Как раздать долги
Шрифт:
— Да-а… Как вариант: полная деморализация противника с его последующей самоликвидацией. Это твой план?
Гэбриэл взвыл и разразился трехэтажными описаниями того, что он лично собирается сотворить с наглецом, который так поступил с Отступником.
— Не план, значит, — сделала вывод Алив и приблизилась к фонтану. — Хель? — осторожно позвала она, раздумывая: не позвать ли на помощь Лада и Ксанрда? Потом посмотрела на Гэбриэла и поняла, что уж этого-то точно душа поэта не вынесет, и рыбка может уплыть из заботливо расставленных сетей.
— Успокойся, пожалуйста, — ласково
Возможно, ей просто удалось выбрать правильный тон — так спокойно и нежно Алив не обращалась ни к кому на протяжении многих веков. А может, помогло что-то иное. В делах Убийцы ни в чем нельзя было быть уверенными даже на пятьдесят процентов. Однако Хель замолчала и серьезно посмотрела на Пресветлую.
— Хорошо, помоги мне подняться, — согласилась она, неловко цепляясь за край чаши. И через мгновение добавила: — Прошу.
Алив усмехнулась, но руку подала. Вынутая из фонтана Хель напоминала помойную кошку, на которую кто-то вылил ведро воды. С Гэбриэлом, в общем, они смотрелись вполне себе гармонично.
— Пожалуй, это даже лучше, чем твой труп! — Убийца с нескрываемым удовольствием уставилась на лысину Отступника. — А вырастить обратно слаб о ?
— Если бы мог — не появился бы перед такими гиенами, как вы, — даже не пытаясь как-то замаскировать в своем голосе отвращение к творцам, пробормотал Гэбриэл.
— Так что тебе угодно? Мы вроде как убивать тебя собираемся, а ты — нас. Не-э? — Алив пожалела, что рядом все-таки нет Лада — запечатлеть это чудо на камеру.
— Я согласен хоть на показательную казнь, хоть на… да на что угодно! И даже сопротивляться не буду. Только сперва выдайте того, кто это сделал, и позвольте отправить его в Бездну!
Хель так сжала ладонь Алив, что той пришлось собрать всю силу воли в кулак, дабы не вскрикнуть от боли. Это был их шанс. Но и врать Гэбриэлу было делом гиблым. Убийца, точно знающая, о чем сейчас подумала Алив, согласно кивнула. Несмотря на все их разногласия, они всегда понимали друг друга, хотя и не любили это афишировать.
— Мы не знаем, кто это сделал, — честно ответила творец. — Пока не знаем. Предлагаю сделку.
От коварной улыбки Алив не по себе стало даже Хель.
Глава 16
ЛАЗЕЙКА
Путь к сердцу некоторых людей можно проложить только бензопилой.
Перемещаться в мир, который теперь, по сути, принадлежал ей, Габриэль все-таки не решилась, вняв предостережениям Тани и Элли. Но не проверить, все ли в порядке — не могла. Уход князя должен был отразиться на крохотной реальности губительно. Габриэль всем своим естеством ощущала: ее собственных сил не хватает, чтобы напитать жизнью даже такой крохотный островок в междумирье. А это означало, что все существа их мира, наделенные даром, разом утратили свои способности. О судьбе эльфов, демонов и прочих магических созданий Габриэль старалась даже не задумываться. В лучшем случае они стали смертными.
В худшем — их уже просто не было.
Часть связи, которую перекинул на нее брат, давила долгом и страхом. Что испытывал Элли, с которым дальновидный Габриэль тоже поделился, думать тоже не хотелось. Если подумать, единственное, чего сейчас желала Светлая княгиня: чтобы все это оказалось дурным сном. Больше ничего не было нужно.
А ведь Габриэль в одиночестве тащил на себе весь мир, несмотря на убежденность оного в том, что он делится на две равные части. До рокового момента на крыше девушка участвовала исключительно в управлении, но никак не поддержании их реальности. А Темный князь даже вида не подавал, что ему тяжело или сложно.
Эх! Она остро пожалела, что никогда не спрашивала: каково это?
Габриэль осторожно поднялась с заботливо предоставленной Таней раскладушки, стараясь, чтобы ни одна деталь не скрипнула, выдав ее. Сон Анабель был слишком хрупок — она могла проснуться от любого шороха. Разгладив растрепавшиеся волосы и на ходу подвязав их, Габриэль выбралась в холл. Анабель что-то пробормотала и завозилась, надеясь найти более удобную позу, чтобы живот не сваливался с кровати и не пытался утянуть за собой всю эльфийку.
В квартире царили тишина и покой. Даже с улицы не доносилось никаких посторонних шумов. Странный мир, который ранее Габриэль воспринимала по памяти брата, теперь казался вполне милым и забавным. Неудивительно, что творцы держались за него не только всеми руками, но и зубами.
Девушка прошла на кухню мимо комнаты самой Тани и гостиной, которую выделили парням. Элли каким-то неведомым образом умудрился нагло устроиться на раскладном диване (несмотря на то что при желании на нем поместились бы и пять человек) в гордом одиночестве, а Алира и Ририэля спихнул на пол. Благо тот был теплым. Таня же расщедрилась на пару одеял, подушек и матрасов, специально купленных для студенческих вечеринок, когда в сравнительно небольшую квартиру набивалось несколько десятков человек и все они оставались ночевать.
Налив в стакан холодной воды из графина и отпивая ее маленькими глотками, Габриэль встала к окну, наблюдая за сонной улицей, по которой изредка проезжали машины. В доме напротив можно было по пальцам пересчитать освещенные комнаты, впрочем, в соседних — полуночников тоже оказалось мало. Еще несколько минут постояв в тишине и пытаясь не пускать в голову тяжелые мысли, Габриэль решилась.
Сделав пасс, она превратила окно в огромное зеркало и вызвала Гериона, почти не надеясь на ответ. Однако он не заставил себя ждать. Оборотень выглядел… заспанно и недовольно. Будто Габриэль оторвала его от сладких сновидений.
— Княгиня-а-а? — не сдержавшись, он прикрыл рот рукой и зевнул, растянув последнюю «я». — Что-то случилось?
— А вы сами не почувствовали? — опешила Габриэль, ожидавшая чего угодно, кроме этого.
Герион задумался на несколько секунд, после чего отрицательно покачал головой.
— Все в порядке. Правда, нас изрядно тряхануло совсем недавно. На пару мгновений все будто слепыми котятами себя почувствовали, но быстро прошло, как не бывало. Милорд развлекается?