Как ты умрешь
Шрифт:
– Нет, на это я пойти не могу, – с непреклонностью мученика сказал Сержио. – В одиночестве она не выживет.
– Кто знает, – Танесса пожала плечами. – Ты вот подумай…
Но ее прервала рация:
– Всем подразделениям. Сообщение о выстрелах на углу Адамс и Сидар-роуд.
Танесса схватила свой плечевой микрофон и нажала кнопку связи:
– Четыре пятьдесят один, выезжаем. Прием.
Сержио поставил свой кофе в подстаканник и завел мотор. Они находились совсем рядом с местом происшествия, примерно
Если и есть что-то приятное в ночной смене, так это отсутствие транспорта. Танесса и Сержио ехали по свободным от шума и суеты улицам Гленмор-Парка, а в небе висела одинокая луна. Машины встречались редко, и их водители, завидев патрульный автомобиль, поспешно проверяли – пристегнуты ли у них ремни, включены ли фары?
В какой-то момент Сержио сбавил скорость при виде бездомного, неторопливо толкающего перед собой магазинную тележку с грузом пластиковых бутылок. В остальном же поездка протекала гладко и бесшумно.
Они не особенно торопились, хорошо зная, что большинство выстрелов, как правило, – шалости детворы с петардами или хлопки неисправных глушителей. Даже в случае настоящей перестрелки те, кто ее учиняет, к прибытию патруля уже находятся далеко.
Поездка проходила в молчании, и Танесса, пользуясь ситуацией, обдумывала предстоящий день рождения матери. Надо бы подобрать хороший подарок, чтобы не вышел такой же конфуз, как в прошлом году, когда они купили сумочку, а мама так ни разу с ней и не вышла… Надо будет обсудить все это с Митчем и Ричардом завтра утром, перед тем как завалиться спать.
Они подъехали к углу Сидар и Адамс, предсказуемо безлюдному. Обычно это был тихий район, населенный в основном молодыми родителями и пожилыми пенсионерами. По правую сторону улицы тянулись двух- и трехэтажные дома разной степени обветшалости. Слева был небольшой сквер, темный и заброшенный – качели и горка, едва различимые в призрачном свете луны. Днем здесь, скорее всего, гуляли молодые мамы и няни с детишками, но сейчас единственными обитателями сквера были разве что спящие на скамейках бездомные. Дорожное полотно покрывали трещины и выбоины с порослью сорной травы.
Откуда же могли раздаваться выстрелы? Танесса огляделась, пытаясь уловить малейшие проявления жизни, но свет во всех окнах был погашен и никого не видно.
– Что ты думаешь? – спросила она у Сержио.
– Да нет здесь ничего… – Он пожал плечами. – Но давай чуток проедемся, чтобы местные успокоились.
Они вернулись в салон и медленно поехали вперед, разрывая ночную тьму синим мерцанием огоньков патрульной машины. Это был своего рода сигнал, что полиция здесь и всё в порядке.
– Погоди, – сказала Танесса, резко подаваясь вперед, когда они проезжали мимо тупикового проулка,
Сержио послушно притормозил. Проулок был погружен в тень, и внутри этой тени свет от фар высветил человеческую фигуру.
Человек стоял неподвижно, глядя в другую сторону, и, кажется, вел оживленный разговор с кем-то, кого они не могли видеть. Сержио остановил машину, и Танесса медленно направилась к мужчине, держа руку на пистолете.
– Прошу прощения! – подала она голос. – Сэр?
– …так долго были вместе, – причитал мужчина плачущим голосом. – Разве так можно? Два месяца работы, и всё коту под хвост…
Пьяный. На ногах стоит нетвердо, поза неустойчивая, но что-то в нем вызывало у девушки беспокойство. Было слышно, как сзади из машины вылез Сержио.
– Ты! Это все твоя вина! – частил мужчина, повышая голос. – Я не хотел этого делать! Неужели у тебя действительно была надежда, что это останется безнаказанным?
– Сэр, – сказала Танесса, стараясь звучать как можно суровее, – это полиция. Прошу вас повернуться, медленно.
Внутренне напрягшись, она вытащила свой «Глок».
Мужчина шатко развернулся, и первое, что она увидела, – пистолет у него в руке.
Танесса автоматически – сказывались месяцы тренировок – вскинула руки, направив свой «Глок» ему в грудь, и, не слыша себя, прокричала: «Брось оружие!»
Мимолетом она удивилась, как многое ее мозг сумел зафиксировать за долю секунды.
Рассеянный полупьяный взгляд мужчины, ослепленного светом фар и синими отблесками мигалки. То, как медленно подымается его рука с пистолетом; яростно и упрямо сжавшие рукоятку пальцы… Откуда-то сзади раздался выкрик Сержио, чтобы тот бросил оружие, иначе будут стрелять…
…Но палец незнакомца не был на спусковом крючке. Он просто сжимал оружие всей пятерней, как рукоятку трости или мячик.
– Сержио, не стреляй! – крикнула Танесса. – Не стреляй, мать твою!
Мужчина замер окончательно, рука застыла на полпути вверх. Шевелились только губы, хотя нельзя было расслышать ни слова.
– Сэр, – повторила Танесса, подступая на шаг и заслоняя собой слепящие огни патрульной машины. – Опустите пистолет.
Мужчина расширенными глазами уставился на нее, после чего перевел взгляд себе на руку – изумленно, словно никак не ожидал увидеть в ней оружие. Затем медленно опустился на колени и положил пистолет на землю.
Танесса больше не медлила: она схватила его за руку и заломила ее за спину. Мужчина даже не пытался сопротивляться, только тихо и трагично повторял:
– Я должен был это сделать. Мне пришлось это сделать. Пришлось…