам в ваших частях…
Рядом с курсантами находился наш телеметрист из КБ «Южное» Иван Коваль. Он и запомнил этот Неделинский монолог.
Мимо проходил инженер-конструктор ОКБ-586. Это был Владимир Кукушкин. Это был потрясающий момент в его жизни. Митрофан Иванович подозвал его:
– Вы от Янгеля?
В эти минуты решилась судьба и Владимира Кукушкина, и маршала Митрофана Ивановича Неделина, и всех находившихся на стартовой позиции!
Тридцать пять лет спустя об этом эпизоде из жизни многих испытателей первой ракеты 8К64 и также Кукушкина рассказал мне Владимир Иванович на том трагическом старте.
Наша делегация прилетела из Днепропетровска на Байконур, чтобы почтить память наших товарищей, погибших тридцать пять лет назад на этом старте.
Владимир Иванович подвел меня на этом трагическом старте к железобетонному «шкафу» аппарельной вытяжки и поставил меня к его стенке:
– Ты стоишь на том месте, где на стуле сидел Неделин. Стенка аппарели чуть ниже твоей головы. Но стенка аппарели была выше Неделина, сидевшим на стуле. К тому же он прислонился к ней. Я стоял возле Неделина.
Вот эта особенность стартовой площадки определила одному – вечную память, а другому – жизнь на долгие годы.
Митрофан Иванович стал расспрашивать Владимира об особенностях проектирования ракетных двигателей. Молодой конструктор-двигателист, польщенный вниманием маршала, был красноречив. Но когда Неделин коснулся системы управления, то Владимир без утайки вымолвил, что лучше него смог бы дать пояснения главный конструктор приборов системы управления Коноплев.
Коноплев в это время находился тоже возле ракеты, но в КУНГе – автомобиле, в котором были размещены пульты для испытания системы управления ракеты.
Разговор прервали какие-то непривычные звуки в ракете – будто бы начали взрываться пиропатроны. Затем раздался громоподобный грохот. Из двигательной камеры второй ступени ракеты вырвался огненный поток. Мощный ослепительный огнепад обрушился на бак окислителя (азотная кислота) первой ступени ракеты и разрушил его. На стартовый бетон хлынула азотная кислота. Ракету поглотил огненный вихрь!
Первый воздушный вихрь припечатал Неделина к железобетонной стене шахтной вытяжки. Кукушкина же опрокинул на асфальтовую дорожку. Огненный вал накрыл Главнокомандующего. Кукушкина воздушные вихри поволокли, переворачивая, по асфальтовой дорожке.
Ракета переломилась на две части. Они упали на стартовый стол. Пламя бушевало. Взрывалась пиротехника. Огонь в считанные секунды пожирал людей, азотная кислота их обжигала, ядовитые газы удушали.
Когда пожар ослаб, в огненную зону удалось проникнуть аварийно-спасательным командам. Начали извлекать обугленные трупы. Опознать их было невозможно. Увозили машинами тех, кто подавал признаки жизни.
От главнокомандующего маршала Неделина не осталось и следа. В некоторых воспоминаниях опубликовано: нашли лишь оплавленную золотую Звезду Героя или пуговицу от кителя – все это плод вымыслов малокомпетентных авторов. В таком адском пламени никто и ничто не могло уцелеть.
Владимиру Ивановичу Кукушкину повезло. Он получил ожоги и ушибы. Вылечился. Впоследствии стал одним из руководителей КБ «Южное». Это он мне рассказал о последних минутах жизни Главного маршала артиллерии, Героя Советского Союза Митрофана Иванович Неделина. Его прах захоронен в Москве, в Кремлевской стене.
27 октября 1960 года временно исполняющий обязанности начальника войсковой части 11284 генерал-майор Ефименко представил Председателю Президиума Верховного Совета СССР Брежневу с грифом «секретно» полный список погибших: всего погибло 74 человека.
Из них военнослужащих – 57, представителей промышленности, то есть ракетостроителей – 17.
Погибли Главный маршал артиллерии, председатель Государственной комиссии по летно-конструкторским испытаниям ракеты 8К64 Неделин, заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения Прокопов, начальники управлений полигона Григорьянц, Носов, Осташев, офицеры и солдаты.
Сгорели специалисты из ОКБ-586 заместители главного конструктора Берлин и Концевой, ведущие специалисты Аля-Брудзинский, Орлинский, Ерченко, Карайченцев, из харьковского ОКБ-692 главный конструктор и начальник ОКБ-692 Коноплев, специалисты Рубанов и Жигачев, из киевского завода «Арсенал» специалисты Вейберман и Павленко, из московских и ленинградских п/я 6 специалисты Сергеев, Фирсов, Кошкин, п/я 14 специалист Леоненко, из Загорска Московской области п/я 10 специалист Бабушкин.