Как обольстить вдову
Шрифт:
Селия нахмурилась:
– Я не бросала ваши ботинки в озеро.
Энтони рассмеялся:
– Это случилось, когда я впервые приехал в Эйнсли-Парк. Ваш брат пригласил сюда нескольких друзей из Оксфорда, и мы решили пойти на рыбалку. Вы тогда изъявили желание пойти вместе с нами. Дэвид сказал, что вы еще маленькая и он не возьмет вас с собой. Но вы все-таки увязались за нами, а потом швырнули мои ботинки в воду со словами: «Вот, я уже не маленькая, раз могу это сделать». И убежали. Только вы ошиблись: ботинки были мои, а не вашего брата.
Селия округлила глаза.
– Но я… Я была тогда ребенком! Почему вы
– Вам тогда было восемь лет, и таким образом вы отстаивали свои права, – с улыбкой заметил Энтони. – И я подумал, что у девчонки есть характер.
– Да, но это не значит, что вы меня полюбили, – медленно проговорила Селия.
Энтони улыбнулся.
– Вы были дочерью самого герцога Эксетера. – сказал он. – А я был кукушонком в семейном гнезде Линли. Мне было непозволительно питать к вам любовь.
– Непозволительно? Кто мог вам это запретить? – недоумевала Селия.
– Общество. Ваша семья. Да я и сам не мог себе это позволить. – Энтони вздохнул. – Я чувствовал к вам глубокую привязанность… любил вас, как сестру. Но спустя несколько лет я увидел вас во время вашего лондонского сезона. Это произошло сразу после того, как Юстон сделал вам на редкость нелепое предложение руки и сердца. И вы тогда сказали что-то смешное о нем, и мы с вами смеялись. Вы были так хороши собой в тот вечер. – Он понизил голос. – И еще вы сказали, что вы единственная в Лондоне, кто знает, что я не такой плохой, каким хочу казаться.
Селия пыталась вспомнить этот вечер в деталях. Она вспомнила нелепое предложение лорда Юстона и как Энтони спас положение своим появлением в самый ответственный момент. И даже вспомнила, как размышляла в тот вечер о том, что случилось бы, если бы Энтони ее поцеловал. Но в то время она была наивной, с романтическими фантазиями. Не имела понятия о том, что такое любовь. Вряд ли Энтони заинтересовался бы ею в то время.
– И с тех пор я больше не мог смотреть на вас как… как на сестру, – смущенно проговорил Энтони. – Я даже набрался наглости попросить у Эксетера разрешения ухаживать за вами.
Селия ахнула и резко выпрямилась.
– Не может быть! Правда? Я даже не подозревала об этом! Маркус и словом ни о чем таком не обмолвился. Он отказал вам? Он…
– Эксетер незадолго до этого дал Бертраму согласие на ваш брак с ним.
Селия была поражена. Несколько мгновений она молчала, стараясь представить себе, как сложилась бы ее жизнь, если бы Энтони за ней ухаживал и если бы она вышла замуж за него, а не за Берти. Берти женился бы тогда на какой-нибудь другой женщине, которая подходила бы ему гораздо больше, чем она. Возможно, он был бы сейчас жив и здоров и у него родились бы дети, которые росли бы на радость его отцу, графу Лансборо. Энтони не был бы одинок все эти годы. А она…
– Сейчас уже невозможно узнать, что случилось бы, если бы я пришел с этой просьбой к Эксетеру несколькими неделями раньше, – мягко сказал Энтони, словно угадав, о чем подумала Селия. – Мы оба были тогда не такими, какие мы сейчас. Мы оба изменились с тех пор.
Да. Селия вдруг ясно осознала, что она определенно была тогда совсем другой. Четыре года назад она была совсем еще глупышкой с книжными представлениями
– От судьбы не уйдешь, – тихо проговорил Энтони. – Я готов был ждать этого хоть пятьдесят лет.
Селия улыбнулась. Только она знала, какой Энтони неисправимый романтик. Она единственная.
– Я рада, что нам не пришлось ждать так долго.
Глава 28
Свадьба прошла в узком кругу, как этого хотела Селия, – не то что ее первое свадебное торжество. Бракосочетание проходило в часовне Эйнсли-Парка, а не в церкви Святого Георгия в Лондоне. На церемонии присутствовали только родственники невесты и несколько подруг. Селия не стала шить по этому случаю особого, продуманного во всех деталях наряда, а просто надела свое самое лучшее платье. Она держала в руках букет полевых цветов, которые сорвал для нее жених, а не лилии из оранжереи, обернутые в кружева. Но Селия считала, что на этой свадьбе в отличие от той, первой, было намного больше веселья. Сегодня Селия видела перед собой только Энтони, который ждал се у алтаря.
На этот раз она ловила каждое слово, которое говорил священник, обращаясь к ним, с особым смыслом произносила слова любовных обетов и слушала торжественные клятвы Энтони. У нее дрожала рука, когда Энтони надевал ей на палец обручальное кольцо. Когда викарий объявил их с Энтони мужем и женой и благословил, ей хотелось броситься Энтони на шею.
– Ты счастлива, любимая? – спросил Энтони, впервые обратившись к Селии на ты, после того как они записали свои имена в церковной книге.
– Почему ты спрашиваешь? Разве это не видно по моим глазам? – рассмеялась Селия, тоже обратившись к Энтони на ты.
Энтони улыбнулся:
– Не удивляйся, если сегодня от счастья я буду говорить глупости, дорогая. Все будут спрашивать тебя, почему ты вышла замуж за такого болвана.
– Я буду отвечать, что вышла за него замуж, потому что мы любим друг друга, – сказала Селия, когда они выходили из церкви во двор, залитый солнцем.
Глядя, как дочь и новоиспеченный зять спускаются со ступенек часовни, Розалинда вытирала платком слезы. Молодые были так счастливы, что не сводили друг с друга влюбленных глаз. Розалинда наконец поняла, что Энтони любит ее дочь по-настоящему, точно так же, как и Селия любит его. От тревоги Розалинды не осталось и следа. Она больше не скажет о зяте ни единого дурного слова.
К Розалинде подошел лорд Уорфилд.
– Добрый день.
Герцогиня улыбнулась и поспешно сунула носовой платок за пояс.
– Добрый день, лорд Уорфилд. – Хотя Розалинда не сводила глаз с новобрачных, она чувствовала на себе взгляд лорда Уорфилда.
Селия и мистер Хэмилтон, направляясь к экипажу, то и дело останавливались, принимая поздравления.
– Вы… э-э… – Лорд Уорфилд смущенно откашлялся. – Вы довольны, не правда ли?
Она вздохнула, смахнув с ресниц слезинки.
– Разумеется. А вы в этом сомневаетесь?