Как стать писателем (2-е изд.)
Шрифт:
Из-за многочисленности подобных авторов создается впечатление, что вот они и есть литература. А вот те, кто пишет так, что к ним директора издательств сами ездят с бланками договоров, – это какие-то мутанты, уроды, на них равняться ни в коем случае нельзя. И вообще эти авторы какие-то не такие: этот вот известен своими нелиберальными высказываниями, а этот чересчур либеральными, а вот такой-то вроде бы у кого-то шубу украл…
Отношение к писателю как к пророку существует только в России. А упаси боже, если кого заподозрят, что живет не впроголодь, а хорошо зарабатывает именно на литературе!.. Сразу
То есть если бы писатель зарабатывал, скажем, преподаванием химии, строительством домов, рытьем каналов или проектированием нефтепровода – это нормально, пусть хоть миллионы зарабатывает, но книги пиши только кровью сердца и не гонись за успехом.
Да что далеко ходить за примером: меня уважают за многотрудные и малотиражные «Странные романы» и «яростную» серию, но очень подозрительно и ревниво относятся к романам, у которых тиражи, как говорится, зашкаливают. И подозрение, что автор за них получает большие гонорары, сразу подтачивает репутацию автора.
Т.е. можно зарабатывать миллионы на продаже нефти и писать бездоходную книгу – это можно, наш менталитет поощряет, но если заработать миллион на паре или десятке тиражных книг и одновременно издавать кровью написанное – это все равно не спасет! И хотя советская власть пала, но это не она виновата, у нас такое мышление навязано духовенством, приоритетом того, что книга – любая книга! – должна быть духовной, обязательно духовной. И хотя мы охотнее покупаем детективы и фантастику, но вот засело что-то глубоко засаженное за века, все равно требуем духовности, сами уже не понимая, что это такое.
Ладно, надеюсь, что постепенно это будет меняться, но вы с этим еще хлебнете неприятностей, предупреждаю. Хотя кто предупрежден, тот вооружен.
Мораль:
Да, вы на этом еще и зарабатываете! И что, другим завидно?
Со всех сторон можно слышать важное, глубокомысленное, изрекательное…. «Язык! Важнее всего – язык. Работайте над языком, над языком!.. Для писателя нет ничего важнее, чем работа над языком».
Конечно же, это полная херня, но глубинная мудрость этой банальности в том, что работать над языком хоть и со скрипом, но можно приучить почти каждого начинающего. По крайней мере, на простых и наглядных примерах объяснить, почему именно фраза с вычеркнутыми сорняками звучит лучше, чем предложенная автором целинная фраза. Автор легко может проверить это сам, предложив обе фразы для контроля знакомым. Пару фраз легче уговорить прочесть, чем роман, верно?
А вот с характерами, образами, сюжетом, композицией и прочими необходимыми атрибутами – намного сложнее, это ближе к вершине пирамиды. Там только те, кто уже принял постоянную работу с языком как неизбежность, повседневность, привычность, как чистку зубов, которую вроде бы можно и пропустить, но…
А пирамида, как понимаете, весьма широка в нижней части и резко суживается к вершине. Потому и я начинаю разговор с языка, бесполезно говорить про особенности алгебры тем, кто не желает выучить четыре правила арифметики! Или упорно игнорирует знаки препинания.
Обычно маститый автор, мэтр, как я замечал в общении, изрекает о необходимости работы над языком, следит за вашей реакцией, а когда видит, что эта ступенька уже освоена, лишь тогда осторожно намекает о необходимости сюжета, образов. Если начинающий ощетинивается, мэтр тут же
Так что я тоже начну с языка, с простейших форм, что на самом деле при всей простейшести являются основой любого произведения. Как ни крути, но импы еще не созданы, мы пользуемся тридцатью двумя значками, кои разбрасываем на бумаге, вот я и начну объяснять, как их расставлять правильно.
Учить нужно только тех, кто уже ощутил необходимость учиться. И тому, чему человек учиться готов, может. Бесполезно стараться перетащить через три-четыре ступеньки.
Есть только один-единственный критерий мастерства автора. Все остальные – ложные. Этот критерий в массовом читателе. Чем больше ваших книг раскупается, тем вы лучше пишете. И не надо эти ля-ля про литературу для слесарей и литературу для эстетов. Все графоманы упирают на то, что пишут слишком хорошо, чтобы их понимали «массы», а вот следующее поколение поймет и поставит золотые памятники в натуральный рост.
У вас есть уникальный шанс обращаться к читающим напрямую. Даже президенты вынуждены действовать через посредников, виднейшие политики участвуют в дурацких шоу, только бы выступить перед камерой и высказать свои взгляды или свое отношение, их втискивают в рамки между клоунами, урезают время, обрывают выступление, а вот у вас уникальная возможность сказать то, что хотите, вы сами выбираете форму изложения, к тому же у вас есть неограниченное время!
Так пользуйтесь же именно этой победной возможностью, почему такие трусливые прыжки в сторону, как рекламные трюки, громогласные интервью, постоянные попойки на тусовках, собутыльничество с издателями и журналистами? Только слабые и, главное, осознающие свою слабость и ущербность прибегают к подобным нелитературным костылям, а я уже говорил, что слабые и трусливые могут быть хоть в боксе, хоть в хоккее, но не в литературе!
Да и, кстати о птичках, нерентабельно все это. Неэкономично, говоря современным языком. Когда я тихо и без шума издавал «Трое из Леса», в печати гремели раскрученные и распиаренные имена «талантливых и гениальных», то одного, то другого объявляли отцом русского фэнтези, фантастики, а то и литературы вообще. Их портреты красовались во множестве газет, журналов, эти «талантливые и гениальные» выступали по жвачнику, участвовали во всех дурацких шоу, словно собирались баллотироваться на пост президента или хотя бы в Думу, наперебой раздавали интервью всем и каждому. И… что же? Где они теперь?
За все эти годы я не дал ни одного интервью, ни разу не выступил по жвачнику, не пил с издателями и не заискивал перед журналистами, в результате чего и сейчас нет ни одной статьи о моем творчестве. Вообще моего имени не существует, а одна из газет, в чью обязанность входит сообщать протокольные данные о выходе книг, убрала мое имя даже из рубрики «Сигнальные экземпляры». Ну и что?
Коммунистический режим пал, когда такого отношения к писателю было достаточно, чтобы он погиб. Я просто без посредников обращаюсь к самым главным: к читателям, и вот уже в списке самых издаваемых авторов, выше тиражи только у мягкообложечных. А где эти, о которых столько хвалебных рецензий? Ну, в Интернете, понятно, большинство хвалебных отзывов написано самими же авторами, скрывшись под никами, но где их книги? В конце списка?