Как СМЕРШ спас Сталина. Покушения на Вождя
Шрифт:
Благовещенский Иван Алексеевич (1893–1946) – генерал-майор Красной армии, генерал-майор ВС КОНР. Из семьи священника. Окончил Виленское пехотное училище. Участник Первой мировой войны, штабс-капитан. Участник Гражданской войны. В Красной армии с 1918 года, коммунист с 1921-го. Перед началом войны занимал должность начальника училища Противовоздушной обороны Военно-морского флота в Либаве. Попал в плен к латышским националистам. Содержался в шауляйской тюрьме и Тильзитском лагере военнопленных. В начале августа 1941 года переведен в Хаммельбургский офицерский концлагерь, где вступил в «Комитет борьбы с большевизмом». В апреле 1941 переведен в Вульхайде, назначен начальником так называемой «Школы молодежи». С 1942 года – редактор газеты для советских военнопленных «Заря», с 1943-го – начальник курсов пропагандистов в Дабендорфе, с декабря того же года – главный инспектор пропаганды в непосредственном подчинении Власова. После образования КОНР
Богданов Павел Васильевич (1900–1950) – генерал-майор Красной армии, начальник контрразведки 1-й Русской национальной бригады СС. Русский, коммунист с 1931 года. В Красной армии с 1918 года, участник Гражданской войны. В июне 1941 года – командир 48-й стрелковой дивизии Северо-Западного фронта. Попал в плен в июле 1941 года, назначен старшим лагеря военнопленных в г. Сувалки. Выдал гестапо военного комиссара 48-й дивизии и инструктора политотдела, старшего политрука, которые были расстреляны. В 1943 году назначен начальником «Службы предупреждения» (разведка) 1-й Русской национальной бригады СС «Дружина». Пленен, из-за предательства своих бывших сослуживцев, сотрудниками советской контрразведки СМЕРШ. Расстрелян 24 апреля 1950 года. В задачи отряда бригады СС «Дружина» входили охранная служба на оккупированной территории и борьба с партизанами, боевые действия на фронте. Отряд состоял из трех рот и хозяйственных подразделений – всего около 500 человек. В состав 1-й роты входили исключительно бывшие командиры Красной армии. Она являлась резервной и занималась подготовкой кадров для новых отрядов. Командиром отряда был назначен В. В. Гиль (псевдоним И. Г. Родионов), личному составу было выдано чешское обмундирование и вооружение; 150 автоматов, 50 ручных и станковых пулеметов и 20 минометов. В декабре 1942 года был сформирован второй отряд (300 штыков) под командованием бывшего оперуполномоченного НКВД Э. Блажевича. В марте 1943 отряды были объединены под руководством Гиль – Родионова в 1-й Русский национальный полк СС. Полк насчитывал 1,5 тысячи человек, состоял из трех стрелковых и одного учебного батальонов, артиллерийского дивизиона, транспортной роты и авиаотряда. Были проведены мобилизация населения и набор военнопленных. Полк был развернут в 1-ю Русскую национальную бригаду СС численностью в 3 тысячи человек. На вооружении бригады имелось: 5 орудий калибра 76 мм, 10 противотанковых пушек калибра 45 мм, 8 батальонных и 32 ротных миномета, 164 пулемета. При штабе бригады действовал немецкий штаб связи во главе с гауптштурмфюрером Г. Рознером. Бригада принимала участие в ряде крупных боевых и диверсионных операций. Неудачи в этих боях негативно сказывались на настроениях бригады. В августе 1943 года советской контрразведкой были установлены контакты с Гиль – Родионовым. Ему была обещана амнистия, в случае если бригада с оружием в руках перейдет на сторону партизан. Гиль – Родионов принял эти условия и 16 августа, истребив немецкий штаб связи, атаковал немецкие гарнизоны. Присоединившееся к партизанам соединение было переименовано в 1-ю Антифашистскую партизанскую бригаду, а В. В. Гиль – Родионов награжден орденом Красной Звезды с присвоением очередного воинского звания [21] .
21
См.: Дробязко С., Каращук А. Вторая мировая война 1939–1945. Русская освободительная. М., 1999.
Будыхо Александр Ефимович (1893–1950) – генерал-майор Красной армии, генерал-майор РОА. Уроженец г. Велиж Витебской губернии, из рабочих. Окончил Смоленское городское училище. По гражданской специальности – плотник. Участник Первой мировой войны. Поручик, командир роты. Коммунист с 1919 года, в Красной армии с 1918 года, участник Гражданской войны, награжден орденом Красного Знамени. На командирских должностях в Красной армии и частях особого назначения. Окончил бронетанковые курсы Красной армии, в 1941 году – курсы комсостава при Военной академии Красной армии им. М. В. Фрунзе. Командир 171-й стрелковой дивизии, генерал-майор. После разгрома дивизии в сентябре 1941 года попал в плен, исключен из состава Красной армии как погибший. Содержался в офицерском лагере в Хаммельбурге, вел антисоветскую агитацию среди пленных. Член ряда антисоветских организаций, начальник их внутренней разведки. В мае 1943 года перешел в РОА. С июня – при штабе восточных войск вермахта, на должности штаб-офицера по обучению и подготовке восточных войск при 170-м восточном полку группы армий «Север». 19 октября 1943 года сдался
Глава пятая. Замысел убить Сталина
Стреляющая ручка
Замысел убить Сталина не покидал немецкое руководство. Была задумка покончить со Сталиным на какой-нибудь международной конференции. С этой целью прорабатывался вопрос о проведении такой конференции с участием немецкой стороны – для отвода глаз, лишь бы была возможность проникнуть на мероприятие.
Об этом вспоминал Вальтер Шелленберг:
«Когда летом 1944 года Риббентроп вызвал меня к себе в свою летнюю резиденцию в замке Фушль, я был полон мрачных предчувствий. Я ничего не слышал о нем в течение нескольких месяцев и был почти уверен, что он вынашивает очередной план, который решит все проблемы и поможет выиграть войну одним ударом. Перед визитом к Риббентропу я имел беседу с Гиммлером, который разместил штаб в своем спецпоезде, стоявшем недалеко от Берхтесгадена, где находилось убежище Гитлера, оборудованное в скале. Я был переутомлен, так как именно в то время принимал военный сектор секретной службы, которым до этого руководил Канарис.
Резиденция Риббентропа размещалась в роскошном дворце, окруженном огромным парком. Дворец был предоставлен в его распоряжение государством для того, чтобы он мог принимать там важных гостей и быть рядом с Гитлером.
В отличие от прежних встреч, Риббентроп принял меня весьма приветливо, поинтересовался, как идет работа, и подчеркнул, насколько важным для него стало мое управление. Сначала я не мог понять, было ли это ничем не прикрытое лицемерие или же им руководило что-то другое, и спокойно ждал, пока он закончит излияния.
После заверений в искреннем признании важности секретной службы Риббентроп попросил меня рассказать о положении в Соединенных Штатах, и особенно о шансах Рузвельта вновь получить большинство голосов на выборах. Он просил меня также организовать переброску на подводной лодке специальных агентов для работы в США среди населения немецкой национальности. Риббентроп предложил также провести большую кампанию по радио, рассчитанную на различные национальные меньшинства, проживающие в Соединенных Штатах, для того чтобы настроить их против избрания Рузвельта. Когда мы подробно обсудили план этой кампании, я спросил у Риббентропа, почему меньшинства должны иметь какие-то особые причины препятствовать избранию Рузвельта. Он посмотрел на меня с удивлением и сказал:
– А у них нет никаких особых причин. Для нас важно найти связь с ними, используя радиовещательные станции Европы. Причины найдутся позднее.
Я заметил, что реализовать эту идею технически трудно, особо имея в виду те важные задачи, которые возложены на наш подводный флот, так что нам вряд ли удастся использовать подводные лодки для проведения такой операции. Неожиданно я вспомнил свой давнишний разговор с Риббентропом и не смог удержаться, чтобы не добавить:
– Вы немного опоздали, господин министр. Ведь горстка опытных агентов не может сделать всего.
Это его задело.
– Мой дорогой Шелленберг, – произнес он обиженным тоном, – это не оправдание. Вы должны признать, что я сделал все возможное, чтобы поддержать секретную службу и помочь ей.
Это настолько противоречило действительности, что, не найдя что ответить, я повернулся и направился к выходу. И тут Риббентроп встал и, подойдя ко мне, с очень серьезным видом потянул меня в угол:
– Одну минуточку, Шелленберг. Мне нужно поговорить с вами об одном очень важном деле. Необходима строжайшая секретность. Никто, кроме фюрера, Бормана и Гиммлера, об этом не знает. – Остановив на мне пристальный взгляд, он продолжал: – Нужно убить Сталина.
Я кивнул, не зная, как реагировать на такое заявление. Риббентроп объяснил мне, что весь режим в России держится на способностях и искусстве одного человека и этим человеком является Сталин. Он повернулся и направился к окну».
То, что Шелленберг услышал от Риббентропа, было необычно и неожиданно. Он понимал серьезность и секретность замысла руководителей Рейха, но не знал, что ответить Риббентропу. А тот продолжал:
«– В личной беседе с фюрером я сказал, что готов пожертвовать собой ради Германии. Будет организована конференция, в работе которой примет участие Сталин. На этой конференции я должен убить его.
– Один? – спросил я.
Риббентроп резко повернулся ко мне:
– Фюрер сказал, что одному это не сделать. Он просил назвать человека, который может помочь мне. – Риббентроп пристально посмотрел на меня и добавил: – Я назвал вас.
Риббентроп сказал также, что Гитлер приказал ему обсудить этот вопрос со мной с глазу на глаз и выразил уверенность, что я найду практический способ выполнения этого плана.
– Теперь вы понимаете, – закончил Риббентроп, – зачем я вас вызывал.