Как погибла 'Святая Анна'
Шрифт:
Мы попросили корреспондентов одной из советских газет, аккредитованных в ГДР и ФРГ, начать поиск документов. И получили согласие.
И необязательно рассчитывать на редчайшую удачу - обнаружение места гибели "Святой. Анны" именно таким способом. Нужна ревизия координат всех жертв морской войны в 1915 году в мелководном Северном море. И все более или менее подходящее под признаки "Святой Анны" взять под строгий контроль.
Возможно, среди остатков потопленных судов и покоится судовой журнал "Святой Анны".
Схема дрейфа шхуны, "Святая Анна":
– дрейф шхуны; пунктирные линии - гипотетические маршруты "Святой Анны";
– зона наибольшей, активности немецких субмарин в 1915 г.;
– граница морских льдов,
– место гибели судов.
ОЧЕРК-ГИПОТЕЗУ "КАК ПОГИБЛА "СВЯТАЯ АННА"?.." КОММЕНТИРУЕТ ИЗВЕСТНЫЙ ПОЛЯРНЫЙ ШТУРМАН В. И. АККУРАТОВ
1912 год вошел в историю исследования Арктики годом начала трагических событий.
Были ли тому причиной повышенная ледовитость западного сектора Арктики в этот период или же недостаточная организация подготовки экспедиций в их техническом снаряжении, подборе участников и выборе руководителей? Я не берусь ничего доказывать или опровергать, но одно ясно - фактор времени, запоздалый выход был началом всех неудач, приведших к гибели этих экспедиций.
В сентябре 1912 года, когда уже в Карском и северных широтах Баренцева морей уже началось зимнее льдообразование, из Архангельска, Мурманска и Шпицбергена на штурм Арктики вышло три корабля.
На судне "Святой Фока" - экспедиция лейтенанта Г. Седова, ставившая своей целью достижение Северного полюса с одного из островов Земли Франца-Иосифа на собачьих упряжках.
Лейтенант Г. Брусилов хотел пройти из Мурманска во Владивосток, попутно занимаясь зверобойным промыслом.
Геолог В. Русанов на шхуне "Геркулес" тоже хотел повторить плавание шведского исследователя Арктики Норденшельда, то есть пройти Великим Северным морским путем.
Ни один из этих кораблей не смог достигнуть намеченных точек для своего базирования и зазимовал там, где был пленен льдами. Для опытных полярных исследователей, какими были Г. Седов, В. Русанов и Г. Брусилов, подобная ситуация не была неожиданностью. Специально подготовленные для плавания во льдах корабли, достаточный запас продовольствия и возможность пополнения свежего мяса за счёт охоты на белого медведя и морского зверя позволяли безбоязненно провести зимовку и за этот период вести научно-исследовательские работы. Но это оказалось возможным только для экспедиции Г. Седова, корабль которого зазимовал в припае (неподвижном льду) бухты полуострова Панкратова архипелага Новая Земля.
Корабли Г. Брусилова и В. Русанова не могли пробиться к земле и вынуждены были зимовать во льдах Карского моря. Вмерзшие суда потащило на север, и судьба этих экспедиций осталась неизвестной.
Многолетние и упорные поиски следов В. Русанова в наше время группой энтузиастов во главе с Д. Шпаро пока также не открыли завесу тайны причины их гибели 1.
1 См.: Д. Шпаро, А. Шумилов. "Путь, прочерченный пунктиром".
– "Вокруг света", 1977, № 1, 7.
Не менее трагично и мучительно складывалась судьба экспедиция Г. Брусилова. К началу 1914 года льды вынесли корабль в высокие широты, на южную границу многолетних, так называемых паковых, льдов. Вмерзшую в тяжелые, торосистые льды "Святую Анну" дрейфом потащило на запад-юго-запад от меридиана Земли Франца-Иосифа к Гренландскому морю. Никакой надежды вырваться из ледяного плена ни у кого не оставалось. Впереди предстояла третья зимовка. Пугали не льды, не страх, что корабль раздавит, - люди убедились, что страшное сжатие оледенелого океана неопасно для их судна. Пугало другое. Кончалось топливо, все меньше и меньше оставалось продуктов. А зверя в этих широтах не встречалось. До выхода в Гренландское море из льдов при такой скорости дрейфа оставалось не меньше года. Из-за недостатка свежих продуктов началась цинга. Четвертый месяц лежит Брусилов, иногда впадая в забытье. Скученность в целях экономии топлива и мрачная неизвестность положения сделали людей раздражительными, вспыльчивыми, с болезненным подозрением стали они относиться друг к другу. Особенно резко обострились отношения между Брусиловым и штурманом Альбановым. Бесконечные незаслуженные придирки, унизительные окрики и оскорбления в адрес Альбанова со стороны Брусилова. И, не выдержав, Альбанов подает рапорт с просьбой освободить его от занимаемой должности штурмана и отпустить с корабля, чтобы одному по дрейфующему льду уйти на ближайший остров Земли Франца-Иосифа, до которого было около 120 километров, где, как было известно, находились склады продуктов и жилой дом американской экспедиции Циглера. Обреченность этого похода одиночки по страшному в своем коварстве льду океана они понимали оба. Это было приговором к смерти, но, ослепленные гневом, другого выхода они не видели.
Брусилов, не задумываясь, дает согласие. Альбанов активно готовится к походу, строит нарты, каяк, подбирает двухмесячный запас продуктов, вычерчивает карту маршрута, тщательно продумывает все детали предстоящего похода, зная, что призом будет жизнь. Внешне подтянут, энергичен и по деловому настойчив, он чувствует симпатию и сочувствие всего экипажа - не случайно с ним согласилась пойти почти половина экспедиции.
Понимая, что уход стольких людей позволит оставшимся завершить дрейф, Брусилов после короткого раздумья отпускает, считая, что после выхода судна из дрейфа на чистую воду девяти оставшихся вполне хватит для управления кораблем в море.
23 апреля 1914 года отряд Альбанова после прощального обеда в кают-компании вышел на юг к далекой земле. В семь брезентовых каяков, закрепленных на самодельных нартах, было уложено 64 пуда продовольствия и лагерного снаряжения. Грустным и печальным было прощание, словно люди чувствовали, что больше никогда не увидятся. К тому же самый последний момент расставания был омрачен мелким и недостойным выпадом Брусилова, потребовавшего от Альбанова расписки на... сделанные самими уходящими нарты и каяки!
Более трех месяцев длился беспримерный в истории Арктики ледовый поход.
Неистовые бураны, дикое нагромождение торосов, предательски замаскированные бездонные полыньи и голод непрерывно штурмовали горсточку самоотверженных и мужественных людей. В смертельной схватке с безжалостной стихией таял отряд. Чем ближе продвигались к далекой призрачной земле, тем меньше оставалось людей.
К цели дошли только двое:
Альбанов и матрос Конрад. Их легендарный поход - гимн мужеству и несгибаемой воле человека.
Я был знаком с Александром Конрадом. В тридцатых годах он плавал на судах Совторгфлота. Суровый ч замкнутый, он неохотно, с внутренней болью, вспоминал свою ледовую одиссею. Скупо, но тепло говоря об Альбанове, Конрад наотрез отказывался сообщить что-либо о Брусилове, о его отношении к своему штурману. После моего осторожного вопроса, что связывало их командира с Ерминией Жданко, он долго молчал, а потом тихо сказал:
– Мы все любили и боготворили нашего врача, но она никому не отдавала предпочтения. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта...
И, сжав руками словно инеем подернутые виски, резко добавил:
– Прошу вас, ничего больше не спрашивайте!
Больше к этой теме мы не возвращались. Но когда я задал вопрос о надежности корабля, Конрад сразу приободрился:
– Корабль был хорош. Мы неоднократно попадали в сильные сжатия, однако нашу "Аннушку" как яйцо выпирало из ледяных валов. Нет, ее не могло раздавить. Только пожар мог ее уничтожить. А ушли мы, чтобы дать возможность просуществовать оставшимся до выхода на чистую воду.