Как правильно вызвать демона
Шрифт:
К тому же, я с ними не так давно встретилась (пока без Лефа) и осознала, что все это время страдала не только я одна: мама с папой переживали ничуть не меньше, а некоторые родственники, даже очень дальние, пытались искренне помочь мне. Да и отношения моей семьи с другими семьями аристократов испортились из-за моего приговора, так что добавлять дрова в огонь и еще настаивать на наказании пусть и дальней, но родственницы, мне не хотелось.
Пока я размышляла, Каерс уже отрыдался.
— Что теперь делать, сестренка?
— То, что я говорила, — улыбнулась я. — Рассказывать мне подробности произошедшего. Как так вышло, что мисс Беберину не посчитали преступницей.
— Ну, как я понял, у нее есть кое-какие связи, да и репутация среди учителей в академии считается одной из лучших: она все всегда делает в срок. Да и вообще... против нее только слова Эбеса, а других существенных доказательств и нет. И что теперь делать, если доказательств нет, я не знаю, — шмыгнул носом демоненок.
— Я знаю, — ответила я, не удержавшись от улыбки.
— Ого! Сестренка тоже так умеет, — округлил глаза демоненок, а после радостно захлопал в ладоши.
— Как так? — не поняла я.
— Улыбаться не по-доброму, — прояснил Каерс, а после подлетел поближе и спросил: — А что делать, если нет доказательств преступления?
— Если их нет, то надо их сделать.
— И подложить? — с надеждой спросил демоненок.
— Именно.
— А если репутация хорошая, то ее можно и испортить, раз она так влияет на решение судьи? — совершенно искренне обрадовался Каерс.
— Разве может быть хорошая репутация у человека, который издевается над студентами и призванными демонятами? — надеюсь, демоненок понял намек. — Ах да, список некоторых студентов я тебе дам, а со списком демонят, предположу, справишься сам?
— Сам, возможно, все и не смогу, но тут такое дело, что мне бы много кто подсобил. Сестренка, а призови еще парочку моих друзей? Ну, чтобы дело решилось побыстрее...
В общем, дело это решилось и впрямь быстро: всего за несколько дней репутация мисс Беберины благодаря многочисленным жалобам студентов при активном участии студенческого совета и свидетельствам демонят (не без содействия Крауса фон Аффета) репутация мисс Беберины была разрушена, в результате чего Краус настоял на перепроверке фактов и, кто бы мог подумать, нашли доказательства, что она совсем не жертва, а вполне себе злодейка.
У Лефа к мисс Беберине счеты еще с тех пор, как я заставила его подпирать дверь подвала, чтобы она нас не увидела. Но чтобы он так злился из-за такого пустяка...
— Да не в ней дело! — рыкнул Лефиус. — Пусть горит синим пламенем, забудьте вы о ней. Не наказали бы по человеческим законам, наши бы демонессы до нее добрались. У них совсем крышу срывает, когда они узнают, что кто-то там посмел обижать демонят.
— Тогда... тогда ты злишься, потому что я проигнорировала твои усилия? — тихо спросила я.
— Какие усилия?
— Ну, ты же договорился, что окончательное решение о судьбе осколка души Акреона и о Мессере должна принять я, но я отказалась и позволила сделать это Краусу фон Аффету...
Разумеется, я так поступила не спроста. На мое решение повлияло письмо Аэллы, матери Акреона и бывшей жены Мессер, а также последующая встреча с ней. Можно сказать, что она было непростой.
С Аэллой мы встретились в одной небольшой таверне под названием «Для самых милых и приятных дам». Не знаю, проверяли ли как-то милоту или приятность, но вот конкретно то, чтобы заведение посещали исключительно женщины — точно. Причем вычисляли «не тех» посетителей при помощи нескольких магических кристаллов и даже девушек-стражниц. Ведь некоторые чрезмерно любопытные студенты или же менее безобидные представители противоположного пола почему-то упорно стремились проникнуть туда, куда им дорога была заказана. Не знаю, что они пытались увидеть или отыскать в таверне, в которой даже алкогольных напитков не было, а оформление у большинства мужчин вызывало оторопь, дрожь и восклицание о том, что их сейчас радугой стошнит, но, видимо, что-то им тут надо было.
Как раз одного такого ретивого парня, замаскированного под рыжую ведьму, охранница вышвырнула, когда я входила. Уже внутри я немного огляделась: изящные столики и стулья, лавандовый цвет стен, много магических светильников. Эта Аэлла либо умела выбирать отличные места, либо с везением у нее полный порядок. Хотя... Если ей «посчастливилось» выйти замуж за такую отборную мразь, как Мессер, то ни о какой удаче и речи быть не могло.
— Вы Вильгельминария Эр Шаттэ? — тихий и мелодичный голос.
Я повернулась и увидела женщину с весьма необычной внешностью: непривычно загорелая для наших мест кожа, светлые платиновые волосы и оливковые глаза. На вид ей было от силы тридцать лет. Ей, конечно же, было намного больше, но высококачественная магия поддерживала ее молодость. Об этом мне тихонько шепнула Энни — демоненок-девочка с золотистыми волосами и алыми глазами. Она следовала за мной невидимой и была моей подстраховкой на случай непредвиденных обстоятельств.
Вообще, наиболее часто на призыв отвечали именно демонята-мальчики. Почему? Во-первых, их больше, потому как пропитанная магией лава лучше притягивала мужские элементы душ. Во-вторых, попросту невежливо отправлять девочек на неопределенные задания, ведь большинство призывателей просили демонят то прибраться, то перенести что-то или переместить. А разве девочкам тяжести таскать можно? Демоняткам, можно, конечно, но как-то невежливо, да и вообще каждый демоненок в душе истинный джентльмен.
Так что девочки приходили по конкретным призывам, например, если требовалось помочь с нанесением макияжа, пошивом платья или с другим делом, где мальчишки справятся либо не так уж хорошо, либо вообще не справятся. Например, как в моем случае, когда мне потребовалась прийти в заведение для милых дам.
— Да, а вы...
— Аэлла фон Равенклойс, — сказала женщина, вставая и протягивая мне ладонь.
Принять или?.. Я пожала руку, дежурно улыбнувшись — разберусь по ходу разговора, друг она мне или враг.
— И?..
— ... и бывшая жена Мессера, мать Акреона, — тут же дополнила женщина. — Я попрошу вас присесть, разговор не будет коротким, о чем я вам честно сказала в письме, поэтому...
— Да, конечно, — кивнула я, присаживаясь напротив женщины.
Этим она меня и подкупила — честностью. Не каждая решится написать, что хочется отнять немало моего времени, да и гарантировать, что беседа мне понравится, не получится. Но все же искренне надеется, что я не откажу ей в милости. Письмо, пронизанное честностью, откровенностью и мольбой, оказалось более эффективным, чем любые другие аргументы. Поэтому я сейчас сидела здесь и, как меня просили, готовилась выслушать историю Аэллы.