Как обуздать еврейство. Все тайны сталинского закулисья
Шрифт:
Педагогом Орловой в театре была К. Котлубай. Подготовленная с ней роль Периколы в одноимённой оперетте Жака Оффенбаха вывела Орлову из состава хора и сделала солисткой. Это случилось в 1932 году. Успех актрисы был ошеломляющим. После этого ей предложили главные роли в «Корневильских колоколах» (Серполетта), в «Дочери мадам Анго» (Герсилья), в «Соломенной шляпке» (Жоржетта). По одной из версий, стремительному взлёту Орловой к вершинам славы немало способствовал увлёкшийся ею руководитель театра Михаил Немирович-Данченко (сын прославленного режиссёра). Многим тогда казалось, что эта связь, в конце концов, придёт к своему логическому концу — свадьбе. Однако этого так и не произошло.
Вскоре у Орловой появился новый возлюбленный. Им
Что касается творческих устремлений Орловой в те годы, то, видимо, полного удовлетворения от работы она не испытывала. В стенах театра ей становилось тесно, и она искала иных выходов своей артистической натуры. Ей вдруг захотелось сняться в кино. Однако когда она попыталась это осуществить, её ждало разочарование. Когда она предстала перед очами одного из режиссёров, тот нашёл её некиногеничной из-за маленькой родинки на лице. После этого Орлова дала себе клятву никогда больше в кино не пробоваться. Но слово своё нарушила.
В 1933 году режиссёр Борис Юрцев пригласил её на роль миссис Эллен Гетвуд в немом фильме «Любовь Алёны» (этот фильм до наших дней не сохранился). Затем последовала роль Грушеньки в звуковом фильме «Петербургская ночь». Оба фильма вышли на экраны страны в 1934 году, однако того успеха, который Орлова имела на театральных подмостках, они ей не принесли. И лишь в конце декабря 1934 года, когда на экраны вышел фильм «Весёлые ребята», к Орловой пришла настоящая кинослава.
Отметим, что его создатель, режиссёр Григорий Александров, к тому времени был уже достаточно известным человеком. Как он пришёл к своей славе, стоит рассказать отдельно.
Его родиной был город Екатеринбург. В своей автобиографии он написал, что его отец, Василий Григорьевич Мормоненко, был горнорабочим, но это была неправда, написанная в угоду времени. На самом деле отец будущего знаменитого кинорежиссёра был состоятельным человеком — хозяином большой гостиницы и ресторана «Сибирь», который находился в нескольких шагах от печально известного дома Ипатьева, где в 1918 году расстреляли царскую семью.
Свои творческие изыскания Александров начал в 12 лет, когда отец, видя склонность сына к искусству, определил его работать в музыкальный театр. Шустрый мальчик работал где придётся: рассыльным, помощником бутафора и осветителя. Мечтать о большем не приходилось. Однако с победой Октябрьской революции в городе стали открываться всевозможные курсы по обучению молодёжи, чем Александров немедленно воспользовался — поступил на курсы режиссёров рабоче-крестьянского театра при Екатеринбургском губпрофсовете. Именно тогда он познакомился со своим будущим коллегой, знаменитым кинорежиссёром Иваном Пырьевым. Тот был на год старше Александрова, но уже успел повоевать на фронтах Первой мировой войны и с гордостью носил на груди Георгиевский крест. Он так же, как и Александров, был горячо влюблён в театр, и поэтому в июле 1919 года, как только город освободили от белогвардейцев, они вдвоём принялись налаживать художественную самодеятельность в клубе ЧК. Однако назвать их отношения дружбой было нельзя — слишком разными были их характеры.
Позднее, когда оба станут известными кинорежиссёрами, между ними возникнет откровенная вражда и соперничество, которые будут продолжаться до смертного одра (до смерти Пырьева в 1968 году). Но вернёмся в 20-е годы.
По окончании курсов Александрова послали руководить фронтовым театром. Так будущий режиссёр попал в революционную III армию, которая вела тяжёлые бои с Колчаком. В тамошнем театре Александрову довелось осуществить свои первые режиссёрские работы. В те времена всё было очень просто: ночью писали пьесу, днём её ставили, вечером играли спектакль.
В декабре 1920 года в губнаробразе организовался театральный отдел, и Александрова взяли туда инструктором. Причём ему пришлось курировать тот самый городской театр, в котором некогда довелось работать рассыльным. Однако на этом посту Александров пробыл недолго. Летом 21-го в Екатеринбург на гастроли приехала студия Художественного театра, и у Александрова, под впечатлением их выступлений, возникает идея отправиться в Москву учиться искусству. Вместе с ним в столицу отправился и Иван Пырьев.
Поскольку ни у кого из путешественников родных и даже знакомых в Москве не было, шансы на то, что их поездка завершится успехом, были мизерные. Единственная надежда была на рекомендательное письмо поэта Райского, которое тот адресовал Максиму Горькому. Именно это письмо и помогло юношам закрепиться в столице. Горький позвонил знакомому театралу, и тот приютил юношей. Так начались скитания Александрова и Пырьева по всевозможным студиям и театрам. В конце концов они оказались в Первом рабочем театре Пролеткульта. Именно там осенью 1921 года произошла первая встреча Александрова и Сергея Эйзенштейна, который работал, в театре художником и заодно преподавал биомеханику, изобретённую Мейерхольдом для тренировки актёров.
В 1924 году Эйзенштейн принимает решение уйти из театра в кинематограф, и вместе с ним туда уходит и Александров. Их первый совместный фильм назывался «Стачка», в котором речь шла о политической стачке 1902 года в Ростове-на-Дону. Это был один из первых идеологических советских фильмов, где сюжет строился не на салонных интригах и любовном «треугольнике», а на классовом конфликте рабочих и капиталистов. Причём снят он был столь новаторски, что даже бывалые киношники были в шоке: вместо привычного хеппи-энда, счастливого конца, в «Стачке» фигурировал расстрел казаками забастовщиков. Чтобы придать этому эпизоду особый драматизм, Эйзенштейн вмонтировал в него кадры, отснятые на настоящей бойне, где убивают быков, отрубают головы баранам.
«Стачка» была тепло встречена зрителем, что убедило авторов фильма в правильности выбранного ими пути. И спустя год, в 1925 году, Эйзенштейн и Александров снимают фильм, которому суждено стать шедевром кинематографа, — «Броненосец „Потёмкин“». Когда тридцать лет спустя, в 1958 году, на Всемирной выставке в Брюсселе будет проводиться международный опрос кинокритиков, именно этот фильм возглавит список из 12 лучших картин всех времён и народов.
Со своей первой женой Александров познакомился в начале 20-х годов в театре. Это была молодая актриса Ольга Иванова. Их роман был скоротечным: они встречались всего лишь пару месяцев, после чего поженились и поселились в старинном двухэтажном особняке, когда-то принадлежавшем герою 1812 года генералу Апраксину. В нём молодожены занимали две комнаты в общей квартире на втором этаже. Именно там 19 мая 1925 года у них родился сын, которого назвали Дугласом. Выбор столь странного для России имени был не случаен. В те дни в Советском Союзе гостили знаменитые американские актёры Дуглас Фербэнкс и Мэри Пикфорд, творчество которых чрезвычайно нравилось и Александрову, и его жене. Как гласит легенда, Александров лично знал Фербэнкса и последний в тот свой приезд его спросил: «Если у тебя родится сын, ты его, наверное, назовёшь Трактором?» (было тогда в молодой советской стране такое поветрие — давать детям «ультрамодные» имена в духе тогдашних преобразований). Режиссёр обиделся: «Почему обязательно Трактором? Могу назвать в честь тебя». Так и вышло, причём супруги загадали: если родится сын, то они назовут его Дугласом, если дочь — Мэри. Родился мальчик.