Как СМЕРШ спас Сталина. Покушения на Вождя
Шрифт:
В Тегеране полк разместился в военном городке 182 горно-стрелкового полка и начал обустраиваться, став со временем основным плацдармом советских войск в Тегеране. Не случайно в целом ряде документов командир полка полковник Кайманов ставит свою подпись как «командир гарнизона советских войск в Тегеране».
По воспоминаниям ветеранов-пограничников и всех, кто его знал, Никита Фадеевич был человеком спокойным, уравновешенным, но твердым. Он никогда не повышал голоса, дисциплинарные взыскания на подчиненных накладывал лишь в крайних случаях. Кайманов считал, что пограничников надо воспитывать в духе сознательного выполнения своих обязанностей. И всегда следовал
Следует отметить, что Иран был основательно очищен от гитлеровской агентуры, но секретные службы Германии продолжали свою подрывную работу. Перед немецким шпионским центром в Иране была поставлена задача нарушать коммуникации между странами Персидского залива и СССР, по которым США и Великобритания поставляли вооружение и снаряжение для Красной армии.
На севере Ирана под видом муллы работал бывший германский генеральный консул в Тавризе – агент Юлиус Шульце. В районе Тегерана орудовал резидент гестапо Майер, маскировавшийся под могильщика на армянском кладбище. Иранское правительство приняло меры в отношении группы Майера, и некоторые ее члены были высланы из страны, но его агенты еще скрывались в Тегеране.
Служебно-оперативная деятельность полка началась с разработки плана рекогносцировки города, согласно которому в ведение полка входила охрана советского государства, консульства, торгпредства, комендатуры, дворца шаха, почты, телеграфа, военных складов, аэродрома, дорог и других советских и иранских объектов. В первые же дни были составлены схемы, маршруты постов по городу и в окрестностях Тегерана.
Первоначально предполагалось установить 40 постов внутри города, но затем были разработаны схемы, предусматривающие 100 постов по 2–3 бойца в каждом. Только для охраны города помимо основного контингента было создано три взвода резерва. Одним словом, пограничники «на каждом шагу».
25 ноября 105 лучших из лучших бойцов были назначены в почетный караул. Вошел в эту команду и взвод музыкантов, который в более поздних документах называется джаз-оркестром.
На охрану посольства выступила 4-я стрелковая рота в количестве 120 лучших стрелков.
28 ноября, в первый день переговоров, был определен состав саперной роты, которая должна была нести службу по городу. На следующий день вышел документ, согласно которому формировались экипажи водителей «Виллисов» и мотоциклов для сопровождения членов правительства на визиты. Как свидетельствуют архивные документы, полк был очень хорошо оснащен транспортом. Помимо 6 легковых «Виллисов» и 4 М-1 в полку было 80 «Фордов» полуторатонников, 22 ЗИСа трехтонника, 22 танка Т-34, а также около 30 ГАЗов и мотоциклов. Приказом командира полка каждая машина закреплялась за отдельным водителем, с тем чтобы повысить ответственность, обеспечить эксплуатацию, уход и сбережение транспорта.
Строжайшим образом охранялся аэродром особого назначения, куда прибывали делегации трех великих держав. Зоной усиленного внимания являлась трасса, соединяющая посольство и аэродром. 1 декабря, в последний день конференции, когда делегации стали разъезжаться, были внесены изменения в состав охраны трассы.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что за каждый день конференции командиры всех подразделений полка предоставляли отчеты о политико-моральном состоянии личного состава. Как свидетельствуют документы, в течение всего периода международных переговоров воинская дисциплина в полку была на высшем уровне.
В целом анализ документов 131 мотострелкового полка дает довольно мирную картину событий во время Тегеранской конференции. Архивные документы показывают, что никаких боевых действий ни в дни переговоров, ни в последующий период на территории Ирана 131-й мотострелковый полк не вел. Главной его задачей после конференции до момента расформирования в октябре 1945 года была охрана советских объектов в Тегеране.
Что делал в Тегеране сын Лаврентия Берий
Сын одного из ближайших соратников Сталина Лаврентия Берии Серго, долгие годы носивший имя Сергея Алексеевича Гегечкори, был радистом разведгруппы за пределами СССР. В своей книге об отце «Мой отец – Лаврентий Берия» рассказал немало о минувшей эпохе. Конечно, в этой книге немало вранья, мифов. Например, «одним из тех, кто поддерживал связь с моим отцом, был Рихард Зорге, которому много лет спустя было присвоено звание Героя Советского Союза» и «…Зорге не признал себя советским разведчиком…» (признал. – Авт.) «Мой отец Лаврентий Берия был убит 26 июня 1953 года в городе Москве без суда и следствия».
Однако он был в Тегеране в 1943 году. Сыграл определенную роль в событиях тех дней.
Из воспоминаний Серго Берия-Гегечкори:
«Я уже год учился в академии, когда пришел приказ откомандировать меня в Москву. С чем это связано, я не догадывался. Уезжая из Ленинграда, знал только, что направляюсь в распоряжение Генерального штаба – приказ пришел оттуда.
Не внес особой ясности и разговор, состоявшийся в Москве: «Ты направляешься на спецзадание. Аппаратуру, которую получишь, следует установить в одном месте».
Аппаратура была подслушивающей. Ни о какой конференции речь не шла. Не знал я и о том, что летим в Тегеран. Даже что сели в Баку, узнал только на летном поле.
В Тегеран прилетел все с той же группой офицеров. На аэродроме расстались, и я до сих пор не знаю, кто и с какой целью летел в Иран. Больше мы не виделись.
Встречали нас несколько военных и людей в гражданском. Одного я узнал сразу. Это был специалист из лаборатории НКВД, радист. От него стало известно, что мне предстоит заниматься расшифровкой магнитофонных записей.
По дороге с аэродрома никто не говорил о деле, а спрашивать было не принято».
Серго Берия тогда учился в Ленинграде в Академии связи имени С. М. Буденого, технически он был хорошо подготовленным специалистом. В Тегеране ему предстояло прослушивать высоких лиц.
Средства для прослушки уже тогда были весьма эффективными.
Из воспоминаний Серго Берия-Гегечкори:
«Уровень соответствующих разработок – а это были отечественные системы – всегда был чрезвычайно высок. Технически обнаружить их было невозможно. Что уж говорить о современных системах прослушивания… Но даже тогда в распоряжении советской разведки были не просто микрофонные системы с кабельным подводом электричества, а поистине уникальные устройства. Например, Аверелл Гарриман, посол Соединенных Штатов в СССР в 1943–1946 годах, получил в свое время одну из таких систем… в подарок. Это был преподнесенный советской стороной бюст Авраама Линкольна, шестнадцатого президента США. Вмонтированная в подарок система элементов питания не имела, а работала подсветка снаружи. За счет наружной энергии и шла ретрансляция. (Здесь Серго Берия показывает свою некомпетентность. Устройство было вмонтировано не в бюст Авраама Линкольна, а в деревянный герб США. – Авт.).