Как Никита Кожемяка и Змей Горыныч Русь делили
Шрифт:
Он пошел к Никите лично.
Тот, работая руками,
Кож двенадцать сразу мял,
Но, увидев государя,
Испугался, растерялся,
Неуклюже поклонившись,
Их нечаянно порвал.
Снова отказал Никита,
Потому что огорчился.
Не то слово - разозлился,
Не на князя - на себя,
На свою смешную робость.
И, конечно, кожи жалко:
Сколько времени и денег,
Сколько вложено труда!
После,
Обзывал себя невежей,
Трусом, стервом и холопом
И всю ноченьку не спал.
Думал о княжне с почтеньем,
О Горыныче со страхом,
Отца с матерью покойных
Со слезами вспоминал.
Рассудил пойти наутро
Сообщить, что он согласен
Русь от чудища избавить
Или голову сложить.
На рассвете лишь уснувши,
Он проснулся поздновато.
Чувствует, его избушка,
Словно студень, вся дрожит.
Вышел на крыльцо Никита:
Не тайфун идет, не войско,
А тьма-тьмущая детишек,
Свет княгиня во главе.
Он не знал, но догадался -
Очи в пол-лица пылают,
Во все белое одета,
Белый плат на голове.
Когда князь ни с чем вернулся,
Она выход подсказала:
Ребятню послать и чтобы
Шли девчонки впереди,
То есть будущие жертвы
Или бедные сиротки,
И чтоб все в мольбе держали
Свои ручки на груди.
Вслед за ней, как по команде,
Дети на колени пали,
Разрыдался Кожемяка,
Еле-еле мог дышать.
Говорит: "Не надо, встаньте,
Сам я к вам идти сбирался...
Только пусть мне кто покажет,
Где Горыныча искать".
Стал готовиться Никита:
Закупил пеньки три пуда
И смолы бочонков восемь
Для доспеха - так верней.
И просмоленной веревкой
Обмотался, сделав панцирь,
Руки притрусил песочком,
Чтоб не выскользнул злодей.
Когда князь это увидел,
У него упало сердце:
Что за недоразуменье!
"Эй, найдите ему щит,
Шлем, броню и меч буланый", -
Закричал, но парень твердо
Молвил: "Голыми руками
Мне сподручней победить,
А доспехи по размеру
Все равно ведь не отыщем".
Так Никита безоружный
И пошел на ратный пир.
Провожатой была Жучка.
Прибыли к пещере ночью -
Плавала луна в тумане,
Словно в сыворотке сыр.
Богатырь полез на кручу,
Над норой, как царь, уселся
И позвал: "Вставай, вражина,
"Выходи на смертный бой!"
Змей, себя не утруждая,
Полыхнул огнем из пасти -
Все обуглилось у входа,
Запекся песок слюдой,
Закипел родник в ложбине -
И опять уснул беспечно,
Думая, что гость незваный
В кучку пепла обращен.
Но опять кричит Никита:
"Вылезай, урод трусливый,
Или ты меня боишься?
Так я не вооружен!"
Чудище вконец проснулось,
Высунулось из пещеры -
Никого. И осторожно
Двинулось еще вперед.
Не успело оглянуться -
Кожемяка прыг на спину
И связал узлом скорняжным
Две башки его из трех.
Тяжело дышать змеищу,
Хочет сбить врага быстрее:
По спиняке хвост лупасит,
Щелкает зубами пасть,
По земле кататься начал,
Чтобы раздавить Никиту,
Ну а тот вцепился в шею,
Как заразная напасть,
Как болотная пиявка,
И сидит неуязвимый,
Рассудив, что безопасней
Ему места не найти:
Змей себя палить не будет,
Не укусит - не достанет.
Наконец устал Горыныч
И взмолился: "Отпусти!
Развяжи меня, Никита!
–
Он, конечно, догадался,
Кто таков его обидчик, -
А не то как разозлюсь,
Полечу сейчас на Киев,
Не смогу - пойду ногами,
Буду рушить все на свете,
Уничтожу вашу Русь".
Богатырь ему: "Навеки
Уберешься восвояси.
Чтобы только на картинках
Личность видели твою.
Чтоб забыли люди горе,
От которого страдали,
Чтобы дети удивлялись,
Подбирая чешую".
Змей на это рассмеялся:
"Остроумно, но нечестно!
С русичами я сроднился,
И к тому ж у нас ничья!
Давай так: поделим землю
На две части вот отсюда.
Слева, на востоке - ваша,
А на западе - моя".
Призадумался Никита:
"Как делить, что невозможно,
Что принадлежит народу,
А не мне или тебе.
Как у этих людоедов,
У захватчиков все просто!
Ладно, способы любые
Хороши с ними в борьбе".
И ответил: "Я согласен!
Кончим дело полюбовно,
Только надобно границу
Четко, жирно начертать.
Я пошлю гонца с запиской,
Чтоб соху сюда прислали,
Запрягу тебя, как лошадь,
Ну а сам буду пахать".
Вот на этом и срядились.