Как стать писателем… в наше время
Шрифт:
Особенность писательского труда в том, что автор профессионально и за деньги ломает голову над какими-то, скажем, высшими нравственными проблемами. В это же время его читатель треть жизни вынужден отдавать службе, где ломает голову, как правильнее рассчитать несущую балку, а над нравственными проблемами ломает голову, если ломает, в оставшееся время. И если оно остается, конечно. Вот здесь и начинаются ножницы…
Дело не в том, что писатель изначально умнее. Он просто дольше и старательнее над чем-то напрягает мозги, идет мыслью дальше, глыбже и шырше, а то и шыршее, углубливает, как говорил последний генсек, извилины, в результате чего автор быстрее читателя уходит по дороге, по которой старается вести и читающего. Читатель не успевает за таким быстроногим, и вот в результате, взяв с прилавка новую книгу, говорит с разочарованием: да, исписался… Какие книги выдавал в начале! А теперь бабки зашибает, текучка заела, вообще непонятную муть пишет…
Я себя скромно причисляю к тем, кто пишет все лучше, но, чтобы так уж не отрываться от тинейджеров, они ж тоже наши, время от времени пробую возвращаться и выдавать что-нибудь в понятном всем духе экшен. Уверяю, любой автор «умных» книг в состоянии писать и яркие динамичные вещи! Это просто. А если и говорит, что не в состоянии, то лишь от страха, что жена, дети, теща и прочие станут нажимать, чтобы что-то такое написал и «всем показал», «утер нос».
Уверяю вас, невыносимо трудно сделать шажок назад! Для творческого человека это невероятно трудно. У некоторых на этой почве начинаются длительные и мучительные простои. Писать «умно» – это заранее идти на крохотный тираж и разочарование бывших поклонников, а писать боевичок – противно…
На насилие над обществом мы все хоть сейчас, а вот над собой… У меня высокие разряды слесаря по ремонту заводского оборудования (РЗО), высший разряд столяра, я чинил всю электрику и всякие там утюги, начиная от действительно утюга и кончая телевизорами, но едва стал профи в литературе, с тех пор не забил ни единого гвоздя в своей квартире, не вкрутил лампочку, не заменил перегоревший шнур! У меня сразу портится настроение, когда надо что-то сделать по дому, как автор интеллектуальных романов кривится, когда ему советуют брать пример с автора модных боевиков!
Едва ли не единственный пример, когда такой вот автор изысканнейшей прозы, Владимир Набоков, чтобы отвязаться и доказать, написал простейшую бульварную вещицу, рассчитанную на низкие, и тем самым широкие вкусы… Я говорю о «Лолите», если кто все еще из танка не вылез. Набоков заработал на ней в сотни раз больше, чем за все «умные» романы, посмеялся, одержав победу, и… продолжал творить изысканнейшие литературные кружева, видимые лишь немногим!..
Так вот для читателей «Лолиты» Набоков после нее «исписался», «писал все хуже и хуже».
Наверное, путь Набокова верен. Нужно время от времени выдавать и книгу для самого широкого круга.
Довольно частая уступка слабости
Мне приходилось не раз видеть, что очень часто плохо прописанная вещь выходила в печать вовсе не из-за слабости или бесталанности автора. Особенно такого, кто уже показал себя хотя бы разок! И, конечно, не желание заколотить бабки причина, хотя читатели чаще всего объясняют слабость вещи именно жаждой заработать!
Вовсе нет, это как в спорте: кто научился прыгать в высоту на два метра, тот и дальше может брать эту высоту… если соберется, сосредоточится, сконцентрируется. Конечно, никто не против притока бабок, но все же авторы не столь меркантильны, чтобы ради лишней пары тысяч долларов губить книгу!
Но… они могут ее погубить или хотя бы немало подпортить по другой причине. Творческой, как ни странно. Дело в том, что роман – не рассказ, когда заканчиваешь… да где там заканчиваешь, еще до середины не доберешься, а в голову уже стучат три великолепнейших сюжета, четыре идеи и восемь удивительных тем, где можно развернуться во всей красе!.. Но не бросать же эту вещь на полдороге? Да какой полдороге, три четверти уже сделано! И так вот уже штук пять написанных наполовину, и десять – начатых…
И вот автор, сцепив зубы, кое-как торопливо заканчивает тот роман, который совсем недавно выглядел ослепляюще прекрасным, оригинальным, новым, обещающим, повергающим и тэдэ, и тэпэ. Наконец-то возьмется за настоящий, в котором сумеет выразить все, а себя показать во всей непомерной мощи!.. И все начинается сначала…
Что можно посоветовать? Во всяком случае, если вы будете видеть камни и ямы, подстерегающие вас впереди, а я на них указываю пальцем, приходится, то обойдетесь и без моего совета.
Предупрежден – вооружен!
Нигде, как в литературе, не проявляется в полной мощи правило: лучшее – враг хорошего.
Как насчет шуток, приколов, анекдотов?
Верно – в произведении, особенно в серьезном, можно, а иногда и нужно позволять себе шуточки. Иначе мозг устает очень быстро, восприятие читающего снижается. Шутка – это отдых, где вы за одну-две секунды отдыхаете так, будто полчаса любовались природой. Желательно, конечно, чтобы шутки были придуманы вами… но, положа руку на сердце, разве вы всегда рассказываете анекдоты, придуманные вами лично?
Как и в любом разговоре с друзьями, коллегами, даже с незнакомыми вы иногда употребляете крылатые словечки, так же они уместны и в произведениях, иначе ваша литература не будет отражением действительности.
И все-таки отдельные крупинки юмора – одно, а сплошное юморение – другое. Любое безудержное юморение, стеб, хохмы – признак незрелости. Я уже говорил, как проявляются первые признаки взросления ребенка? До этого он смотрел на вас с открытым ртом, на такого огромного, сильного, всемогущего. Долго смотрел и считал вполне искренне сильным, большим и всемогущим. Но потом вдруг как-то случайно совершил для себя открытие, заметив, что кто-то из ваших друзей выше ростом. Вернее, видел это и раньше, но не сознавал. А вот теперь увидел и понял.
И после этого уже мчится лавина открытий, что вы – не самый сильный, оказывается, и что это у вас не так, и вот то у других лучше… И пошел-поехал детский бунт низвержения отцовского авторитета!.. Заодно и всего на свете. Быстро взрослеющего ребенка не устраивает ничего, он высмеивает и относится скептически ко всему, что видит, слышит, осязает, обоняет… То же самое в отношении политики, искусства, баб-с, заграницы, соседей…
В литературе то же самое. Долгое время ребенок смотрел на книжки как на нечто некритикуемое, как некую фундаментальную данность. И ревел, когда волк съел семерых козлят или Красную Шапочку. Но потом вдруг открыл для себя, что все это брехня. И пошло-поехало! Все авторы – дрянь, только вот господин N еще ничего, но и тот, если разобраться, – полное дерьмо…