Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка
Шрифт:
Смотреть на мир глазами папы означает превращать любую просьбу ребенка в полезное, практичное действие. Том, как и мой отец, тоже завел эту привычку.
СИЛЬВИЯ:
– Давай бросаться подушками!
ТОМ:
– Давай-ка ты лучше набросишь вот эту пижаму.
СИЛЬВИЯ:
– Вот бы стать невидимкой и за всеми шпионить!
ТОМ:
– Может, заставишь исчезнуть этот сэндвич?
Для таких отцов, как мой, мир полон опасностей, поэтому они никогда не забывают о плане эвакуации. Придя в кинотеатр и вынув
Папа уже пятьдесят четыре года женат на маме; за это время они срослись теснее ветвей плетеного фикуса, что стоит у них в гостиной. Все телефонные разговоры ведутся совместно. Если трубку берет отец, он запрещает мне говорить что-либо, пока мама не добежит до спаренного аппарата на втором этаже; мы молча ждем, пока не услышим ее голос. Электронный почтовый ящик у них тоже один на двоих, поэтому мне приходится обращаться сразу к обоим, используя обобщающее «вы», к примеру: «Вам нужна ветчина к пасхальному завтраку?»
Моя мать Джуди – классическая стальная магнолия3: была капитаном группы поддержки и побеждала на конкурсах красоты, получив в 1960-м звание «Нефтяная королева Ситронелла, Алабама» (поскольку сырая нефть была одним из природных ресурсов края, к маминой короне прикрепили маленькую буровую вышку). Мама по сей день исполнена королевского достоинства. Официанты спешат со всех ног, когда она велит подать кофе «обжигающе горячим, пожалуйста». Она всегда в форме и радует глаз: макияж наносится сразу после пробуждения, и я ни разу не видела, чтобы она бродила по дому в пижаме, даже если ей нездоровится.
Детишки нашего предместья переняли от моей матери целую россыпь причудливых, характерных для Юга фраз, в том числе угрозу «раскатать по стенке». Трех своих дочерей она тоже воспитывала в духе чопорных южан. На телефонные звонки нас учили отвечать: «Резиденция Данн, Дженси слушает»; после обеда нам надлежало говорить: «Спасибо, очень вкусно; прошу меня извинить». Внукам и внучкам странно слышать эти исторические факты о своей смешной, дурашливой бабуле, которая пшикает им взбитые сливки прямо в открытый рот и с удовольствием рисует себе фломастером усы и козлиную бородку («Эгей, детишки, к нам идет дядя курьер! Давайте его напугаем!»).
Когда приходит пора разъезжаться, внуки с нетерпением ждут от бабушки ее фирменной «раздачи слонов». Эффектным жестом она развязывает специальный мешочек, и вуаля: глазам изумленной публики предстают сырные шарики кислотных цветов, бастурма, промышленных размеров бруски лакрицы, ириски. Не хватает только банки кукурузного сиропа, чтобы все это заполировать. Мы с сестрами называем это «бабулина подзаправка нефтепродуктами и отходами животноводства».
«Бабуля знает толк в скотче», – восхищенно приговаривает Сильвия. Перед ужином она любит посидеть между дедушкой и бабушкой на диване –
Надеясь, что молчание Тома означает согласие, я рассказываю старейшинам нашего клана о своей затее. Немедленно вспыхивает жаркая дискуссия. Сквозь общий шум пробивается голос Хезер, описывающей последнюю ссору с Робом. Дело было субботним утром, когда двое их сыновей собирались на весь день на футбольный турнир и заодно переворачивали дом вверх дном. Грязное белье прело в корзине, по кухонной стойке и плите липкой пленкой расползалось тесто для блинов, а на столе покачивалась башенка из квитанций.
«И тут Роб надумал посмотреть кино на своем айпэде, – говорит Хезер. – Просто взял и плюхнулся на диван, ду-ди-ду». («Ду-ди-ду» – это универсальный звуковой эффект, обозначающий беззаботное настроение.)
Как это обычно бывает в нашей семье – где люди способны генерировать гигабайты электронных писем на такие темы, как «Стоит ли Дине покупать кварцевые столешницы?», – история Хезер провоцирует оживленный обмен мнениями.
МОЙ ОТЕЦ:
– Почему бы не дать Робу передышку, Хезер?
МОЯ МАТЬ:
– А когда им все успевать? Работа сама собой не делается! Такое нужно планировать заранее.
МОЙ ОТЕЦ:
– Мы растили трех девочек, но нам вполне хватало времени и на работу, и на отдых.
МОЯ МАТЬ (ЗАПАЛЬЧИВО):
– «Мы»? Ты половину времени разъезжал по командировкам! А дома всю работу делала я! Вот так-то! (Примечание: моя мать сердится из-за событий, которые происходили почти полвека назад.)
РОБ:
– Люди ведь не обязаны работать с утра до ночи, верно? Стирка может денек и подождать. Верите, у меня такое чувство, будто я сотрудник гипермаркета и должен постоянно вскакивать и поправлять товары на полках, иначе меня уволят. Разве нельзя в субботу просто отдохнуть? Хотя бы несколько часов?
ПАТРИК:
– Не хочу никого обидеть, но, по мне, Роб дело говорит.
РОБ:
– Честно, иногда я так выматываюсь, что о домашних делах даже думать не хочется.
ДИНА:
– С другой стороны, стирка не испаряется, когда ее откладывают. Она переходит в список дел на завтра и делает его длиннее.
ТОМ:
– Думаю, женщины просто себя накручивают. Я бы стирал, когда куча белья становится неподъемной или когда буквально нечего надеть. А она начинает суетиться, когда корзина наполняется на две трети.
Я:
– Нет, ты бы стирал, когда куча белья становится кучей компоста. Или жидкого удобрения. В идеале дожидался бы, когда она превратится в сланец.
ТОМ:
– Дженси оставляет пакет с мусором у порога, но я его не замечаю.
ХЕЗЕР:
– Роб его тоже не видит!
ТОМ:
– Это нисходящая обработка информации, когда видишь то, на что настроен мозг. Классический пример: напряженный футбольный матч, после которого фанатам обеих команд кажется, что противник играл нечестно, потому что ни те, ни другие не воспринимали игру объективно. Или популярная картинка утка-кролик. Одни видят утку, другие кролика. Мой мозг на мусор не настроен. (Примечание: То м пишет о науке и технике, поэтому часто так разговаривает.)