Как разговаривать с собакой

Корен Стэнли

Важно уяснить, что язык может существовать и без звуков речи. Это не такое уж революционное открытие. Возьмите, например, систему коммуникации, используемую глухими людьми. Очевидно, что глухой человек никогда не услышит речи других, так как он просто физически не может воспринимать звуки. И все же глухие люди способны изучить язык, основанный на жестах. В Соединенных Штатах глухие люди обычно изучают американский язык жестов (обозначают его обычно аббревиатурой ASL).

Действительно ли этот сложный комплекс жестов является языком? Хотя это и не буквальный перевод с любого известного языка, он, естественно, имеет все присущие языку компоненты, включая грамматику. Кроме того, ASL использует не

только указательные жесты — с его помощью можно выразить идеи и описать события, которые произошли в прошлом или могут произойти в будущем. Его можно также использовать, чтобы говорить об объектах, физически не существующих. На ASL можно рассказать сложную историю, как и на любом другом языке.

ASL изучают тем же самым способом, которым дети учат разговорные языки. Младенцы, рожденные глухими родителями, говорящими на ASL, изучают ASL. Сам ребенок, возможно, и не глухой, но он просто усваивает жесты своих родителей, а не познает их через объяснения. Тот же путь проходят слышащие дети, растущие в среде, где они окружены речью, и учатся говорить на том языке, на котором разговаривают их родители. Эти младенцы также пройдут нормальные стадии освоения языка, они будут даже лепетать, но не голосом, а жестами. Ясно, что в таком случае язык воспроизводится не ртом и голосом, а руками или другой частью тела.

Отбросив идею, что все животные должны говорить и «звучать» как люди, чтобы доказать у них наличие какого-либо вида языка, мы сможем посмотреть на общение животных с другой точки зрения. Как мы видели, у животных существует язык тела и есть способность к жестам. Они, в силу разных причин, не могут делать жесты столь же сложные, как в ASL, но некоторые из них способны и на это. Кроме того, если мы разрываем связь с разговорным языком, мы можем помочь тем животным, которые плохо контролируют лицевые мускулы, заменить техническими способами ограниченную способность жестикулировать.

Когда новое поколение ученых заинтересовалось языком животных, собаки были не первым видом, который они выбрали для изучения. Доверяя ранним исследованиям, они выбирали животных, наиболее близких к человеку, а именно обезьян, в надежде, что успех будет более вероятным. Мы знаем, что когда шимпанзе, проживающих в человеческой семье, учат разговаривать наравне с детьми, они, в отличие от детей, не начинают произносить слова. Однако уже в 1925 году Роберт Йеркес, психолог, исследовавший поведение приматов, предположил, что обезьяны могут многое рассказать, но не знают, как это сделать. Он допустил мысль, что их можно было бы научить языку знаков. Это предложение оставалось нереализованным до 1966 года, пока не стало известно об исследованиях, проводимых Алленом и Беатрис Гарднер из Университета Невады. В своей работе они опирались на тот факт, что у обезьян очень гибкие руки, которые вполне способны на жестикуляцию.

Гарднеры взяли годовалую самку шимпанзе по имени Уошо. Она была доставлена из леса, где провела около матери первые несколько месяцев своей жизни. Уошо поселили на заднем дворе Гарднеров площадью приблизительно 1500 квадратных метров. Она жила в отдельном доме-трейлере, где были туалет, кухня и спальня. В течение четырех лет, пока Уошо жила там, исследователи общались с ней только на ASL. Они проводили уроки — это была своего рода школа обучения ASL для примата. Но они надеялись, что шимпанзе изучит большую часть языка знаков с помощью простого контакта.

Один из исследователей находился с нею в течение всего дня, пока Уошо бодрствовала. Они болтали с ней на языке знаков, совершали множество разнообразных действий, разработанных, чтобы поддерживать ее интерес и активность. Уошо часто ходила на пикники к соседям и принимала множество гостей. Она залезала на деревья и играла на детской площадке на заднем дворе Гарднеров. Во время уроков, на которых ее обучали ASL, шимпанзе училась подражать жестам, которые делал преподаватель. Исследователи старались разработать ее руки, чтобы она научилась подавать различные сложные для нее знаки. Чтобы поощрить Уошо за использование этих знаков, если она правильно описывала объекты или ситуации, ей давали лакомство.

Уошо довольно успешно начала изучать ASL и даже одолела часть раннего языка на уровне детей, начинающих «бормотать» жестами, если они глухонемые. Всего она изучила 132 знака [1].

Роджер Фоутс, один из исследователей, работающих с Гарднерами, продолжал наблюдать за обезьяной после того, как взял Уошо в Центр приматов в Центральном университете Вашингтона [2]. Самым точным свидетельством того, что Уошо использовала язык, как и человеческие дети, было то, что Фоутс называл «спонтанной болтовней рук». Она сидела на своей кровати и обращалась с помощью знаков к своей любимой кукле точно так же, как маленькие дети разговаривают со своими игрушками. Однажды он видел, как она прокралась в комнату, в которую, как она знала, ей нельзя было входить, и сделала знак «Тихо» сама себе.

Наблюдение за Уошо во время проверки на знание языка позволило сделать несколько удивительных наблюдений. Например, если она делала ошибки, то это были ошибки, типичные для человеческих детей. Они заключались в том, что она путала значения, но не путала знаки для слов. Иногда Уошо показывала знак «Собака», когда ей показывали картинку с изображением кота, или «Щетка», когда показывали расческу, или «Еда», когда показывали картинку с мясом. Она даже знала, как исправить собственные ошибки. Однажды она показала «Это еда», глядя на картинку в журнале, на которой был изображен напиток. Потом посмотрела на свою руку, на ее морде отразилось отвращение, и изменила знак на «Это напиток». Таким же способом себя исправляют дети, говоря: «Нет! Я думал не так! Я хотел сказать…»

В дополнение к изучению одиночных знаков ASL Уошо училась соединять вместе два слова и иногда создавать предложения из трех слов. Она могла попросить вещи: «Дайте мне яблоко» или «Больше бананов» и описать объекты: «Яблоко красное» или «Мяч большой». Она могла рассказать о действиях: «Вы щекочете меня» или описать, что она собирается сделать: «Выйти» — когда хотела выйти из комнаты, или: «Идти в кровать» — когда готовилась ко сну. Она могла определить сложные взаимосвязи между человеком и предметом, как тогда, когда отвечала на вопрос: «Чья это шляпа?» — «Шляпа Роджера» или: «Чей это мяч?» — «Мяч Уошо».

После Уошо многим другим шимпанзе тоже преподавали ASL. Удивительно, что использование ими языка знаков находится на уровне, который можно наблюдать у ребенка двух с половиной или трех лет. Иногда из существующих знаков они конструируют новые названия предметов, например, могут попросить арбуз: «Питьевой фрукт» или назвать лебедя «Водной птицей». Однажды шимпанзе откусил редьку и, отложив ее, сделал знак «Злая горячая еда». Если не хватало знаков, чтобы обозначить объект, они создавали их. Интересный случай произошел, когда Уошо для обозначения нагрудника изобрела знак «Нагрудник», который как бы повторял форму нагрудника на груди. Гарднеры хотели, чтобы она использовала слово «салфетка», и с тех пор оно применялось ею, чтобы описать нагрудник. Спустя приблизительно месяц некоторые говорящие на ASL глухие дети в Калифорнийской школе для глухонемых смотрели фильм об Уошо. Когда они увидели, что Уошо показала знак «Салфетка» для нагрудника, то сообщили исследователям, что это неправильный знак. И показали знак, означающий в ASL «Нагрудник», который повторял форму нагрудника на груди, похожий на тот знак, что Уошо изобрела сама!