Как перестать быть миллионером
Шрифт:
Парень же от непонятного удовольствия закусил на секунду губу, а светло-карие глаза заискрились радостью неизвестной природы:
– Я бы уже сказал, но вы выглядите так, будто собираетесь меня до смерти забить методичкой.
– Что вы! – Лера перешла на полную язвительность, забыв о выражении лица. – Мытье полов от крови не входит в мои обязанности. Но вдруг придется писать заявление о домогательствах?
Тот изобразил удивление и резко отступил:
– Каких домогательствах? Я еще даже не начинал. А когда начинаю – обычно самому приходится отбиваться от домогательств. Но вы меня совершенно неверно поняли. Дело в том, что я работаю стажером в крупной строительной организации, и мне очень важно получить реальные знания и по вашему предмету, и по всем остальным. Я слишком серьезно отношусь к этой задаче. А вы о чем подумали?
Лера немного растерялась, сразу начав думать о чем-нибудь другом, но решила, что сейчас может закончить твердо:
– До свидания. Постарайтесь завтра записывать лекцию – это, безусловно, поможет обучению!
– До свидания, Валерия Андреевна, весьма приятно было с вами познакомиться. Если так пойдет дальше, я полюблю учиться.
Он не стал дожидаться ее ответа, развернулся и ушел. Валерия несколько секунд смотрела ему в спину, затем опомнилась, стряхнула с плеч раздражение и поспешила в кабинет. Неизвестно зачем все-таки вынула список академической группы – уж точно не для того, чтобы догонять нахала и выдавать ему методичку. Просто имя у него редкое, необычное. Такого имени хватит для того, чтобы удостовериться, что студент действительно числится в этом потоке.
И через минуту палец замер на одной из строчек.
Махалин Мирослав Петрович.
Знакомая фамилия, но довольно распространенная. Вот даже у учредителя строительного концерна такая же… И зовут того вроде бы Петром, хотя Валерия в последнем не была уверена. Интересно, не родственник ли случайно? Да будь Мирослав хоть сыном высокопоставленного человека, есть правила приличия, обязательные к соблюдению. А работа-то ее, оказывается, не только почетная, но и довольно азартная, если не сказать, что опасная. Мало ли какие люди попадутся в пустынных коридорах вечернего здания. Хотя этот произвел впечатление обычного легкомысленного лоботряса, у которого вместо мозгов только феромоны, щедро источаемые в окружающее пространство.
Глава 6
Откуда-то взялся стереотип, что если у людей одинаковая фамилия или там, скажем, отчество, то они непременно должны общаться и изображать из себя близких людей. Мирослав Петрович и Ярослав Петрович Махалины вынуждены были следовать подобной традиции еще и потому, что работали в одной организации и изредка встречались. Они никогда раньше всерьез не воевали, но события последних дней добавили легкого раздражения в их всегда сносное общение.
– Ну что, нашел получателя? – нейтрально поинтересовался Мир, прикрыв за собой дверь, чтобы нагловатая секретарша брата не подслушала.
Яр сокрушенно мотал головой и изображал полное отчаяние:
– Нет, конечно! Если бы нашел, то сразу сообщил бы тебе! Мы ведь на одной стороне. А ты нашел?
Последний вопрос прозвучал именно так, чтобы подчеркнуть – сам Ярослав очень сомневается, что младший братишка на той же стороне. Мир же пришел к однозначному выводу. Благодаря Игорьку он был в курсе, что родственничек не только обнаружил Валерию Воробьеву, но уже усердно подбивает к той клинья запрещенным приемом – коробками с котятами. И следующая фраза получилась с искренним придыханием и полным осознанием происходящего:
– Нет, конечно. Да и с какой стороны мне подступиться – это ты можешь в институте под каким-нибудь предлогом хотя бы список практикантов достать, а со стажером никто разговаривать не будет, будь я хоть четырежды сыном своего отца. Чувствуешь несправедливость? Мальтийский батенька как будто сразу нас поставил в неравное положение.
– Какое еще неравное положение? – Яр нахмурился. – Просто у меня какой-никакой, но диплом получен. И я, так или иначе, усердно здесь вкалываю!
– У меня тоже будет диплом, – заверил младший. – Как раз над этим работаю. А ты точно не нашел?
– Откуда недоверие, братишка? Но я даже не представляю ее имени!
И пусть старший брат думает, что обманул. Вряд ли он заметил красноречивую оговорку – «ее». Но Мирослав завопил тем же отчаянным тоном:
– Что же нам делать, братишка?! Может, все-таки попытаться разыскать отца и переубедить?
Ярослав от переизбытка эмоций тоже вскочил на ноги:
– Великолепная идея! И нас двое – командная работа всегда дает лучшие результаты! Мы можем разделиться. Один ищет получателя, другой летит на Мальту.
– Я прямо сейчас позвоню и закажу тебе билет! – радостно согласился Мир.
Но Яр остудил его пыл:
– Мне? Мне никак нельзя улетать. Я же на серьезной должности, море обязанностей! А в твоем случае инженерный отдел даже обрадуется, если ты месяц не будешь появляться на работе.
В дверь два раза стукнули, после чего в проеме нарисовалось лицо Надежды Ивановны. Она вопросила извечно недовольным тоном:
– Ярослав Петрович, вы опять на общее совещание не придете?
– Сегодня никак не успеваю, Надежда Ивановна, другие заботы навалились, – деловито ответил ей начальник.
– Да кто бы сомневался, – она почти во все их диалоги вставляла одну и ту же присказку. – Отчет я за вас накидала. Найдите уж тридцать секунд, подпишите. Постарайтесь не перетрудиться.
– На что вы намекаете, Надежда Ивановна?!
– Ей-богу, я прямым текстом говорю, а не намекаю. Если вы полгода не будете являться в офис, то только я и замечу снижение производительности вашего, к-хм, труда.
Она предусмотрительно выскользнула из кабинета, оставив последнее слово за собой. Ярослав был полон праведного гнева:
– Только глянь на нее! Разговаривает со мной как училка с двоечником!
Мирослав благостно улыбнулся и добавил немного издевки в голос:
– Так чего же ты не уволишь нахалку, большой начальник? Потому что другая секретарша за тебя работать не будет?
– Опасаюсь, – от неожиданности Ярослав ответил честно. – Пока она сидит в должности, то остается хотя бы частично на моей стороне. Уволю – и она пойдет разглашать всякую неправду обо мне, пока до совета директоров не доорется. А мне постом рисковать нельзя, пока деньги не вернем.