Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений
Шрифт:
Никто не догадывался, что многочисленные переговорщики давно начинили здание радиозакладками: секретчики Владимире Монтесиноса слышали каждый шаг и каждый звук внутри, не говоря уже о регулярных докладах полковника Джамперти. Лучшие специалисты составили психологические портреты всех террористов. Под резиденцией были прорыты ходы, позволяющие проникнуть внутрь, а на стрельбище перуанской военной академии выстроили в натуральную величину макет здания. Днем и ночью лучшие подразделения коммандос отрабатывали штурм с последующим подробнейшим «разбором полетов» и внесением корректив в имевшиеся планы.
Операция по освобождению заложников была названа «Чавин-де-Уантар» по имени центра самой древнейшей перуанской культуры. [27]
Властям
Миновали четыре бесконечно долгих месяца. Нервы террористов, как догадывается читатель, крепче за это время не стали. В плену продолжали томиться 72 человека — наиболее крепкие мужчины. Спецслужбы установили едва ли не по минутам распорядок дня, сложившийся в захваченном здании. Вечером 21 апреля 1997 года генерал Монтесинос доложил президенту о полной готовности. На другой день истекли ровно 18 недель с начала теракта. Фухимори отдал приказ о штурме.
27
Чавин — археологическая культура конца II — первой половины I тысячелетия до н. э. Названа по перуанской деревне Чавин-де-Уантар, близ которой обнаружены храмы, скульптуры, сосуды и прочие древности.
Когда после обеда 22 апреля коммандос через подвал ввалились в спортзал посольства, это явилось полной неожиданностью для террористов: те попросту… играли в футбол. Оружие и гранаты спокойно лежали за футбольными воротами, а на «стрёме» в разных концах посольства находились лишь три человека. Ураганный огонь сразу положил девятерых футболистов.
— Сдаемся! — отчаянно завопили две девушки с поднятыми руками. — Не убивайте!
Но думать надо было раньше. В следующий миг и их прошили очереди. В это время другие бойцы мчались к точкам, где несли «службу» часовые «Тупак Амару». Свинца коммандос не жалели — и ни единого террориста не осталось в живых. Выстрелить в подбегающего врага успел лишь сам команданте Картолини — за пол-мига до собственной кончины.
— Господин президент, банда «Тупак Амару» прекратила свое существование, — доложил Владимире Монтесинос по телефону спустя 40 минут после получения приказа. — Один заложник скончался на месте от разрыва сердца. Двадцать пять заложников легко ранены. В ходе выполнения боевого задания геройски погиб один боец. Больше никто не пострадал.
Альберто Фухимори немедленно выехал на место, чтобы лично осмотреть здание, к которому 126 дней подряд было приковано все внимание мира. Информационные агентства уже передавали сообщения о блистательной операции «Чавин-де-Уантар», а на телеэкранах красовались счастливые лица освобожденных людей. Перуанский президент вмиг стал всеобщим любимцем и вскоре был переизбран на второй срок.
Впоследствии Владимире Монтесинос нагрел руки на поставках оружия (в том числе из России), подкупал оппозиционных политиков и допускал иные злоупотребления. Это помогло оппозиции осенью 2000 года свалить режим Фухимори. Монтесинос был арестован, а президент нашел политическое убежище на своей «исторической родине» — в Японии. Вскоре перуанский парламент отменил «законы Фухимори» как антидемократические, ущемляющие права человека. Отдельно экс-президенту вчинили в вину «расстрел» в японском посольстве 22 апреля 1997 года: «футболисты», дескать, не собирались убивать заложников и не оказывали сопротивления спецназу.
Вот когда праздник постучался на улицу под названием Терроризм. Мигом заработали кокаиновые деньги, а страна начала погружение в кошмар взрывов и поджогов, убийств и взятия заложников. К концу 2002 года ситуация стала нестерпимой, а 8 января 2003-го парламент Перу дружно проголосовал за предоставление новому президенту Алехандро Толедо особых полномочий для наведения порядка. На смену «законам» Фухимори пришли «законы» Толедо. Поверьте, читатель, эти акты настолько далеки от норм современной юриспруденции, что назвать их законами без кавычек рука не поднимается.
…Когда 26 октября 2002 года спецназ освободил заложников мюзикла «Норд-Ост», на российское руководство набросились многие как отечественные, так и зарубежные журналисты с обвинениями в некомпетентности и поспешности действий. В качестве примера образцовой операции чаще всего приводили именно штурм японского посольства в Лиме. Дескать, следовало затянуть время, «вытащить» в ходе переговоров как можно больше заложников и получше подготовиться к спасению парализованных газом людей.
Увы, перуанский опыт в Москве не годился. Молодые чеченские террористы гораздо опаснее перуанских, поскольку являются не марксистами-идеалистами из католической страны, а фанатиками, выросшими в шариатской республике. Когда исламист говорит: «Я хочу умереть больше, чем ты хочешь жить», это может оказаться не наигрышем, но чистой правдой. Разумеется, в Перу нет и быть не может исламского культа шахидов. Ну какой смертник из Нестора Картолини, если он добивался освобождения собственной супруги? Какие смертники из южноамериканских партизан обоего пола, если те еженощно радуются сексу под сенью экваториального леса? Захватив заложников, боевики «Тупак Амару» рассчитывали исключительно на мирное разрешение ими же созданного кризиса, то есть на победу. Психологический настрой захватчиков «Норд-Оста» был совершенно иным.
Очерк 23
В ПЛЕНУ У ДВЕНАДЦАТИЛЕТНИХ
«Мы устали считать тех, кого убили…»
Один за другим пилоты опрокидывали свои машины в пике. Внизу, насколько видел глаз, стлался поверх невысоких гор сплошной ковер всех оттенков зеленого: джунгли. Распахивались створки бомболюков, и взвивались над зеленым царством столбы из пламени, комьев почвы, вырванных с корнями деревьев и дыма — густого, насыщенного влагой и гибнущими насекомыми. Иногда на выбомбленных участках мелькали разрушенные хижины, неподвижные тела, и пилоты удовлетворенно хмыкали: ошибки нет, здесь действительно укрывалась база повстанцев. Чего пилоты не могли увидеть, так это замаскированного блиндажа внизу. В землянке, крытой цельными стволами пальм, находились трое.
— Наше нынешнее положение в горном районе Камаплау вовсе не хорошо, — говорил мальчик лет двенадцати, опираясь на американскую штурмовую винтовку М-16. [28]
— Похоже, мы скоро лишимся нашей базы. Вражеские войска, состоящие из четырех полков во главе с полковником Сое Теином, приближаются к нашей базе… Записал, Ые?
Тот, кого звали Ые, сидел на скрещенных ногах перед раскрытым портативным компьютером. Прикусив от усердия язык, Ые сосредоточенно ударял по клавишам, а при каждым разрыве бомбы делал сразу несколько опечаток.
28
Штурмовыми винтовками за рубежом называют автоматы.
— Добавь, Ые, что цель Сое Теина — захватить нашу базу до Дня революции двадцать седьмого марта, — сказал другой мальчик, внешне неотличимый от первого, но с «Калашниковым» на шее. — Полковник координирует действия с тайскими пограничниками. Они перерезали нам все линии снабжения, открывают огонь при попытке пересечь границу и сообщают врагу о наших передвижениях. Наша база почти вдребезги разрушена в результате тяжелой бомбардировки…
Очередная бомба упала совсем близко, блиндаж вздрогнул, и на клавиатуру ноутбука просыпалась сквозь щели в перекрытии земля. Сверху донеслись истошные крики, Ые вздрогнул, но вооруженные мальчуганы одинаковой наружности даже ухом не повели. Как по команде, оба стряхнули пепел со своих сигар на земляной пол и снова зажали сигары зубами. Ые было лет восемнадцать, рядом с подростками-близнецами он казался взрослым мужчиной. Тем более стороннему наблюдателю было бы странно видеть, как Ые пишет под их диктовку.