Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений
Шрифт:
Удерживать девочек от школы — преступление, впрочем, как и многоженство. В отличие от большинства исламских стран, выходные дни и календарь в Турции такие же, как в Европе. Радикальные изменения коснулись даже языка, из которого последовательно изгонялись персидские и арабские слова, а арабская графика была заменена латиницей. В итоге речи самого Ататюрка пришлось переводить на современный турецкий язык, иначе молодежь не в силах была понять их смысла.
Турция — самое демократическое из мусульманских государств и единственное из них входит в НАТО. Однако над страной непрерывно нависает опасность реставрации исламизма. На страже светского государства стоит
Зато дудаевская Чечня не только вовсю опиралась на шариат, но и быстро дрейфовала в направлении радикального ислама — салафизма ваххабитского образца. Поэтому вряд ли можно утверждать, что на захват «Аврасии» тогдашний директор МИТ Сенмез Кёксал (ставший впоследствии послом во Франции) получил санкцию, скажем, совета безопасности Турции или самой премьер-министра Чиллер.
Такой монстр, как турецкий МИТ или советский КГБ, просто не может не выходить время от времени из-под контроля властей. Не случайно одним из последних «аккордов» президента СССР Горбачева стал раздел КГБ в ноябре 1991 года на госбезопасность, внешнюю разведку и комитет по охране границ. Вероятно, что и стремящейся в Евросоюз Турции придется раздробить всесильный нынче МИТ на несколько более подконтрольных организаций.
Взятие российских заложников Эргюн Кылычаслан приказал возглавить Мухаммаду Эмину Токджану — турецкому чеченцу, который участвовал — также по приказу МИТ — в войне за деление Абхазии от Грузии. Тогда Токджан близко сошелся с Шамилем Басаевым, командующим Экспедиционным корпусом КНК (Конфедерации народов Кавказа) в Абхазии.
Группу захвата Токджан сформировал, помимо своей персоны, из еще пятерых граждан Турции чеченского происхождения, двоих российских чеченцев и одного турецкого абхаза — Эртана Джушкуна. Почти все эти люди воевали в 1992–1994 годах в Абхазии против грузин.
Следствие и судебное разбирательство над Токджаном и его подельниками длились больше года. Прокурор потребовал полного оправдания подсудимых на том основании, что их действия не причинили никакого вреда турецким гражданам. Однако это уже было чересчур: мир вступал в эпоху тотального терроризма, и Турция стремилась обрести имидж цивилизованного государства.
В марте 1997-го суд в Стамбуле приговорил террористов к 8 годам лишения свободы. Опасные преступники были помещены в камеры самой строгой тюрьмы в стране — на остров Имралы, что расположен в Мраморном море, в 11 километрах от берега. Побег отсюда считается делом немыслимым.
Спустя 7 месяцев, в октябре того же года, тюремная администрация недосчиталась двоих заключенных из числа похитителей «Аврасии», включая Мухаммада Токджана. Прошли еще две недели, и столь же немыслимым образом сбежала еще пара участников захвата парома. Оставшиеся террористы, словно в утешение, были переведены с острова в материковую тюрьму со сравнительно мягким по турецким меркам режимом. Однако Кылычаслан, произведенный за операцию с «Аврасией» в полковники, и здесь не обошел заботой своих подопечных.
Граница России и Грузии проходит по шустрой горной речке Псоу; то же название носит и российский пограничный пост. Сюда и сунулись погожим днем 16 июня 1999 года двое турецких граждан. У одного из них при проверке документов и багажа российские пограничники обнаружили письмо, адресованное в Абхазию.
— «До нашего освобождения осталось три месяца, — прочитал старшему лейтенанту переводчик. — Мы все вместе, и все у нас хорошо. Надо очень многое сделать на свободе, и мы готовимся к освобождению. Нам необходимо оружие, особенно если ты найдешь пять и сорок пять. С Шамилем видишься? Мы никаких новостей не получаем. Ендер один раз сказал, что все у него хорошо. Готовятся к акции на весь Кавказ. Короче, это лето будет горячим…»
Старлей присвистнул и вытянул из того же конверта два фотоснимка. На россиянина прямо с тюремных нар взирали два незнакомых лица «кавказской национальности». Пограничник не растерялся: уже к вечеру того же дня конверт добрался до сочинского управления ФСБ. Здешние сотрудники с немалым удивлением опознали на одном фото абхазца Эртана Джушкуна, а на другом — чеченца Седата Темиза. Оба участвовали в захвате «Аврасии» 3,5 года назад, и оба должны были еще 4,5 года провести в заключении.
События ближайших месяцев показали, что информация террористов, сидевших в турецкой тюрьме, была абсолютно достоверной. В середине июля чеченский «бригадный генерал» Хаттаб (по национальности наполовину турок, наполовину саудовский араб) направил в Дагестан 200 боевиков для обстрела милицейских постов и патрулей. Непосредственное вторжение отрядов Хаттаба и Басаева началось 2 августа в Цумандинский район, а 6 августа — в Ботлихский.
Боевики разоружали сельскую милицию, оборудовали огневые позиции. В ответ федералы подтянули войска: жарким летом 1999-го началась вторая Чеченская война. В первых числах сентября все пятеро отбывавших наказание за «Аврасию» террористов попали под амнистию и вышли на свободу. Здесь их поджидала новая «ответственная работа».
Необъявленная война
На 12-й минуте после вылета из турецкой столицы трое пассажиров выхватили острые как бритвы кинжалы и топор и ринулись в кабину пилотов.
— Самолет захвачен! — наперебой кричали воздушные пираты. — Летим в Саудовскую Аравию!
На международных авиалиниях пилоты обязаны запираться еще перед взлетом. Один из террористов приставил острие кинжала к шее стюардессы Юлии Фоминой:
— Скажи командиру, чтобы отпер дверь, иначе зарежу! Летим в Саудовскую Аравию!
По инструкции стюардесса должна выполнять все требования пиратов, в то время как пилотам запрещается допускать их в кабину. Однако по недосмотру замок на пуленепробиваемой двери оказался неисправен. Поняв, что происходит, летчики принялись изнутри прижимать дверь по очереди, руками и ногами.
Когда за Фомину попытался вступиться стюард Александр Хромов, его попросту полоснули кинжалом. Пираты пообещали убивать пассажиров — 50 турецких граждан и 115 российских челноков. Один из налетчиков громогласно пообещал взорвать самолет и продемонстрировал взрывное устройство. Подчиняясь пиратам, капитан Николай Виноградов развернул Ту-154 и взял курс вместо Москвы на Медину.
Пиратами оказались трое чеченцев: 41-летний отец Супьян Арсаев и его сыновья 17-летний Денис (с материнской фамилией Магомерзаев) и 15-летний Ерисхан. Ранее судимый Супьян — террорист со стажем, ветеран первой Чеченской войны, после которой он возглавил милицию Грозного. Еще выше поднялся его младший брат Асламбек, став министром шариатской госбезопасности. Еще один брат, Адам, занимайся в этом министерстве розыском и освобождением заложников. Последних братья передавали Москве в обмен на чеченских боевиков из российских тюрем. Впоследствии инвалид I группы Супьян Арсаев прибыл в Турцию для лечения.