Как солдат стал солдатом(Рассказы)
Шрифт:
Вот, оказывается, какое важное упражнение!
Потом, ясное дело, я и сам не раз делал это упражнение. И в бассейне под водой учился работать — немало всяких тренировок было.
Но тщательнее всего готовят к спуску под воду механиков-водителей. Ведь от механика-водителя, от его умения зависит, как пройдёт машина по дну реки, не заблудится ли, не собьётся ли с пути.
Вам никогда не приходилось видеть, как танки играют в жмурки?
Нет? А я видел.
Заклеивают, закрывают наглухо танку все смотровые щели. Словно глаза человеку завязывают. Потом забирается в танк механик-водитель.
Сначала мне даже не верилось, что водитель управляет танком вслепую. Может быть, он всё-таки подглядывает потихоньку? Видит дорогу?
Я даже потом нашего механика-водителя, Сашу Морозова, спрашивал: «Скажи честно: не подглядываешь?»
А он смеётся.
Да я и сам знал, что незачем ему подсматривать. Помогает ему специальный умный прибор — гироскоп. Стрелка прибора всё время перед глазами водителя. Пока идёт танк прямо, стрелка не колеблется. Как отклонился от цели, от прямого пути, так и стрелка сразу забеспокоится, качнётся в сторону. Внимание, мол, водитель, не зевай!
Ведь по дну реки танкисту придётся вести свою машину вслепую: кроме воды, ничего не увидит он через смотровые приборы. Вот и учится механик-водитель управлять танком по гироскопу сначала на суше, на танкодроме, прежде чем спуститься под воду.
Наконец наступил день, к которому все мы так старательно готовились.
Вот уже первый танк двинулся к воде. Скрылись под водой гусеницы, башня, только ствол пушки ещё грозно глядит из воды. А вот и его не стало видно — теперь лишь верхушка трубы, точно перископ подводной лодки, бороздит поверхность реки. Через эту высокую, пятиметровую, трубу сейчас в танк поступает воздух.
Настала и наша очередь.
Через люк механика-водителя забираемся в машину.
Первый раз в жизни мне предстояло опуститься на дно реки, под воду. Не нырнуть на несколько секунд, а опуститься в огромной стальной машине. Интересно! И немножко не по себе.
Мотор грохочет вовсю, машину трясёт — танк входит в воду.
И вдруг неожиданно наступает тишина. На секунду я даже испугался: не заглох ли мотор? Но нет, танк продолжает двигаться. Просто он уже погрузился в воду — и вода гасит грохот мотора.
Вода, мутная, жёлтая, колеблется за стеклом смотровых приборов. Впереди, справа, слева. Повсюду.
Сейчас судьба танка в руках механика-водителя, нашего Саши Морозова. Справится ли, не растеряется ли? Сейчас он держит ответ, чему научился на суше, на танкодроме.
Грохот мотора возник так же неожиданно, как и оборвался.
Танк выползает из воды, выбирается на берег, останавливается, лязгнув гусеницами.
Мы выбираемся из танка, спрыгиваем с брони, глядим на противоположный берег. Сколько же времени понадобилось бы, чтобы навести мост и переправить по мосту танки! А тут считанные минуты — и танк опять готов к бою. Здорово!
Сказать по-честному, мне тогда даже немножко обидно было: оттого, что всё так быстро кончилось. Готовились, готовились, а тут две минуты — и всё!
Но потом я подумал: такая ведь наша солдатская служба. Стараешься, тренируешься ради таких вот решающих минут. Чтобы в эти Главные Минуты на учениях или, если понадобится, и в настоящем бою с врагом не растеряться, не сплоховать, действовать умело, точно — одним словом, по-солдатски!
— Это верно. Насчёт Главных Минут ты верно сказал, — говорит солдат-мотострелок. — У нас тоже и учения интересные не раз бывали, и стрельбы, и марш-броски. Только я сейчас о другом хочу рассказать. Мой рассказ про то,
Как я Новый год встречал
Новый год я встречал на посту.
Потому что как раз 31 декабря выпало нашему взводу идти в караул.
Солдаты в казарме ёлку украшают, разные весёлые аттракционы придумывают, новогоднюю стенгазету выпустили. В клубе артисты выступают.
А мы боевые патроны получаем, автоматы протираем насухо, надеваем валенки — готовимся заступать в караул.
Служба есть служба.
Как положено, построились мы, вышли на полковой развод, точно в назначенное время прибыли в караульное помещение.
Мой приятель Костя Филипчук ворчит:
— Вот уж не повезло так не повезло… У людей праздник, а мы…
Если честно признаться, и у меня в тот вечер настроение было неважное. Дом вспомнил, родных. Дома сейчас, наверно, весело. Новый год встречают. Даже жалко себя стало.
Хотел письмо домой написать. Сел за стол в караульном помещении, задумался.
А тут команду подают:
— Третья смена, выходи строиться!
Это значит — как раз моя очередь настала идти на пост.
На улице мороз стоит, снег под ногами поскрипывает. Издалека, из темноты, от клуба, музыка доносится. А мы шагаем гуськом, с автоматами за спиной. Впереди — сержант-разводящий, за ним мы — трое солдат-караульных.
Перед нами темнеет огромный ангар с боевой техникой. Это его мне предстоит охранять.
— Стой! Кто идёт? — раздаётся от ангара. Начеку часовой.
— Разводящий со сменой! — отвечает сержант.
Как положено, принимаю пост, осматриваю печати, пломбы. Докладываю разводящему: пост принят. И смена уходит дальше. А я остаюсь один. А точнее говоря — вдвоём с моим верным автоматом.
Ни звука, ни огонька вокруг. Там, за стенами ангара, стоят недвижимо, притаились грозные боевые машины пехоты. Молчат их моторы. Но стоит прозвучать сигналу тревоги — в любой час, днём или ночью — и оживут машины, сядут в них солдаты-мотострелки; нескольких минут не пройдёт, а уже готовы они и к дальнему маршу и к быстрой атаке.
Но сейчас пустынно вокруг. Тишина. Только снег скрипит под моими валенками. Да большие холодные звёзды мерцают в небе.
И вдруг я подумал: «Разве только я один сейчас стою на посту?
А пограничники на границе?
А ракетчики, что дежурят возле боевых ракет, охраняют небо?
А моряки в дальних морях?
В разных уголках нашей страны стоят на своих постах солдаты. Пусть Родина мирно и радостно встречает Новый год — солдаты её не подведут».
И только я так подумал, легко стало у меня на сердце.