Как обольстить вдову
Шрифт:
– Я знала, что вы никогда мне не солжете, – продолжала Селия. – Что вы никогда бы не бросили своего ребенка. Я знала…
Энтони не дал Селии договорить и, схватив ее в объятия, стал целовать. Она любит его! И что еще удивительнее – верит ему. Селия посмотрела на него влажными от слез глазами.
– Неужели вы могли подумать, что я поверю, что вы совершили нечто подобное? – спросила она, ласково гладя его по щеке.
Энтони накрыл ее руку своей ладонью.
– Большинство женщин поверили бы, окажись они на вашем месте.
– Ах, разве я похожа на большинство? – усмехнулась Селия.
– О нет, совершенно не похожи! – восхищенно проговорил он, вглядываясь в ее бездонные голубые глаза. Господи, как бы он жил без нее? – Вы для меня – единственная женщина на свете.
– Я знаю.
Энтони взял ее руку и прикоснулся к ней губами.
– Она отправилась к вашему брату, чтобы признаться, что солгала. Она… Селия, когда-то эта женщина была моей подругой. – Он помедлил и откашлялся. – Когда-то она была моей любовницей… Много лет назад, – поспешил внести ясность Энтони. – Она вложила свои деньги в мои рудники по добыче олова, и у нас была связь. Это было давно. Потом эта женщина вышла замуж за другого и родила. Она приехала сюда, потому что ее муж умер, оставив их с сыном без гроша, и ей нужно было на что-то содержать малыша. Она представилась моей женой, поскольку надеялась, что я дам ей денег, чтобы она исчезла и не испортила нашу свадьбу.
Селия посмотрела на него с сочувствием:
– Вы дали ей денег, верно?
Энтони ответил не сразу.
– Да. Но только потому, что она во всем призналась и обещала рассказать обо всем вашим родным.
Селия улыбнулась:
– Не понимаю, как кто-то может считать вас холодным и расчетливым? Энтони Хэмилтон, вы еще более мягкий и сентиментальный человек, чем я.
Он нахмурился:
– Едва ли.
– Почему же тогда выдали этой женщине денег?
– По-вашему, я не должен был этого делать?
– Нет, я не это хотела сказать, – мягко возразила Селия. – Я никогда бы не стала винить вас за сострадание.
Энтони закрыл глаза и прислонился лбом к ее лбу. Селия обняла его, и несколько минут они сидели молча, обнявшись. Энтони впервые за последние несколько часов снова испытывал спокойствие. Но затем он осторожно высвободился из объятий Селии и поднялся с места. Ему нужно было еще кое-что сказать Селии. Он может принять ее любовь, только когда его совесть будет до конца чиста.
– Селия, – сказал он, – я не был с вами до конца честен. – Селия заморгала. – Есть кое-что, что я должен вам сказать, то, что вы должны узнать, прежде чем решите выйти за меня замуж. А я, как болван, считал, что мне не обязательно вам это говорить, что мне не надо… – Он осекся и провел руками по лицу. – Я думал, что не должен признаваться вам в своих недостатках.
– У всех есть недостатки, – сказана Селия.
Энтони горестно рассмеялся:
– Несомненно. Но не торопитесь говорить что-либо, пока не выслушаете меня.
Селия не стала возражать, просто кивнула.
Энтони вздохнул. То, в чем он собирался признаться Селии, не смог вытянуть из него даже герцог Эксетер во время своего дознания. Селия должна это узнать. Пока не связала себя с ним на всю жизнь, пока еще есть время расторгнуть помолвку. До этого Энтони обманывал себя, полагая, что может просто забыть о своем прошлом и притвориться, что этого никогда не было в его жизни, избавиться от угрызений совести. Селия – доверчивая и добросердечная женщина, ей и в голову не придет прямо спросить об этом. Но сей факт не сможет служить ему оправданием, если он решит промолчать. Боясь поднять на Селию глаза, Энтони начал рассказывать:
– Я уже говорил, что отец рассердился, когда меня исключили из школы. Моя мать умерла незадолго до этого. Отец сказал, чтобы ноги моей больше не было в Линли-Корте, И признаться, я не слишком из-за этого расстроился, потому что мы с отцом давно не ладили. Но мне было всего пятнадцать лет, и я не имел средств к существованию. Селия, я… я… – Он вздохнул. – Я мошенничал, – признался он. – Сдавал экзамены за других… за деньги, пока не окончил школу. Выигрывал в карты. Держал пари на деньги. Но этим можно было заработать лишь незначительные суммы, которых хватало, чтобы сводить концы с концами, но было недостаточно, чтобы начать собственное дело. Я долго не мог остановиться. Мне хотелось большего. Хотелось богатства. Хотелось доказать Линли, что я обойдусь без него, его усадьбы и его денег. Я решил вложить деньги в какое-нибудь дело и стал регулярно играть на бирже. Сидя за одним карточным столом с финансистами, я кое-чему научился. Мне нравилось делать деньги, – признался Энтони. – Но чтобы вкладывать деньги, нужно сначала иметь необходимую сумму, нужно ее как-то добыть. – В этом Энтони было особенно тяжело признаваться Селии. Он не знал, как она все это воспримет. – В общем, я брал деньги у женщин, – выпалил он наконец.
Селия округлила глаза и схватилась за грудь.
– Как это?
– Я занимал у них деньги, – сказал Энтони, – и возвращал взятую сумму с процентами. Я зарабатывал деньги для женщин, которым мужья не выделяли достаточно средств на карманные расходы. Я убеждал себя в том, что благодаря мне они становятся независимыми от мужей.
– Но в этом нет ничего плохого, – заметила Селия.
– Возможно, – сказал Энтони, – но с некоторыми из этих женщин я заводил интрижки. – Энтони замялся. – С несколькими из них. С Фанни – в том числе.
– Со всеми?
– Нет, не со всеми, – поспешил он заверить Селию.
– А-а… – Она снова притихла, и в глазах ее отразилась печаль.
Энтони судорожно сглотнул.
– Некоторые наверняка говорили потом, что я соблазнил их, чтобы получить деньги. Сам я так не думал, но по молодости лет считал это своего рода игрой. Я думал только об удовольствии и о деньгах. Успех меня опьянял. Я наделал ошибок. Путался с женщинами, которые, позабыв об осторожности и здравом смысле, рассказывали о нашей связи, – и в итоге меня ославили как соблазнителя женщин и отъявленного повесу.
– Ах, Энтони, – вздохнула Селия, – если бы я знала раньше, как тяжело вам приходилось в жизни…
– Прошу вас, не надо. – Его суровый тон заставил Селию вздрогнуть. – Я сам выбрал себе такую жизнь. Никто не заставлял меня держать пари на деньги, соблазнять женщин и лгать. Будь я лучше, чище – нашел бы другой способ…
– Вы выбрали самый трудный путь. – Селия подошла к Энтони. – Другой на вашем месте не возвращал бы долги, или жил за счет родственников и друзей, или даже воровал. Вы были вольны делать все, что необходимо, чтобы выжить.
– Но этим я причинил вам боль.
Она покачала головой:
– Мне причиняет боль другое: что вы ощущали себя недостойным человеком. Что ваш отец заставил вас почувствовать себя обманщиком и вором. А вы… Да разве я вправе осуждать вас? Я никогда не знала, что такое нужда, что значит, когда нет средств к существованию. Я никогда не знала, что такое одиночество, когда ты – один на один с враждебным миром. Надеюсь, мне хватило бы сил выдержать все то, что довелось пережить вам. Но я никогда с этим не сталкивалась.