Как обуздать еврейство. Все тайны сталинского закулисья
Шрифт:
Для достижения этой цели в 20-е годы и в начале 30-х было, к сожалению, сделано немало. В фундамент для компрессоров были превращены могилы героев Куликовской битвы Александра Пересвета и Родиона Осляби. Останки организатора и героя национально-освободительной борьбы русского народа Кузьмы Минина взорваны вместе с храмом в Нижегородском кремле, а на том месте сооружено здание обкома партии. Мрамор надгробия с места захоронения другого народного героя, князя Дмитрия Пожарского, в Спасо-Евфимиевском монастыре в Суздале пошёл на фонтан одной из дач. Сам этот монастырь, как и многие другие, был превращён вначале в тюрьму, потом в колонию для малолетних преступников. Поэт Иван Молчанов радостно оповещал читателей:
Устои твои Оказались шаткими, Святая25 апреля 1932 года в Наркомпросе постановили передать „Металлому“ памятник Н.Н. Раевскому на Бородинском поле ввиду того, что он „не имеет историко-художественного значения“. В Ленинграде была перелита на металл Колонна Славы, сложенная из 140 стволов трофейных пушек, установленная в честь победы под Плевной в Русско-турецкой войне. Стены монастыря, возведённого на Бородинском поле, на месте гибели героя Отечественной войны 1812 года генерал-майора А.А. Тучкова, „украшала“ (т.е. оскверняла) огромных размеров надпись: „Довольно хранить остатки рабского прошлого“.
Колоссальный ущерб памятникам архитектуры был нанесён в результате антирелигиозной борьбы… К концу открытой войны пролетарского государства с Православной церковью в России из 80 тысяч православных храмов сохранились лишь 19 тысяч. Из них 13 тысяч были заняты промышленными предприятиями, служили складскими помещениями. В остальных размещались различные учреждения, в основном клубы… В Московском Кремле разрушили мужской Чудов и стоявший рядом женский Вознесенский монастыри. Был взорван Храм Христа Спасителя (в декабре 1931 года. — Ф.Р.), построенный в Москве в 1873–1883 годах как храм-памятник, посвящённый Отечественной войне 1812 года. Не щадились и светские постройки. Были снесены такие шедевры русской архитектуры, как Сухарева башня (в апреле 1934 года. — Ф.Р.), „сестра Ивана Великого“, Красные ворота, стены и башни Китай-города…
Борьба с прошлым и титанические усилия по переустройству страны и общества освящались „благой“ целью — „обогнать“ в историческом развитии, как писал известный журналист М.Е. Кольцов, „грязную, вонючую старуху с седыми космами, дореволюционную Россию“. О России и русских в печати того периода (конец 20-х – начало 30-х) можно было прочитать: „Россия всегда была страной классического идиотизма“; завоевание Средней Азии осуществлялось с „истинно русской подлостью“; Севастополь — „русское разбойничье гнездо на Чёрном море“; Крымская республика — „должное возмещение за все обиды, за долгую насильническую и колонизаторскую политику царского режима“…».
Вся эта антипатриотическая, антирусская кампания длилась до середины 30-х. Важной вехой в её прекращении следует считать события весны-лета 1934 года, когда руководство партии обязало советских историков написать новый учебник истории России. До этого, как уже говорилось, в советских школах дети учили историю по Михаилу Покровскому, который был союзником Д. Бедного в вопросах охаивания прошлой России.
9 июня в «Правде» была опубликована статья «За Родину!», которая возводила в ранг высших общественных ценностей понятия родины и патриотизма. По мнению современного публициста Анатолия Салуцкого: «Сталин кардинально изменил цели Октябрьского переворота: вместо подстрекания мировой революции речь пошла о построении социализма в отдельно взятой стране. С марксистской точки зрения эта перемена казалась тактической — из-за сложной международной обстановки. Но на шкале российской истории это был „квантовый скачок“, означавший переход страны в принципиально иное состояние. Избавляясь от остатков петербургской России (а она всегда некритично, с вожделением смотрела в сторону „цивилизованного“ Запада. — Ф.Р.), Сталин как бы осуществлял замысел Александра III, соединяя присущую ей европейскую образованность с приверженностью к национальным корням в духовной жизни. В итоге западная революционная идея сменилась привычной державной идеей. Теоретические изыски о строительстве социализма де-факто превратились в забальзамированные останки марксизма — как и тело Ленина в Мавзолее. Им поклонялись, но в уме держали только одно: создать могучее государство, способное выстоять в грядущей войне.
Не случайно даже монархисты приветствовали этот процесс. В. Шульгин радовался, что при Сталине „наша страна стала мировой империей. Именно он достиг цели, к которой стремились несколько поколений русских. Коммунизм исчезнет, как бородавка, но империя — она останется“. Зато о Ленине мнения были иные. Возможно, точнее всех указала ему место в истории Марина Цветаева, ёмко сравнившая его с Круппом: „Крупп — это завод, Ленин — это декрет. Ленин вне революции не существует, просто не любопытен“.
Принято считать, что сталинские репрессии начались после убийства Кирова 1 декабря 1934 года. Но на деле они стали следствием резкого поворота к державостроительству, который начался раньше — с решения в идеологической сфере. Ещё 15 мая того года ЦК и Совнарком приняли постановление „О преподавании истории в школах“. Оно и возвестило о возврате к национальным корням…»
Отказ от нэпа и поворот Сталина к централизованному государству, основу которого должен был составить государственный патриотизм, вызвал гневную реакцию Запада, и прежде всего США. Ведь с начала 20-х годов именно американцы взяли в концессию у советских республик всё самое ценное и, по сути, контролировали их развитие. Когда в конце 20-х в США разразился экономический кризис (Великая депрессия), СССР был одним из тех государств, кто протянул Америке руку помощи. В те годы из США в Советский Союз уходило до двух третей американского экспорта оборудования для сельского хозяйства и металлообрабатывающей промышленности. Несмотря на отсутствие дипломатических отношений между двумя странами, СССР занимал 7-е место в американской торговле и американские бизнесмены даже требовали от Белого дома поскорее заключить дипотношения с Москвой, чтобы этот бизнес развивался и дальше.
Дипотношения были заключены, но случилось это только в 1933 году, когда СССР являл собой уже несколько иную державу — без нэпа и с курсом на державность. В итоге те, кто недавно ратовал за признание Америкой СССР, стали ярыми противниками этого курса. Эта ярость подпитывалась ещё и тем, что новый президент США Ф. Рузвельт объявил в стране «новый курс», который во многом напоминал то, что делал в СССР Сталин (за что американского президента в открытую называли «ставленником Москвы»). Потерявшие после этого курса власть олигархи объединились против Рузвельта, создав «Лигу свободы». Во многом именно по её заказу Голливуд наладил выпуск антисоветских картин, должных опорочить в глазах простых американцев образ первого в мире государства рабочих и крестьян. Самыми одиозными фильмами из этой серии были следующие: «Мир и плоть» (1932), «Британский агент» (1934), «Чёрный кот» (1934), «Товарищ» (1937), «Весеннее безумие» (1938), «Ниночка» (1939) и др. Как писала киновед Елена Карцева: «Беспомощность реакционных американских кинематографистов, стремившихся оклеветать страну, о жизни которой они были очень слабо осведомлены, приводила к созданию нелепых, абсурдных произведений.
Разве какому-нибудь здравомыслящему человеку придёт в голову, что „страшный“ рассказ Эдгара По „Чёрный кот“, написанный в прошлом веке, можно использовать для антисоветской пропаганды? Оказывается, можно. Доказательством тому — голливудский фильм того же названия, выпущенный в 1934 году. Благодаря произведённой над ним вивисекции рассказ Эдгара По утерял всякое сходство с оригиналом. Остались лишь чёрный кот и трупы, число которых многократно увеличилось. Зато фильм приобрёл столь желанную для его постановщиков антисоветскую окраску (герой картины — маньяк, убивающий женщин и бальзамирующий их трупы, если верить авторам, стал таким после длительного пребывания в „сибирских концентрационных лагерях“)…
В конце 30-х антикоммунистическая истерия разразилась с новой силой — тогда готовился реакционный закон Вурхиса, направленный против Американской коммунистической партии.
В этот период один за другим стали появляться фильмы, пытавшиеся всячески опорочить советскую страну. Но были они настолько тенденциозны и показывали советскую действительность в духе такой развесистой клюквы, что это лишало их элементарного правдоподобия.
В фильме „Путешествие в страх“ действует американский инженер, которого на советской территории преследуют немецкие шпионы. Инженер ложится спать в номере гостиницы. „Спи спокойно, дорогой товарищ!“ — торжественно говорит ему русская горничная, и простое пожелание доброй ночи звучит как надгробная эпитафия.