Как оболгали великую историю нашей страны
Шрифт:
По всему видно, что тогда для парламентаризма в России еще не созрели условия, еще не существовало мощного образованного слоя. Для этого требовались многие годы, но невежество редко бывает скромным. Как правило, некомпетентный человек считает, что разбирается в сложнейших вопросах лучше окружающих, в данном случае — лучше правительства и царя. Понятно, что на этой малограмотности, политической незрелости вкупе с невероятной амбициозностью и самомнением успешно играли гучковы.
Николай II противился установлению парламентского строя, хотя и не отвергал саму идею народного представительства. История доказала его полную правоту. России требовалась твердая власть, и неудивительно, что свержение царя привело к развалу армии, хаосу в экономике,
Мог ли царь править так, как его далекие предшественники, то есть сохранять самодержавие в неизменном виде? Давайте вспомним, что земскую реформу начал Александр II еще в 1864 году, и даже царь-консерватор Александр III не решился отменить земства. В кругах властвующей элиты абсолютизм уже давно считался чем-то отжившим. Да и рост числа образованных людей поставил задачу инкорпорировать их во власть, дабы не создавать социально опасный слой, склонный к революции. В общем, Николай выбрал правильный темп либерализации страны, но нашлись торопливые «доброжелатели» не только внутри, но и вне страны, которые постарались подтолкнуть ход истории. В результате огромная империя сошла с рельс и своими обломками погребла всех: и царя, и аристократию, и абсолютное большинство революционеров, почти полностью перебивших друг друга во время Гражданской войны и репрессий.
Цена исторической ошибки. Вместо заключения
XX век оказался для нашего народа чудовищным. Мировые войны, Гражданская война, тяжелейший голод, репрессии — все это обрушилось на Россию в течение жизни одного поколения. Неоднократно высказывалось мнение, что эти события отнюдь не случайны, а в значительной мере являются следствием революции 1917 года. Соответственно, предпринимались попытки определить «демографическую цену» большевистского эксперимента. Назывались всевозможные цифры, поражающие воображение. Говорилось о десятках миллионов репрессированных, расстрелянных, умерших от голодной смерти и т. д. Впоследствии выяснилось, что масштабы прямых потерь гораздо скромнее. Однако до сих пор дискуссионным остается вопрос, насколько корректным был знаменитый демографический прогноз Менделеева, на котором обычно основываются люди, пытающиеся подсчитать потери народонаселения нашей страны в XX веке.
Освежим в памяти суть проблемы. Менделеев в одной из своих работ начала века дал прогноз численности населения Российской империи на много лет вперед Согласно его представлениям, в 1950 году в стране должно было проживать 282,7 миллиона человек, а в 2000 году — 594,3 миллиона человек. Кстати, он предположил, что в США примерно к середине XX века население достигнет почти 180 миллионов человек, и этот прогноз сбылся с высокой точностью, поскольку в 1959 году в США проживало 179 миллионов.
Что касается России, то его прогноз уже на 1950 год сильно разошелся с реальными данными. Давно идет спор о причинах этого. Одни считают, что Менделеев исходил из правильных предпосылок, но «поправку» внесли войны и другие потрясения, которые случились уже после смерти ученого. Другие убеждены, что дело не только в этом, а Менделеев ошибся в самой сути демографических тенденций.
Чтобы разобраться, кто прав, проанализируем прогноз на 1950 год, оказавшийся неверным. Для расчета Менделеев в основном использовал данные переписи населения 1897 года, отталкиваясь от того, что во всей России тогда проживало 128,2 миллиона человек. Далее он принял годовой прирост населения, равный 15 человекам на 1000 жителей, и продлил в будущее эту тенденцию. Нынешние критики Менделеева считают, что он для расчетов взял демографические показатели преимущественно крестьянской страны, а поскольку урбанизация ведет к снижению рождаемости, то и прирост окажется меньше. То есть нельзя продлевать в будущее тенденцию, предусматривая прирост 1,5 % в год.
Иногда контраргумент формулируют несколько иначе. Говорят, что Менделеев вообще для расчетов брал не те показатели, которые реально были в его времена, а надеялся, что в будущем прирост увеличится благодаря снижению смертности при сохранении показателей рождаемости начала XX века. Как мы знаем, смертность действительно упала, но и рождаемость не удержалась на высоком уровне опять-таки по причине урбанизации.
В связи с этим возникает вопрос: эти критики читали книги Менделеева или судят с чужих слов, причем также искаженных? Дело в том, что прирост населения в СССР в 1950 году составил 17 человек на 1000 жителей, то есть был не меньше, а больше прироста, выбранного Менделеевым. Причем уровень урбанизации 1950 года намного превосходил показатели начала XX века. Более того, к 1960 году прирост еще увеличился до 17,8 человека на 1000 жителей.
Нетрудно заметить, что «урбанистический» аргумент оказался несостоятельным. Прирост в гораздо более высоко урбанизированном обществе получился не меньше, а больше 15 человек на 1000, от которого отталкивался Менделеев, когда делал прогноз для 1950 года. Значит, в исходных предпосылках он не ошибся, по крайней мере, когда речь идет о прогнозе на 1950 год.
Теперь оценим, каково расхождение между прогнозом и реальностью, учитывая данные переписи населения СССР 1959 года. Как было указано выше, прирост населения, взятый Менделеевым, оказался ниже того, что реально было в СССР в 1960 году. Это позволит нам провести пересчет по методу Менделеева к 1959 году. Учтем, что в Российскую империю входили польские и финские земли, на которых в 1897 году проживало 12,004 миллиона человек, а Советскому Союзу эти территории не принадлежали. Итак, к 1959 году в Российской империи (без польских и финских земель) должно было проживать 292,5 миллиона человек. А население СССР по переписи 1959 года составило 208,8 миллиона человек. То есть демографический провал составил 83,7 миллиона человек
Это еще не все, ведь в СССР входили регионы, которых не было в Российской империи. Значит, для корректного сравнения необходимо сделать еще одну поправку — так что будет не 208,8 миллиона человек, а меньше. Следовательно, масштаб демографической катастрофы превысит и без того огромную цифру 83,7 миллиона человек. Менделеев был прав как демограф, по крайней мере, в том, что касается демографических тенденций до 1959 года, но, разумеется, про революции, террор, масштабный голод, войны и тому подобные события, случившиеся после его смерти, знать не мог.
Есть и еще один способ, с помощью которого критики пытаются поставить под сомнения прогноз Менделеева. Они применяют его метод к другим странам, в которых не было таких потрясений, как в России, и показывают, что и для этих стран экстраполяция приводит к завышению численности населения. Однако Менделеев и не утверждал, что его метод универсален. Для стран, которые не располагают ни столь обширным земельным фондом, ни такими огромными природными запасами, как Россия, экстраполяция неверна. Людей просто некуда девать. Но в том-то и дело, что Менделеев показал, что в России есть еще очень значительные ресурсные возможности, опираясь на которые, можно в течение нескольких десятков лет поддерживать быстрый темп роста численности населения.
Таким образом, у нас в руках есть инструмент, с помощью которого мы можем получить ориентировочную, в значительной степени приблизительную оценку демографических потерь нашей страны за период с 1917 по 1959 год. Конечно, я далек от мысли рассматривать все жертвы этой эпохи в качестве «цены революций», но, по крайней мере, здесь есть о чем задуматься.
С февраля 1917 года прошло много лет. И мы, живущие в XXI веке, хотя и не можем изменить прошлое, но способны извлечь урок из тех событий. Давно пора непредвзято оценить то, что произошло с нашим народом в XX веке, и сделать выводы на будущее. Для этого и написана моя книга.