Как стать царем
Шрифт:
— Ты опять за свое?! Говорил уже тебе: не стоит так унижать людей!
Аленка ответила:
— Нет, ты не прав! Врага нужно унизить, чтобы он знал свое место и больше с нами не связывался!
Я с улыбкой предложил:
— Может, отпустим их? Чтобы всем рассказали о твоих унижениях и боялись тебя пуще всех наших бойцов-мужчин. Вон, ворота открыты, пусть идут!
Аленка решительно ответила:
— Нет! Мной никого не напугаешь!
Я топнул сапогом, разбрызгивая грязь из большой лужи, и сказал:
— Все-таки я тут командир! Приказываю тебе перестать
Аленка ответила так:
— Если хочешь и дальше быть успешным командиром, больше доверяй мне!
Я продолжил говорить с иронией:
— В вашем мире строптивых женщин порют!
Аленка презрительно фыркнула. И ударила ногой по попе стоящему на четвереньках пленнику. Сильно дала, мужчина упал и долго не мог подняться.
Я неодобрительно покачал головой и сказал:
— С такой девкой опасно иметь дело. В следующий раз найди себе другое развлечение. Какая доблесть унижать и бить безоружных?! Следует в бою побеждать сильных противников.
— Так ты мне не разрешаешь сражаться в бою, — сказала Аленка и вдруг высоко подпрыгнула.
Она прокрутила в прыжке сальто. Прямо как акробатка. После чего приземлилась на ноги и продолжила:
— Они издеваются над нашими людьми, порют, сажают в карцер, они служат господам, которые веками унижали нас, издавали законы, по которым рабочие и, тем более, отверженные оказывались абсолютно бесправными. Гвардейцев и бывших господ надо унижать, чтобы знали, что это такое! Вот и мудрые люди говорят: врага не щади, как бы не был он слаб.
— Мудрецы говорят: не отвечай на зло насилием, — сказал я. — Ты же унижаешь в первую очередь потому, что тебе это нравится, а речью своей просто оправдываешь поступок.
— Ладно, считай, что я погорячилась, — ответила Аленка. — Больше не буду тыкать пленных лицом в грязь.
«Что-нибудь другое придумает в следующий раз», — подумал я.
И в этом городе сопротивление гвардейцев оказалось слабым, а местное население поддержало освободителей. Так что война продолжала идти как в сказке: победоносно, легко, быстро. Я понимал, что нахожусь в этой самой сказке, но расслабляться рано. Хотя, скорее всего, до самой Москвы не будет серьезного сопротивления. И в столице наша мощная армия будет существенно превосходить гарнизон Нитупа, оставшийся там после разгрома основных сил.
Что же, будем двигаться дальше в поисках новых битв и приключений. Скоро осень, нужно было спешить, пока не зарядили проливные дожди, а потом не установились холода. Я любил летнее тепло. Хорошо, когда много солнца и света, когда теплый, приятный ветерок ласкает тело.
Эх, стать бы снова мальчишкой лет четырнадцати, пробежаться босяком по щекочущей ноги траве, полежать в тишине и одиночестве возле ручья, окунуться нагишом в прохладную воду. Ведь вождю восстания подобное не к лицу.
Город отошел повстанческой армии, войско по традиции пировало.
Я во время застолья почти не пил и не танцевал. А вот мои ребята активно праздновали, смеялись, пели песни. Все по-прежнему шло очень даже хорошо. Одержана череда побед, Лавр в плену, местное население
Все же, раз судьба забросила меня сюда, до конца выполню свою миссию, а там видно будет. Здесь ведь можно припеваючи жить в почете, достатке, с влюбленной в меня красавицей Аленкой. А что на Родине? Возможно, тюрьма…
Тверь стала очередной жемчужиной в череде наших завоеваний. Празднества в честь обретения свободы и установления советской власти продолжались два дня. Много было выпито вина и меда.
Прочие поселения по соседству также принесли присягу на верность освободительному движению и лично мне, посланнику главного Бога на Земле.
Мои люди провели разъяснительные беседы с населением и выступили по местному радио, где объявили об аннулировании всех прежних повинностей и долгов. Отменили обязательные уколы и многие налоги. Люди смогли вздохнуть свободно. Жители Твери искренне радовались переменам в своей жизни.
Празднества проходили с ликованием. Меня считали настоящим супергероем, творцом побед, истинным посланником богов. Некоторые падали передо мной на колени, целовали следы моих ног. Но мне такое восхищение не нравилось! Не знаю, в моем родном мире отдельные политики ради обожания толпы готовы пожертвовать всем, пойти на любые преступления. А я стеснялся своей славы. Может, характер такой, а, может, постепенно начну воспринимать культ личности как должное.
Походная жизнь звала к новым победам и приключениям. Долго задерживаться в гостеприимном городе мы не могли.
Некоторые крестьяне и городские бедняки записывались в ополчение, присоединялись к освободительной армии и готовились к походу.
Местные жители судили и выпороли несколько бывших господ, а новым главой города выбрали молодого мужчину по имени Борис. Именно он организовал отряд, который открыл нам ворота в крепость.
Прежде, чем расстаться, я решил поблагодарить Бориса:
— Спасибо за помощь, трюк с воротами.
— Я слышал, что вас послал сам Всевышний Бог, который запретил почитать иных богов. Не слишком ли тяжело будет Всевышнему одному уследить за всеми нами? — задал неожиданный вопрос Борис.
Пришлось придумывать ответ:
— На то он и Всевышний, у него есть еще архангелы и ангелы, чтобы следить за всеми нами. Вообще-то разных богов вместе с храмами у вас сотни, а лживые священники и жрецы стали невыносимым ярмом на шее народа.
Человек, который кем-то восхищается, всегда одобрит ответ своего кумира. Вот и Борис сказал с воодушевлением: