Как проиграть в любви
Шрифт:
— Неужели? — Ее смех звучит нервно.
— Извини, наверное, мне не следовало этого говорить.
Она качает головой.
— Все в порядке.
Мой взгляд переходит с ее лица на телевизор, где идет конкурс татуировок, шоу, которое я смотрю, когда мне нужно что-то бездумное, на чем не нужно сосредотачиваться или думать.
Райан прочищает горло.
— Когда ты пришел сюда, ты сказал, что хочешь поговорить?
Я бросаю пульт на журнальный столик и закидываю ноги, откидываясь назад и кладя руку на спинку дивана.
Девушка ерзает, и у меня возникает искушение
— Да, подумал, что было бы неплохо… ну, знаешь, проверить тебя и все такое. Как ты держишься? Мы не так много разговаривали в последние время.
Я чувствую себя придурком из-за этого, и мне одиноко от того, что я не виделся с ней.
— Я в порядке. Мой отец доводит меня, но в остальном, думаю, я привыкаю к шепоту и пристальным взглядам.
— Почему он доводит тебя?
Райан колеблется, подбирая слова.
— Он мечтает иметь в зятьях профессионального футболиста. Думаю, он уже выбрал имя для своего первого внука.
Если бы у меня во рту была вода, я бы сейчас выплюнул ее на пол.
— Что?
— Я шучу. В основном, — кашляет она. — Он обрадовался, когда увидел нас в новостях. Он большой поклонник футбола. Каждое утро смотрит спортивные новости, как будто это все новости, которые ему нужны.
— А какие еще есть новости? — поддразниваю я, прочищая горло. — Помню, мой брат несколько недель встречался с женщиной, друзья которой сводили его с ума. Она постоянно просила билеты на игры, что было нормально, но она хотела места в ложе и билеты в люкс, и это так его раздражало, что Дюк бросил ее.
Пользователи.
Так много пользователей.
— Представляю, как трудно ему найти настоящую связь.
— Так и было, но теперь он встречается со школьной учительницей, а она смотрит футбольные матчи только для того, чтобы есть сыр, колбасу и выпечку.
Поузи — просто бунтарка. Мы с младшими братьями ее просто обожаем, и последнее, о чем она думает, это быть в центре внимания; единственный раз, когда она когда-либо появлялась на публике, был на церемонии вручения наград SportsCenter Awards, и она ненавидела каждую секунду этого.
— Школьная учительница? В каком классе?
— Детский сад.
Глаза Райан расширились от этой информации.
— Поговорим о притяжении противоположностей.
— Ты удивлена.
— Да. Никогда бы не подумала, что известный футболист заинтересуется кем-то таким скромным, как школьная учительница.
— А я не удивлен. Именно такой домашней жизни мы и хотим — провести ее с кем-то нормальным, кто не пытается быть знаменитым за чужой счет, не фальшивит, имеет хорошую голову на плечах. — Черт, звучит не очень хорошо. — Не хочу сказать, что среди футбольных жен и подруг, находящихся в центре внимания, мало тех, у кого есть голова на плечах, но когда они накладывают макияж, сидят на морозе в зимний день, а потом проводят время на боковой линии, позируя перед камерами, это заставляет задуматься.
Это тоже прозвучало не совсем корректно.
— Хорошо, что ты не заинтересован в отношениях. Тебе не нужно
Мой взгляд резко поднимается к ее лицу.
Это была подколка? Или она говорит серьезно? Потому что не помню, чтобы я когда-нибудь говорил, что не хочу отношений — по крайней мере, когда-нибудь — и детей, и хороший дом, и собаку, и все такое.
Я уверен, что эта тема поднималась не раз.
— Кажется, мы возвращаемся к теме отношений. — Мой голос звучит жестче, чем я хотел, но, черт возьми, она меня немного злит. — Единственная причина, по которой я ни с кем не встречаюсь, это то, что у меня нет времени. Я по уши в дерьме, Райан. Мой агент, мой брат — даже моя мать достают меня насчет драфта.
— Ты почти не говоришь об этом.
— Потому что это сложно. Мне двадцать один, и быть профессионалом пугает меня до смерти, но если я не сделаю это сейчас, то потеряю шанс. Я не Курт Уорнер и не собираюсь провести следующие десять лет, играя в фарм-клубе и в полупрофессионалах в надежде, что позже, когда я буду действительно готов, кто-то захочет меня.
— Хм… — ее голос становится тихим. — Я не знаю, кто такой Курт Уорнер.
Я вздыхаю, собирая ворсинки с одеяла на ее коленях.
— Все, что я хочу сказать… на самом деле я не готов, но у меня нет выбора.
Райан наклоняет голову.
— У нас всегда есть выбор. Если это не то, чего ты хочешь, то…
— У меня нет выбора. Время пришло.
Она медленно кивает.
— Хорошо.
— Я не об этом сейчас, — я выдыхаю. — Я хотел сказать, что не уделяю свиданиям никакого места в своей голове, потому что оно занято другим дерьмом. — Все просто. — Это не потому, что я не люблю женщин или секс, или ходить на свидания, но серьезно, кто захочет встречаться с кем-то, кто все время усталый и раздражительный?
Какая женщина в здравом уме захочет мириться с моими темпераментными истериками? С моим разочарованием после проигрыша (что бывает нечасто) или мириться, когда Элиас Коэн выводит меня из себя (что бывает достаточно часто)?
— Мне приходится разбираться со взрослым дерьмом. У меня нет возможности тусить по выходным как у остальных студентов этого кампуса.
Райан снова кивает.
— Я все поняла.
Сомнительно, но она понимает больше, чем большинство.
— Мне жаль. Не хочу показаться слабаком, но это трудно, понимаешь? Кто бы захотел взвалить все это на себя?
Райан раздвигает губы, пожимает плечами.
— Я. Я бы хотела.
Она бы хотела?
Я.
Я бы хотела.
Эти слова снова и снова звучат в моей голове, пока я смотрю на девушку, потеряв дар речи.
Не сочтите меня невеждой, но что это значит?
Футбол я знаю, как свои пять пальцев.
Жизнь на ранчо в центре Техаса — моя зона комфорта.
Я привык к чувакам, товарищам по команде и тренерам.
Привык к тому, что женщины пристают ко мне или подкатывают ко мне, когда это очевидно и ясно как божий день, но по какой-то причине не могу истолковать смысл слов цыпочки, с которой я проводил время и которую узнал получше.