Как Никита Кожемяка и Змей Горыныч Русь делили
Шрифт:
Жучка отнесла посланье,
И по порученью князя
Киевские кузнецы
Начали ковать орало.
А пока они ковали,
В думе все переругались:
Князь, бояре и жрецы.
Воеводы глотку драли,
Мол, добить врага - и все тут!
А старейшины ворчали:
"Кем он себя возомнил,
Этот вор с большой дороги?
Два вора, вернее, - смерду
Полномочий не вверяли,
Чтоб он Русь с врагом делил"!
А
Надо верить в предсказанье,
Если Змею быть убитым
Кожемякой суждено,
Доля все сама управит,
А мешать нельзя - опасно,
Прогневим богиню Мокошь -
Будет засуха и мор".
Князь, промолвив: "Будь что будет",
Объявил совет закрытым.
Ну а что на самом деле
Он придумал - утаил.
Кузнецы соху сковали,
И изрядную махину
С дюжиной волов слюнявых
Кожемяка получил...
И записочку от князя.
В ней было всего три слова.
Прочитав, кивнул Никита,
После грамотку спалил.
А чешуйчатая несыть
Стала есть волов, как вишни,
Вмиг погонщики в испуге
Разбежались что есть сил.
А смеялись поначалу,
Чудище в узлах увидев,
Хлопали свои коленки
И Никиту по спине,
Дескать, молодец, красава,
И на ушко всё пытали:
"Князь ведь обещал, что хочешь...
Будешь свататься к княжне?"
Головой качал Никита
И краснел свекольным цветом,
Улыбался, отрекался,
Мол, где я, а где она.
Каждый, кто потом встречался,
Лез к нему с этим вопросом,
Ведь традиция жениться
У героев всех была.
Уезжая, поклонилась
Свет княжна: не обессудьте,
И сказал: "До встречи, крошка", -
Голосом осипшим Змей.
Из просмоленных веревок
Кнут Никита сплел тяжелый -
Чтобы было ощутимо,
Навязал на нем камней.
Взял четыре он коряжки -
Сделал для ярма занозы.
Подобрал две деревяшки,
Гибкий вяз согнул дугой,
Перешил воловью упряжь
Под Горыныча размеры,
В раму головы просунув,
Закрепил ярмо пенькой.
"Но!", - вскричал Никита лихо
И кнутом хватил по шкуре,
Гром раздался, и с деревьев
Вся обсыпалась листва,
Звери в ужасе присели.
Змей рванул, налег Никита,
И на юг, как сговорились,
Потянулась борозда
Глубиной с овраг хороший,
Шириной с Сетомль-речушку,
И отвал размером с избу
От
Иногда искали броду,
Иногда не нужно было,
Кое-где к ним выходили
И просили мужики
Обойти деревню сбоку,
Или бор мешал высокий -
В общем, линия кривая
Получалась, хоть убей.
Да к тому же Змей Горыныч
Норовил скосить к востоку,
Хотел больше земли русской
Отхватить себе, злодей.
Богатырь, заметив это,
Заставлял его вертаться,
Но упрямо хитрый аспид
Забирал всегда левей.
Тут же с жалобами в Киев,
Мол, Горыныч с Кожемякой
Покромсали Русь изрядно,
Ринулись кому не лень.
Князю уши прожужжали,
Он кивал, но без эмоций.
Даже на вопрос княгини
Резко крикнул: "Помолчи!",
Когда та его спросила:
"Что ты будешь делать, если
Кожемяка за свой подвиг
Дочь потребует в награду
Иль от Киева ключи?"
Поостыв, он ей признался,
Что, послав письмо Никите,
А написано там было:
"Змея надо порешить",
Вызвал старую ведунью
И велел по завершении
Тайно - зельем или порчей -
Кожемяку погубить.
Сколько дней, недель минуло,
Долго ль, коротко ль пахали -
Неизвестно, только сказка
Подошла уже к концу.
К морю вышли землепашцы
Где-то возле Березани.
"Распрягай", - сказал Горыныч
Змей Никите-молодцу.
Тот серьезно отозвался:
"Почему же? Нет, продолжим,
Море мы располовиним,
Это тоже наш удел".
Ящер, алчный от природы,
Согласился хапнуть моря,
И к тому же от тяжелой
От работы отупел
И поверил простодушно.
Дно пошли пахать морское.
Мелководье одолели.
А потом, почуяв зло,
Сине море, как взбесилось,
Забурлило, заштормило,
Волны поднялись, как горы -
Потерял Горыныч дно,
Стал барахтаться и рваться,
Но налег на плуг Никита -
Утопило море Змея,
Захлестнув его волной.
Тут же шторм угомонился,
Выплыл молодец на берег
И с устатку спал неделю,
А потом пошел домой.
Хоть обратный путь короче,
Долгим было возвращенье.
Далеко от моря Киев -
Много дней пешком шагать.
Слава впереди летела.
Всюду витязя встречали
Хлебом-солью, но однажды