Как не потерять работу

Романова Галина Львовна

Я присвистнул — моя зарплата была в три раза меньше.

— Ну смотря на сколько…

— Месяца на два, вряд ли больше. Марте рожать через две седмицы, так что пока родит, пока оправится сама и пока окрепнет для дороги младенец… Этого, конечно, мало, но аренда за дом уже уплачена, и вам ведь ничто не мешает брать за свой труд дополнительную плату?

Он подмигнул, и я храбро кивнул в ответ.

После обеда, происходившего в той же комнате, госпожа Марта прилегла отдохнуть, а мэтр Йож показал мне дом. Первый этаж занимала большая комната, просторная кухня и кладовая. Две лестницы вели наверх. На втором были жилые комнаты — числом шесть. На третьем — еще три

комнаты, просторная библиотека и лаборатория. Слуги спали на четвертом этаже, практически на чердаке. Кроме лошадей и конюшни, в хозяйстве моего коллеги имелись куры, гуси, кролики и коза. За всей этой живностью тоже надзирал сын госпожи Труды.

Видимо, хозяева давно уже подготовились к отъезду — пока я кое-как раскладывал свои вещи по углам в выделенной мне комнате, к крыльцу подали повозку, на которую сложили несколько плетеных сундуков и пару узлов. Затем туда же взгромоздились хозяева — и мне осталось лишь помахать им рукой на прощанье. Вот так, не успев и глазом моргнуть… И в курс дела не ввели — что тут да как…

Проводив взглядом повозку, оглянулся на кровать. Ширины она была такой, что тут вполне могли бы улечься двое, если не трое, и еще останется место для парочки вольготно раскинувших лапы котов. Один из них в наличии имелся — сидел на краешке, обвив лапы хвостом и пристально глядя на хозяина. Некстати вспомнилось, что про него говорил мэтр Йож.

Я подошел и присел рядом, заглядывая в изумрудно-зеленые глаза:

— Ты кто, Зверь?

Кошак раздраженно дернул хвостом и, естественно, ничего не ответил.

— Ты… шишига? Каркоруш? Бес? [8]

Снова нет ответа. Только зеленые глаза смотрят как-то слишком разумно. Да, я гнал от себя мысль о том, что передо мной не обычный кот. Но все-таки…

Порывшись в мешке, достал коробочку с серым мотыльком-душой. Она — душа ведуна — спала, зачарованная заклятием долгого сна.

8

Перечислены разновидности мелкой нечисти, селящейся вблизи человеческого жилья.

— Знаешь, что это такое? — сунул под нос коту насекомое.

— М-ф, — утвердительно ответил кот.

— Охраняй. Понял?

— Ум-рм. — Снова согласие.

— Ты понимаешь, что я хочу тебе поручить?

— Мм-м-мр… — Он почти что кивнул головой.

— И ты понимаешь мои слова…

На сей раз кот ничего не произнес, но посмотрел так, что сразу стало понятно — я сморозил очередную глупость. Ну конечно! Если он не кот, а некая сущность, так или иначе, по собственной воле или чьему-то умыслу заключенная в тело животного, то он просто не может меня не понимать.

— Но почему ты последовал за мной? Не верю, что это Варежка тебя так достала… Хотя, если ты обладаешь разумом, а она — нет… Но все равно, это не повод! Или мы с тобой как-то связаны, или… ты знаешь то, чего не знаю я!

Черный кот осторожно и вместе с тем снисходительно потрепал лапой меня по колену — мол, не бери в голову, все образуется! — соскочил с кровати и важной походкой удалился исследовать дом и окрестности.

Спалось в ту ночь плохо. Сначала я долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок на слишком широкой и мягкой с непривычки постели. Откуда-то с чердака доносились странные звуки: то ли ветер свистел, то ли ветки деревьев скребли по подоконникам. Призраков и нежити заметно не было, но все равно неприятное ощущение мешало расслабиться.

Вскоре после полуночи вернулся Зверь — я узнал его по горящим глазам. Сперва кот чем-то — или кем-то — смачно чавкал на полу, а отобедав, запрыгнул на постель и принялся с урчанием умываться. Под его мурлыканье наконец удалось уснуть…

…чтобы тут же приснился кошмар.

Я опять был в Колледже. Последняя лекция, но вместо ожидаемого преподавателя заходит мэтр Йож. Одет он почему-то в домашний халат и шлепанцы на босу ногу.

— Позвольте вас поздравить, господа студиозусы, — бодрым тоном произносит он, останавливаясь перед кафедрой. — Сегодня вам повезло — вы раньше срока сдаете экзамен по новому предмету…

Аудитория разражается удивленными и недоуменными воплями: «Как? Что? Почему? Нас же не предупредили…»

— Новые веяния требуют новых неординарных решений, — сообщает мэтр Йож, переждав волну возмущения. — Это — эксперимент. Если все пройдет удачно, все школы и Колледжи станут учиться завтра так, как вы учитесь сегодня. Итак, открываем тетради и пишем: «Контрольная работа по теме „Этика и психология семейных отношений“».

— Контрольная? Уже? — послышались голоса. — Но у нас не было ни одной лекции…

— А это вы и так должны знать. Кстати, кто не ответит хотя бы на один вопрос, будет отчислен из Колледжа. Итак, записываем первый вопрос экзамена…

— А разве билетов не будет? — подал голос кто-то из задних рядов.

— Нет. Я задаю вопросы, вы пишете ответы. На каждый вопрос дается три минуты. Кто не успел — пропускает вопрос, не отвечая на него.

Веселая перспектива! Особенно в свете обещания отчислить из Колледжа того, кто не ответит хотя бы на один.

— Итак. — Возглас заставил вздрогнуть. — Первый вопрос: «Критерии вмешательства в межличностные отношения семейной пары в зависимости от степени развития комплекса неполноценности: а) мужа, б) жены, в) третьего лица»… А специально для Згаша Груви дополнительный вопрос…

И тут я проснулся в холодном поту.

Несколько дней спустя я в одиночестве сидел за большим накрытым столом и уныло ковырялся ложкой в миске с овсянкой. Эх, где вы, разносолы госпожи Гражины? Почтенная госпожа Труда, сгорбленная старуха восьмидесяти лет, кажется, умела готовить только три блюда: овсянку, яичницу и овощной суп. Причем если она забывала вовремя снять этот последний с огня, вода вся выкипала, и тогда вместо супа подавалось слегка пригорелое овощное месиво. Из напитков предлагались либо домашняя сливянка, либо козье молоко, либо простая вода. М-да, разбаловался ты, мастер Згаш Груви! Забыл, как совсем недавно был голодным студентом и мог слопать старые кожаные сапоги, если за несколько дней до очередной стипендии заканчивались деньги и запасы еды. Правда, иногородних студиозусов подкармливали в столовой, но поварами там служили монахи и трудились они спустя рукава, явно действуя по принципу: «Интересно, а они вот это сожрут?»

Единственным плюсом местной кухни было то, что ко всем этим блюдам прилагались толстые, с палец, куски кровяной колбасы, а однажды я удостоился даже обрезков копченого окорока. Как мне, недовольно морщась и кривясь, объяснила госпожа Труда, если молодой господарь желает разносолов, то пусть сам их и покупает, благо до ближайшей продуктовой лавки не так далеко. Десять злотых в месяц — достаточно большая сумма для того, чтобы совсем перебраться столоваться в ближайший трактир, но привычка экономить уже так прочно сидела внутри, что я продолжал давиться овсянкой, яичницей и супом-пюре, решив держаться до последнего.