Как стать писателем… в наше время
Шрифт:
Если остановиться и очень долго оттачивать первую вещь, то до более ярких вещей может просто не дойти очередь. Не дожить, говоря проще. Я не думаю, что «Севастопольские рассказы», которые принесли Льву Толстому известность, сделали бы его признанным гением, как бы великолепно ни отточил стиль, язык, образы!
Для того, чтобы писать хорошо, надо писать много.
Универсальный закон качества
Итак, писатель должен писать много. Сколько? У каждого своя мера грузоподъемности, как и чувство того, когда вещь считать законченной и сдавать в печать. Но он должен переходить от вещи к вещи, ибо только в этом залог его роста.
Правда, если слишком быстро переходить, вещи останутся сырыми, неотшлифованными, а то и вовсе незаконченными. В конце концов, вызовут справедливое разочарование. Нужна золотая середина между бесконечным оттачиванием стиля – любую вещь можно совершенствовать еще и еще – и желанием поскорее реализовать на бумаге новые вспыхнувшие в мозгу ослепительные, просто ослепляющие темы, идеи, образы!
К тому же в литературе, как и везде, действует золотое правило: из всего, что создано, только 10 % заслуживает внимания. Все остальное, говоря доступным языком… гм… как бы ни оттачивали стиль.
Но разве все читаем у Дюма, а он настрогал две сотни романов или больше? Или у Толстого? Достоевского? Пушкина?… Все те же десять процентов. И пусть даже оставшиеся девяносто Пушкина выше лучших десяти Васи Васькина из Урюпинска, все же читаем пушкинские десять, а девяносто если и покупаем, то лишь как дань уважения мастеру.
Остановись Пушкин отшлифовывать свои детские стихи до совершенства, добрался бы до «Евгения Онегина»?
И еще – писателя, как и спортсмена, судят не по массе его труда, а по пикам, рекордам, всплескам. Кто знает, сколько на самом деле поэм сочинил Гомер, сколько шахматных баталий проиграл Ботвинник и в самом ли деле «Повесть о дивизии Котовского» потерялась на почте или же ее попросту выбросили в редакции как безнадежно слабую?
Не вы определяете, какой вашей книге уйти в бессмертие. Потому пишите книг много и разных.
Умелой подборкой слов можно убедить в чем угодно
Вот еще один хороший пример умелой подборки слов! Еще в детстве услышал, что «вчерашний чай подобен яду змеи». Те, кого накрыла взрывная волна этой миниатюрной инфистской бомбочки, ни за что не возьмут в рот вчерашний чай. Я же, ее не зная, нередко пил вчерашний… Не из протеста, в Советском Союзе недоставало всего-всего, особенно импортного чая. С кофе тоже всегда были проблемы, приходилось возмещать крепким чаем. Грузинским.
К тому времени, когда услышал насчет вчерашнего чая – яда змеи, уже несколько лет вечером делал крепкий чай, оставлял на столе, а утром, едва проснувшись, быстро жевал кусок колбасы, запивая вчерашним чаем – свежий некогда, опаздываю! – и бежал на работу. И когда накрыло и меня, я все же подумал: а как же все эти годы? Почему не упал и не околел в жутких корчах?… Правда, может быть, яд накапливается постепенно?
Встретил знакомого врача, расспросил при случае. Тот заверил, что вчерашний чай даже полезнее, так как за ночь выделяет какие-то дубящие вещества, что укрепляют стенки кровеносных сосудов. Мол, не будет инфаркта, инсульта. Я на всякий случай переспросил еще одного, благо в моем писательском окружении – все профессии. Кроме литературной, ессно. Тот сказал то же самое, добавив, что чай, оставленный на ночь, настаивается, как и свежесваренный борщ. Тот тоже лучше всего потреблять через несколько часов.
Я попытался разубедить ближайших друзей, но, увы, все твердо и непоколебимо знают, что вчерашний чай – яд. И ни под каким предлогом не допьют вчерашний. Бутылку водки выжрут – это нормально, не вредно, а вот вчерашний чай…
Вывод.
Несколько тысяч лет назад любитель горячего чая, именно горячего, придумал этот эффектный довод ленивой жене, что пыталась, не желая разжигать очаг, споить ему вчерашний. Он просто высказал свое неприятие холодного чая как можно более образно и доходчиво.
Мы все в повторяющихся ситуациях оттачиваем фразы, слова, составляем их в убедительные сравнения, афоризмы, что могут стать даже пословицами. Так и он… отточил. Настолько, что не только жену убедил, как полагаю, но попутно еще и миллионы-миллионы других любителей чая. Не потому, что прав. Просто сумел очень точно подобрать слова.
Ну, вы поняли, да?
У вас в руках очень мощное оружие! Недаром литература проходила не по ведомству культуры, а по отделу ЦК КПСС идеологии и пропаганды.
Ах да, еще одно крайне важное правило!
Так, это я начал углубляться в языковые дебри, а сперва надо бы закончить с базовыми понятиями. А базовое, как и вообще все на свете, лучше на примере. Для доступности, сейчас все хотят учиться, играя на компьютере в шутеры и стриппокеры…
Так что вот пример: приходит друг‚ мнется‚ потом с очень равнодушным видом достает рукопись‚ протягивает: «Я тут рассказик накропал… Так‚ для себя. Прочти‚ может, понравится?» Я тут же в испуге выставляю перед собой ладони: «Что ты‚ что ты! Как можно? Это с моей стороны будет свинством. Ты писал для себя‚ а я буду читать твое интимное? Ни за что! За кого ты меня имеешь?» Друг мямлит: «Но я хотел бы‚ чтобы ты сказал… Это насчет публикации…»
И вот тут начинается игра, которую он даже не понимает‚ ибо я упорно отказываюсь: неприлично читать то‚ что человек написал «для себя». Это хуже‚ чем читать чужие письма. Те хоть пишутся другому‚ а тут прямо интимный дневник! Друг пытается заставить прочесть и все больше нажимает на то‚ что «это и для печати бы…» Я стою, как утес на Волге, твержу‚ что непристойно публиковать то‚ что написано для себя. Наконец‚ словно только что-то начиная понимать‚ спрашиваю: так для себя или для печати? Он‚ сердясь на мою тупость‚ уже кричит‚ что хоть и для себя‚ но хочет видеть это опубликованным!