Как соблазнить горца
Шрифт:
– Вы разлучились со своей сестрой? – закончил Алек. – Это вполне понятно.
Он придвинул Иди к себе, испытывая удовольствие от ее близости. Она была довольно привлекательной, исполненной жизненной энергией девушкой. И ни в коей мере не жеманной, в отличие от некоторых изнеженных леди, старавшихся казаться особенно утонченными. Иди шла широко шагая, что говорило о ее физической активности и о том, что она проводила много времени на воздухе. Она обладала крепким телосложением и достаточной силой для прогулок по горам Шотландии. Она отличалась от томных
Иди вздохнула.
– Вы очень любезны, но я понимаю, что вы, должно быть, ужасно устали от нас. Я сожалею, что мы возложили на вас такую тяжелую ношу. Но я искренне благодарна вам. Вы не заслуживаете того, чтобы терпеть меня, маму и наших слуг в течение целых пяти месяцев.
В ее голосе прозвучала озабоченность. Хотя Алека порадовало случайное проявление женской уязвимости, ему не нравилось, когда Иди испытывала неуверенность в себе. Он всегда восхищался ее самоуверенностью и агрессивным остроумием и не хотел думать, что события последних нескольких недель разрушили эти качества.
Он ответил не сразу, минуя с ней грубую таверну под названием «Черный кабан» и уклоняясь от стада домашнего скота, которое гнали на юг к реке. Он остановил Иди в дверном проеме мануфактурного магазина, так что они оказались вне людского потока на все еще оживленной улице.
– Почему мы остановились? – спросила она. – Вы уже устали от меня?
Она устремила взгляд в сторону, как будто внезапно заинтересовалась рулонами холста на витрине магазина. Когда Алек провел кончиком пальца по ее подбородку, Иди вздрогнула, и ее голубые глаза расширились. Она выглядела решительной и настороженной, словно ей пришлось испытать что-то неприятное.
– Мисс Уитни, – сказал Алек. – Для меня честь помочь вам. Я хочу, чтобы вы уяснили это и то, что мне приятно находиться в вашем обществе.
Это была истинная правда.
Она заморгала, и ее красивые губы удивленно округлились. Это выглядело так искушающее, что Алек с трудом подавил желание поцеловать ее.
– Довольно неожиданно, – сказала она. – Я думала, вы считаете меня источником беспокойства.
Он улыбнулся.
– Да, но вы вызываете такое беспокойство, какое любой мужчина готов испытывать.
Она покраснела, но затем лукаво улыбнулась.
– А как насчет мамы? Вы считаете, что ради нее тоже стоит терпеть беспокойство?
– Мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос, – сказал он, снова выводя Иди на улицу. – Однако должен сказать, ее поведение во время путешествия гораздо лучше, чем я ожидал.
– Мама очень выносливая женщина. Однако нельзя сказать, что эта зима не окажется для нее проблемой. – Иди бросила на него испытующий взгляд. – Надеюсь, ваш дед не будет испытывать серьезных неудобств из-за навязанного ему продолжительного визита незнакомых людей.
Алек не сомневался, что дед будет недоволен. Он направил графу короткое сообщение перед самым отъездом из Лондона, чтобы у старика не было возможности прислать ответ с отказом. Он надеялся только, что дед будет рад видеть его и не обратит внимания
– Уверен, все будет хорошо. К тому же я не предоставил ему выбора.
Иди удивленно вскинула брови.
– Звучит неубедительно. Что он сделает – выгонит нас, угрожая кинжалом?
– Не беспокойтесь. Я защищу вас, – сказал Алек с улыбкой.
– Звучит так, словно мы будем обузой, – сказала Иди поморщившись. – Как я смогу отплатить вам?
В голове у Алека возникло несколько вариантов, но не один из них не был подходящим, чтобы его можно было озвучить в разговоре с леди.
– Вы можете начать с рассказа о том, какое прозвище было у вас в детстве, – предложил он.
Когда она резко остановилась и пристально посмотрела на него, Алек был вынужден увести ее с дороги движущегося на них двухколесного экипажа. Иди испуганно огляделась, и это еще раз подтвердило, что плохое зрение подвергает ее опасности. Он должен что-то предпринять в связи с этим, когда они прибудут в Глазго.
Когда они продолжили движение, Алек снова обратился к Иди.
– Так как насчет прозвища?
– Вы действительно хотите заставить меня рассказать эту ужасную историю?
– Вы сказали, что в долгу передо мной, не так ли?
Она тяжело вздохнула, но затем улыбнулась.
– Хорошо. Меня и сестру называли толстушками. Я была толстушкой номер один, а Эви – толстушкой номер два.
Алек засмеялся.
– Кто же дал вам такие прозвища?
– Мой брат. Мама рассердилась, но на самом деле никто не осуждал его. В детстве мы обе были довольно кругленькими, и мама любила одевать нас в пышные платья в кремовых и желтых тонах. Я уверена, мы были очень похожи на что-то круглое, покрытое заплесневелым маслом.
Сейчас Иди выглядела особенно очаровательной в своей синей ротонде, плотно облегающей пышную грудь и мягко ниспадающей на округлые бедра. Должно быть, она была пухленькой девочкой, но выросла в соблазнительную женщину с приятным лицом и привлекательными округлостями, которые, казалось, призывали, чтобы их обняли мужские руки.
– Уверен, что вы и Эви были восхитительными детьми.
– Я так не думаю. Фактически, я постоянно совершала вместе с сестрой какие-нибудь шалости, вероятно, в качестве протеста против наших ужасных прозвищ и одежды. Хотя, к сожалению, порицание за наши проделки в основном получала бедная Эви.
Иди искренне вздохнула. Алек решил, что она подумала о своей сестре и о том, как скучает по ней. Ему захотелось обнять ее и утешить. Однако они находились на оживленной улице, и Иди, вероятно, влепит ему пощечину, если поймет, что у него на уме. Поэтому он ограничился сочувственным молчанием.
Иди с улыбкой отбросила воспоминания.
– Кстати, куда мы идем? Мама едва ли одобрит развлечения в местных вертепах, поэтому предлагаю что-нибудь менее опасное. – Она окинула взглядом довольно приличные магазины из серого камня, выстроившиеся вдоль Хай-стрит. – Впрочем, кажется, в Уэзерби не поощряется распутство.