Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник)
Шрифт:
– Перестань занудствовать, а? – перебила ее Мишка. – Все закончилось хорошо? Хорошо. Он позвонил? Позвонил. О чем еще рассуждать? Лучше скажи мне, Машунечка, а ты свяжешь мне такую маленькую-маленькую, коротенькую-коротенькую юбочку? А то на дворе весна, пора любви, а родители мне отказываются покупать мини.
– Свяжу, куда я денусь. У меня ниток – полно, от бабушки достались.
– Ура! – Мишка незамедлительно кинулась подруге на шею, старательно ее обнимая и расцеловывая.
– Да ладно тебе… – немного смутилась Маша.
Мишка тут же охотно слезла с нее:
– Ну, все,
И умчалась, как и не было.
Маша перевела дух и снова взялась за книжку.
Глава 2
Саша Шашин
Был у Маши только один постыдный поступок, который она не любила вспоминать.
Это случилось в ее день рождения, в ноябре. Дома чуть ли не с утра собрались бесконечные родственники, которые долго и торжественно поздравляли ее с 16-летием. Маша, конечно, всех внимательно слушала, была вежлива и благодарна за каждый подарок. Несмотря на то, что дарили ей исключительно бесполезные вещи. То есть косметику, парфюмерию, бижутерию и прочую ерунду, которую взрослые считают обязательным дарить девочке-подростку. И только родители подошли к делу грамотно – привыкнув к тому, что дочь всем этим не интересуется, дали ей денег. Правда, мама под конец все равно все испортила: взяла с нее обещание, что Маша непременно отправится с деньгами в торговый центр и купит себе что-нибудь из одежды.
Маша пообещала. Хотя, положа руку на сердце, две пары джинсов, десяток футболок, три свитера и кенгуруха вполне ее устраивали, и покупать что-либо еще ей казалось бессмысленной тратой денег. Но обещание надо было выполнять. И, улизнув от родственников, она послушно отправилась в торговый центр.
Вяло побродив по залам и так ничего и не выбрав, Маша увидела волшебную для всех девчонок, девушек и женщин надпись «Распродажа!». Стрелка показывала в обувной отдел.
«Что ж, – подумала она, – кеды у меня почти развалились, а потому вполне можно их заменить».
Но в торговом зале никаких кедов не было. А были… они.
Маша до сих пор не могла себе объяснить, что на нее нашло. Но за какую-то совершенно смешную сумму она стала обладательницей красных лаковых сапог на огромном каблуке. КРАСНЫХ ЛАКОВЫХ САПОГ НА ОГРОМНОМ КАБЛУКЕ! С точки зрения Маши, это был полнейший ужас-ужас-ужас. Ведь носить обувь на каблуке вредно. Это увеличивает нагрузку на позвоночник и суставы, приводит к появлению поперечного плоскостопия, пяточных шпор и «косточек». А уж носить красные сапоги, да еще и лаковые – это вообще верх сумасшествия на грани вульгарности.
Как бы вкусно от сапог ни пахло свежей кожей, на следующий же день Маша попыталась сдать покупку обратно, но… отдела на месте не оказалось. Это была ликвидационная распродажа, и владельцы, скинув товар, съехали из арендуемого помещения.
Тогда Маша попыталась всучить сапоги Мишке. Которая пришла от ее покупки в полный восторг, но… Но влезть в обувку не сумела: нога у нее была на размер-полтора больше Машкиной.
– Какая красота! – только и оставалось восхищаться Мишке. – Наконец-то ты стала покупать правильную обувь. Ты в них будешь неотразима. С твоим маленьким ростом – это просто спасение. Все парни
– Мой рост не маленький, а средний, в пределах возрастной нормы, – возразила тогда Маша. – А уродовать свои ноги ради парней я считаю вообще верхом маразма. Так что я их никогда не надену, и не надейся!
Но выкинуть сапоги у нее рука не поднялась – засунула на антресоли в своей комнате и постаралась забыть. И забыла бы, если бы не Мишка.
– Смотри, в каких сапожищах наша Якушева пришла, – на перемене подруга утащила ее в угол рекреации, откуда, однако, хорошо было видно компанию их одноклассниц. – Хвастается каблуками. А сапоги-то из «Серединобуви», дерматиновые. Не то что твои роскошные красные, кожаные, фирменные.
Элла Якушева была первой красавицей их 10-го «Б». Ростом выше метра семидесяти, с длинными ногами и черными, крашеными, но все равно эффектными длинными волосами. Наряды меняла едва ли не каждый день. «Гламур» и «Эль» были ее настольными книгами. А парни с 8-го по 11-й класс сворачивали шею, провожая ее взглядами. Ходили даже слухи, что физкультурник Илья Семенович тайно в нее влюбился, едва ей исполнилось двенадцать.
– Не напоминай мне про красные сапоги! – тут же едва сама не покраснела Маша. – Не хочу о них вспоминать. А Якушева пусть хвастается. Придет к ней плоскостопие – по-другому заговорит. Сколько я ей пыталась объяснить, что в нашем возрасте своды стопы еще до конца не сформированы, и обувь на каблуке носить вредно, она меня не слушает. Сама виновата.
– Весь мир ходит на каблуках, Машка! А ты одна борешься со всем миром, – улыбнулась Мишка.
– Я, слава богу, не одна. В ЖЖ я состою в сообществе «феминистки», так там все против каблуков. Потому что добровольно уродовать свои ноги и становиться инвалидом глупо.
– О! Я поняла! Я поняла, почему ты не хочешь встречаться с парнями. Ты – феминистка.
– Боже, Мишка! – не выдержала Маша. – Феминистки не против отношений с парнями. Они против дискриминации.
– А что такое дискриминация?
Но только Маша хотела ответить, как…
Как в рекреации появилась их классный руководитель Эмма Геннадьевна вместе с каким-то незнакомым парнем. Причем оба решительно вошли в их класс. А ведь Эмма Геннадьевна вела литературу, а по расписанию была история…
И тут же прозвенел звонок.
– Знакомьтесь! Это Саша Шашин, – представила новенького классная.
Весь класс тут же с интересом уставился на него.
Саша Шашин был высоким, спортивным, современно-небрежно одетым парнем с копной светлых волос. Ничуть не смущаясь всеобщего внимания, он последовательно, с вызовом, оглядел своих новых одноклассников.
– Какой клевый, – тихо взвыла Мишка, толкая Машу, с которой они сидели за одной партой, локтем в бок.
– Обычный парень, – пожала плечами та, недовольно отрываясь от учебника.
– Саша, садись на заднюю парту к Славику, – скомандовала Эмма Геннадьевна новенькому и обратилась к историчке: – Начинайте урок, Елена Степановна.
– Саша Сашин, – продолжала, мечтательно закатывая глаза, подвывать Мишка.
– Саша Шашин, – поправила ее Маша.
– Шаша Шашин…
– Саша Шашин!