Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка
Шрифт:
Хелен Фишер заходит с другой стороны. «Я бы сказала, что, колеся по пригородам, ваш муж, во-первых, пытается уйти от переживаний по поводу дел, в которых не чувствует себя мастером, и, таким образом, сберечь свою вегетативную нервную систему. Во-вторых, он, пусть и неосознанно, восстанавливает уровень тестостерона, который резко падает после рождения ребенка. И, в-третьих, отцовство могло послужить для него стимулом держать себя в форме: быть здоровым и успешным человеком, который способен вырастить ребенка и дать ему достойное образование».
В таком ракурсе поведение моего мужа выглядит чуть ли не благородным. Я рассказываю Тому об эволюционных доводах доктора Фишер в его защиту, и он,
Жена сердится, что я не помогаю с детьми. Но, когда я пытаюсь подключиться, заканчивается все равно тем, что она все делает сама. Я не могу выиграть.
У психологов есть специальный термин для этой распространенной модели поведения – материнский гейткипинг («привратничество»). Это когда мама может либо широко распахивать ворота, поощряя папу общаться с ребенком, либо наглухо закрывать их, контролируя или ограничивая отцовское участие. Второй вариант может принимать разные формы: от решения всех школьных вопросов без ведома отца до критики приготовленного им обеда («Эй, а овощи где?») или протестов против того, как он резвится с детьми («Тихо, тихо, так и до скорой можно допрыгаться!»).
Матери не всегда осознают, что делают это, но стоит им подать даже невербальный сигнал неодобрения, к примеру закатить глаза или тяжело вздохнуть, как колеблющийся отец испуганно отстраняется. В результате получаем замкнутый круг: чем больше она критикует и командует, тем сильнее он сомневается в себе.
Гейткипинг может проявляться уже на стадии беременности, говорит Сара Шоппе-Салливан из Университета штата Огайо. Согласно результатам ее исследования, уже к третьему триместру некоторые матери решают держать ворота крепко запертыми, если будущие отцы озвучивают сомнения в своей родительской компетентности (хотя до рождения ребенка эта компетентность может быть исключительно теоретической). В другом ее эксперименте молодые родители переодевали ребенка. Одна мать подробно объясняла отцу, что делать, вплоть до перечисления кнопок на одежде малыша, и ее заметно передернуло, когда отец попытался поиграть с крохой.
Шоппе-Салливан утверждает, что участие отца в уходе за ребенком во многом зависит от того, как его поощряет мать. «На момент рождения ребенка папа менее уверен в своих силах, чем мама, – объясняет она, – и за счет этого между родителями часто выстраивается модель взаимодействия “мастер-ученик”, при которой папа старается снискать одобрение мамы в детских делах».
Крис Роутли, блогер и президент «Национальной сети пап-домохозяев» (National At Home Dad Network), – один из примерно 1,4 миллиона (и эта цифра растет) неработающих отцов США. (Некоторых коробит этот термин, и они предлагают альтернативы вроде «хранитель домашнего очага».) Роутли приходилось собственными глазами наблюдать, как мужчин списывают со счетов, даже не дожидаясь рождения ребенка. «Женщины еще до родов принимают от друзей подарки для ребенка, ходят на курсы для беременных, посещают всевозможных врачей, советуются со знакомыми и родственниками, – говорит Крис. – Поэтому, когда малыш появляется на свет, они максимально подготовлены к встрече с ним». Готовность мужчин гораздо слабее. «Получается, что у мамы с папой неравные стартовые условия».
Шоппе-Салливан советует матерям чаще оставлять отцов наедине с младенцами. «Кроме того, матерям стоит внимательнее следить за тем, как они реагируют на действия отцов, и прикусывать язык, когда их не устраивает какая-нибудь мелочь – скажем, ползунки не подходят к распашонке».
Должна признаться, что сама частенько грешу гейтки-пингом. Например, как-то раз я попросила Тома помочь Сильвии написать
ТОМ:
– Так-с. Кто у нас главный герой рассказа «Клиффорд и сильный шторм»?
СИЛЬВИЯ:
– Клиффорд.
ТОМ:
– Да. Отлично. Напиши это вот в этой строчке. И что делал Клиффорд?
СИЛЬВИЯ:
– Ну, он пошел на пляж с девочкой, Эмили Элизабет? Проведать ее бабушку? И еще он построил замок из песка. Здорово получилось. Он ведь очень большой, и его замок выглядел как настоящий.
ТОМ (ОТСУТСТВУЮЩИМ ТОНОМ):
– А если так?
Я (ИЗ СПАЛЬНИ):
– Том, ты играешь на телефоне?
ТОМ (ЗВУК ТОРОПЛИВО ОТОДВИГАЕМОГО ТЕЛЕФОНА):
– Нет! Хорошо, так и пиши: «Клиффорд построил огромный замок». Что было потом?
СИЛЬВИЯ:
– Потом был шторм. И знаешь, что? Клиффорд спас двух щенков! А в конце он сделал большую горку из песка перед бабушкиным домом, чтобы с ним ничего не случилось во время шторма.
ТОМ:
– Отлично, запиши это. Ну вот, похоже, мы справились. Я (ТРЕТИЙ РАЗ ПЕРЕЧИТЫВАЯ ОДИН И ТОТ ЖЕ АБЗАЦ И НАКОНЕЦ НЕ ВЫДЕРЖИВАЯ):
– Том? Учитель просил написать, какие качества обнаруживает герой и чему он учится. А не просто «вначале произошло то-то, потом то-то».
ТОМ:
– Но герой «Клиффорда» не обнаруживает никаких особенных качеств. В рассказе нет ничего, кроме голой фабулы.
Я (БРОСАЯ КНИГУ И ВЛЕТАЯ В КУХНЮ):
– Он понял, что спасать бабушкин дом – это благое побуждение и что надо помогать людям! Поучительные моменты и все такое!
ТОМ:
– Но если проанализировать текст, мы не увидим никаких указаний, что персонажи чему-то научились, это обобщение…
Я (ХВАТАЯ ТЕТРАДЬ И ПРОГОНЯЯ ТОМА):
– Я тебя прошу!
Оглядываясь на этот маленький эпизод, я вижу, что вела себя нелепо. Можно подумать, что моя дочь писала гарвардскую диссертацию. Ей по большей части задают раскрашивать треугольники или угадывать, какой лягушонок отличается от остальных. (И, кстати говоря, благодаря Тому, его марафонам вечерних сказок и «надсатовскому»4 шквалу зрительно узнаваемых слов Сильвия в три года уже почти читала.)
Мой муж в буквальном смысле слова дерьмово меняет подгузники. Клянусь, он делает это нарочно, чтобы увильнуть от работы и сгрузить ее на меня.
О да: напускная беспомощность. В тех редких случаях, когда Том менял испачканный подгузник, я неизбежно слышала из детской примерно следующее: «О нет! Он подтекает по краям. Вытереть салфетками? Где у нас крем под подгузник? Ладно, сам найду. Постой, это же детская мазь. Мазь можно использовать вместо крема под подгузник? Завернуть этот подгузник во что-нибудь, перед тем как бросать в накопитель? Он довольно грязный. О нет, у нее лицо багровеет. Она машет ручками. Похоже… нет, это уже пугает. Может… может, ты подойдешь на минутку и подержишь ее?»
Когда я прибегала на помощь, облегчение на его лице было почти комичным.
Представление о том, что сильный пол не приспособлен к домашней работе и уходу за детьми, передается из поколения в поколение не только мужчинами, но и женщинами. Клэр Линетт из британского Университета Уорик говорит, что, когда они с коллегами исследовали разделение труда между родителями маленьких детей, выяснилось, что, хотя женщинам обидно выполнять львиную долю домашних дел, их утешает то, что Линетт называет «мифом о мужской некомпетентности», – то есть уверенность, что мужчины все равно бы с этими делами не справились.