Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё
Шрифт:
— Ой! — Подруга резко обернулась. — Лили, это Бен, Бен — это Лили.
Я кивнула, считая бесполезным кричать сквозь грохот музыки: приятно, мол, познакомиться. Мэри наклонилась ко мне поближе и заорала на ухо, стараясь выдать как можно больше информации.
— Бен приехал к родным в Абердин на месяц, сегодня друзья первый раз вытащили его в клуб. Ну, вот, когда издевательство Майкла с Джессикой надо мной достигло апогея, Бен спас меня. Правда, мило, — её глаза за стёклами модельных очков блеснули. — Он…
— В другой раз, Мэри, — прервала я, и на личике подруги застыло горестное
Но, мать её, мне было сейчас не до проблем своих подруг и уж тем более не до их радостей, когда на собственной душе кошки скребли. Мне надо было разобраться с собственной жизнью, это хотя бы для начала.
— Давай, завтра созвонимся, и ты мне в подробностях всё расскажешь, — извиняясь, предложила я.
— Отлично, — снова заулыбалась Мэри.
— Ну, веселитесь.
Я похлопала подругу по плечу и подняла вверх раскрытую ладонь, вежливо улыбаясь новоиспечённому Бену-спасителю-девиц-в-беде.
Пока я продолжала идти сквозь колеблющуюся массу танцующих, кто-то зацепил мой шарфик, обмотанный вокруг шеи, это напомнило мне, что прямые улики того, чем я тут занималась, находятся прямо на моём теле. Взяв конец шарфа, я ещё раз для верности перекинула его через плечо и, подняв взгляд, замерла.
Честер стоял в нескольких метрах от меня. Стоял и улыбался какой-то брюнетке. Куда подевалась рыжая, я не знала, но если с ней он, возможно, и был совсем немного знаком, то с этой девушкой его связывало что-то большее. Это ощущалось даже через их позы и то, как вольготно она опустила свою ладонь ему на грудь, к которой ещё совсем недавно прижималась я. Она повернула лицо в мою сторону, видимо, смеясь над какой-то шуткой Честера, который в данный момент прикуривал сигарету, и я поняла, что знаю её. Ну, да, это была Хелен. И я так же знала, что отношения между ней и Честом не сводились лишь к "привет-пока" знакомству. Интересно, сколько пройдёт времени, прежде чем он отведёт её в ту же комнату, где поимел меня?
Чуть ли не плача, я развернулась и пошла к выходу. Взгляд равнодушно скользнул в сторону нашего столика, где до сих пор сидели Таня с Калебом. Подруга потягивала свой сок, а мой бывший что-то втолковывал ей. Но, заметив меня, прервался на полуслове и, вскочив, кинулся в мою сторону.
Меня заколотило от всей отвратительности ситуации. Стало жаль Калеба, не понимающего решительного "нет". А я, только что пережившая потрясающий оргазм и волнительное приключение с другим, ни при каких обстоятельствах не хотела, чтобы он даже пальцем касался меня. Это было так неправильно, так отталкивающе.
Поэтому, проигнорировав его потонувший во всеобщем шуме крик, я развернулась и пошла к выходу, сама не понимая, что собираюсь делать. Далеко уйти мне не удалось. Пальцы Калеба вцепились в мой локоть, который я тут же поспешила выдрать из его хватки. Развернувшись, я на всякий случай сделала шаг назад.
— Что такое?! — недовольно поинтересовалась я, пытаясь перекричать музыку.
— Тебя долго не было! Что-то случилось?! — прокричал он в ответ. — Ты куда идёшь?!
Это был сложный вопрос. Уехать сразу навряд ли получится, ведь без прямого участия Джессики, я не представляла, как мне добраться домой.
— Свежим
На этот раз он не успел коснуться меня, но зато ухватил за кончик шарфа. Я застыла, как вкопанная, боясь шевельнуться. Калеб слегка потянул, и я послушно шагнула в его направлении, словно собачка за поводком. Медленно, очень медленно я подняла руку и, ухватив ткань, дёрнула, вырывая нежный шёлк из его пальцев.
Он нахмурился, разглядывая меня.
— Ты говорила с Бейлом?! — спросил он, хотя это больше походило на утвердительный ответ.
И что мне стоило ответить ему? Да знаешь, мы как-то и не особо говорили, сразу приступили к делу?
— Говорила! — решила я сказать полуправду.
Хотя ту пару фраз, который мы перекинулись, разговором можно было назвать с большой натяжкой.
— Он настраивает тебя против меня!
Глаза Калеба метали молнии, кулаки сжимались и разжимались.
— Никто меня не настраивает против тебя! Ты сам это сделал, но знаешь, мне уже всё равно! — сказав это, я, наконец-то, поняла, что так и было на самом деле.
Наше прошлое и наши отношения остались позади. Лишь воспоминания — не больше. Приятные воспоминания. Всё негативное память бережно подтёрла, оставляя на месте прошлых слёз и переживаний какие-то размытые неясные пятна.
— Я не верю!
— Калеб, не усложняй, прошу!
— Ты какая-то взбудораженная, что с тобой, чёрт возьми, случилось?
Случился Честер. И отнюдь не сегодня. Сначала я испугалась, но потом усмехнулась, чем ещё больше удивила Калеба.
— О, со мной всё в порядке! И то, что я не хочу возрождать наши отношения, ещё не повод тыкать мне моим якобы взбудораженным состоянием, — попыталась я увести разговор в сторону. — Между нами всё кончено! И ты сам это знаешь! Но по каким-то, одному тебе ведомым причинам, отказываешься это принимать!
— Мы вместе уже давно! Меня вполне устраивали наши отношения!
Мы так и стояли, и орали друг на друга, пока вокруг нас грохотала музыка, и веселились люди. Сцена по всем параметрам выходила какой-то извращённой.
— Видимо, нет, раз ты трахнул Даяну!
— Мне до конца жизни в этом оправдываться?! Ты трахнула Бейла!
Дважды, — добавила я про себя и… горестно улыбнулась.
— Да! — выкрикнула я. — И извиняться за это перед тобой не планирую!
Щёлкнув пальцами у Калеба перед носом, я развернулась и чуть ли не бегом направилась к гардеробу, где, схватив куртку, натянула её на себя и быстро пошла к выходу, не уверенная, даст ли мне Калеб спокойно уйти или и дальше будет вырастать на моём пути, как заведённый.
Мне было жаль его, он упрямствовал, он касался меня, когда моё тело ещё помнило прикосновения другого, и не знал об этом, он упорно отвергал то, что было очевидно. Но он не любил меня. Мы были друг для друга привычкой, хорошей, родной, той, с которой сложно расстаться, но рано или поздно нам пришлось бы это сделать. И я бы не хотела, чтобы мы превратились в одну из тех пар, которые по той же самой привычке живут друг с другом годами, лишь в конце своей жизни понимая, насколько глубоко несчастными и неудовлетворёнными они сделали друг друга.