Как найти работу
Шрифт:
— Я тебе сколько раз говорила, не связывайся с всякими! А вдруг бы тебя побили…
— Не, ну нормально? — возмутился Паша, оглянувшись на Киру, но не застал подле себя, запаниковав. Он оглянулся вокруг, приметив девушку, которую заботливо придерживал за талию какой-то чрезмерно скалящийся тип среднего роста в очках с модной оправой. Все в нем так и кричало об интеллигентности: начиная от носков начищенных черных ботинок до русых волос, коротко подстриженных. Серо-голубые глаза, мягкие черты округлого лица с широким лбом, маленьким ртом, небольшим подбородком и небольшим курносым носом. Типичный славянский типаж, ничего примечательного. Для Паши, а вот Кира ему улыбалась, да так широко и радостно, что кулаки зачесались стереть ответную улыбку с лица этого слизняка в свитере и светло-сером пуховике.
— Вы аккуратнее в следующий раз, здесь опасно при таком количестве народа, — от его приторного тона захотелось свернуть ему шею, что Паша и намеревался сделать.
— Простите, Андрей, я правда не заметила дурацкий выступ, задумалась, — отозвалась Кира вежливо, глядя на улыбающегося спасителя. Когда она отошла от Паши, дабы дать ему возможность выпустить пар на том мужчине, приметив в бутике напротив симпатичное платье, совершенно не смотрела по сторонам и тем более, вниз, а зря. Коварство пришло, откуда не ждали в виде сломанной напольной плитки, точнее одна из них неведомым образом приподнялась, неудачно треснув, тем самым образовав небольшой выступ, о который собственно девушка и запнулась. Она рухнула на пол прямо там, посреди коридора, вместе с новыми покупками, если бы сильные руки вовремя не поддержали ее. Оказалось галантный спаситель, Андрей Стрельцов, как он представился, подоспел вовремя, не дав ей расшибить нос.
— Ничего, Кира, — мужчина еще раз внимательно оглядел ее мягким, но настойчивым взглядом, — с вами точно все в порядке?
— Все хорошо, — кивнула девушка, невольно оглянувшись в поисках Паши и вновь посмотрела на парня, стоящего напротив, который неловко помявшись, вдруг проговорил:
— А вы бы не хотели выпить кофе?
Кира замерла, удивленно захлопав глазами, ощутив странное чувство.
— Что? — переспросила она, и Андрей улыбнулся, аккуратно убирая руки с ее талии, заставив девушку, смутится. Она даже не заметила, что он продолжал ее держать.
— Кофе, может, выпьем в кафе неподалеку и продолжим знакомство, начавшееся так неудачно? — шутливо переспросил, на что Кира улыбнулась невольно в ответ. От этого парня прямо так и веяло добротой, надежностью и лаской, отчего девушка прониклась к нему.
— Я… — начала, было, она, как почувствовала, как чья-то рука обвила ее талию со спины, дернув к крепкой груди, обдавая знакомым запахом туалетной воды, а бархатистый голос над ее головой произнес вкрадчиво и как-то особенно агрессивно:
— Вот ты где, а я тебя обыскался, Львенок, — Кира открыла, было, рот, заметив как глаза Андрея удивленно расширились, а ее саму резко развернули, а зеленые глаза Паши принялись осматривать на предмет повреждений или каких-то следов, а затем мрачно посмотрели на стоящего Стрельцова.
— Она едва не упала. Запнувшись, но вроде все хорошо, я успел вовремя, — проговорил Андрей, наконец, придя в себя и Паша, прищурившись, кивнул, потеряв к нему интерес.
— Пошли, — рыкнул он, схватив ошарашенную девушку за руку и потянув за собой в сторону эскалатора. Кира по инерции повернула голову, заметив, что Андрей все еще смотрит им вслед.
— Паша это было невежливо, — заметила она, охнув, когда Кенар буквально взлетел на движущиеся ступени, резко повернувшись к ней.
— На три минуты оставил. Три!! А ты уже приклеила к себе какое-то убожество в очках и дешевом пуховичке с рынка. Ей-богу, что за тяга к троллям. — Кира выпучила глаза, слушая шипение Павла, оглядываясь на людей, которые начали обращать внимание на них, и дернула руку, пытаясь отвлечь мужчину. — Что вообще за хмырь болотный?
— Он не хмырь и прекрати орать на весь торговый центр, Кенар, ты привлекаешь внимание, — недовольно проговорила Кира, хмуро посмотрев на Пашу, искренне не понимая причин его истерики, даже немного обидевшись за Андрея. Он ведь помог ей, что тут такого? Или она не имеет права на мужчин? Ему значит можно баб цеплять, а ей нет!
— Ладно, моль бледная, какая разница, вообще, — огрызнулся Канарейкин, но уже чуть тише, шагая по коридору третьего этажа, продолжая тащить за собой Киру.
– Паш, что за возмущение, не пойму? Мне что не может помочь мужчина или понравится? Андрей очень хороший, помог не пропахать носом пол, пока ты там играл в бойца на ринге, что я должна была делать? Отпихнуть его и рухнуть?
— Как минимум не знакомится, — Кенар замер, резко повернувшись к Леоновой, окинув ее мрачным взглядом, хмуря темные брови. На это заявление рот девушки распахнулся от удивления второй раз, она даже глазами хлопнула, пытаясь собраться с мыслями и подобрать с пола упавшую челюсть в метафорическом смысле.
— Кенар, что за наезды. Как ты со своими бабами по подсобкам зажимаешься, так ничего, жди Кирочка у моря погоды, стой смирно, точно собачка. А как я, так к ноге Кира, нельзя знакомиться с мужиками, фу! — ее затрясло от внезапно накатившей злости. Что за эгоист, в конце концов, не только он имеет право на знакомства! Вот иногда Хомячкова права, иногда мужчины настоящие козлы особенно по отношению к девушкам.
— Чего ты несешь, когда я тебя к ноге звал или заставлял себя ждать? — раздраженно спросил Кенар, чувствуя настоящую ярость. Сама зависла с каким-то упырем бледнолицым, склонным в сорок оплыть, а он еще и виноват. Баб зачем-то вспомнила этих проходных, да Паша уже даже забыл о какой подсобке вообще речь, что за претензии, она ж ему даже не жена.
— А, то есть Сефору ты уже забыл? И кинотеатр, когда ты уединился за шториной с той профурсеткой с соседнего ряда? Или как кинул меня в музее, сам уплыв в сторону какой-то девицы! — Кира даже голос повысила, но ей было все равно, она так разозлилась, впервые за все их знакомство с Кенаром. Точнее, конечно же, не первый, но в первый раз высказывала ему претензии по поводу его гулящей натуры. Она считала всегда недостойным поднимать такую тему, но сейчас злость перекрыла все здравые мысли собственного рассудка. Хотелось высказать все свои мысли, которые она так долго прятала глубоко в душе и никому о них не говорила.
Паша со свистом выдохнул воздух, сжимая руки в кулаки, отпустив девушку.
— Да ты сама возмущалась, что я тебе мешаю наслаждаться искусством! — возмутился он, искренне не понимая, с чего она вспомнила тот случай сто лет назад. Хотя, в общем-то, понимал и даже невольно почувствовал некоторую радость. Если она злится, значит, все же что-то испытывает к нему, что-то большее, чем сексуальный интерес или дружба. Или ему хотелось в это верить.
— Но я не говорила зажимать по углам каждую повисшую на тебе курицу!