Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»
Шрифт:
Потом все же нашла коса на камень: товарищ второй секретарь МГК «нарвался» на зятя председателя Совмина СССР: «Середина 70-х годов была периодом разгула идеологической дубинки в лице тогдашнего секретаря горкома партии по идеологии Владимира Николаевича Ягодкина. Расправившись с такими академическими институтами, как Институт истории СССР, Институт экономики, Центральный экономико-математический институт, Институт философии, с журналом «Вопросы философии», он решил взяться за ежегодник «Системные исследования» [2.32. С. 123]. Директор Института системных исследований Д. М. Гвишиани сам редактировал ежегодник, и он не мог потерпеть, чтобы там выискали «крамолу». Летом 1975 г. В. Н. Ягодкин был уволен.
Американцы же, в свою очередь, внимательно глядели со стороны на происходящие коллизии в советской науке. И смогли дать точные оценки. Первой книгой по советской социологии явилось исследование сотрудника RAND Corporation Г. Фишера [2.33]. Советологами давались весьма четкие оценки ущербности науки и процветания идеологии. Так, в статье «Советологи» о проблемах советской науки» [2.34. С. 308] приводятся следующие оценки: Д. Гелдман (Heldman): «Советская марксистская идеология, диалектический материализм неотъемлемо враждебны науке и научной практике» (Heldman D. С. The Need for Controls // Problems of Communism. 1967. Jan./Febr. Р. 69); П. Уайлз (Wiles): «Общественная наука наверняка потрясет коммунизм до основания. Подъем общественной науки — важный компонент… конца идеологии» (Wiles Р. Convergence Possibility and Probability // Planning and market in the USSR the 1960s'. New Brownswick, 1967. Р. 98); З. Кац (Katz) в статье «Социология в Советском Союзе»: «…Общественная наука подрывает позиции марксизма-ленинизма» (Problems of Communism. 1971. May/June. Р. 39).
Зачем мы вам рассказываем о какой-то узкой области гуманитарной науки? А затем, что, когда подошло время, Ю. В. Андропов мог с чистым сердцем сказать: «Мы не знаем общества, в котором живем». И здесь он лукавит — он к тому времени прекрасно знал и общество, и то, как его переделать. Он к тому времени сделал все, чтобы сосредоточить в своих руках это знание. А мы, те, кому нужно это было знать, ни о чем и ведать не ведали…
Значительной была когорта социологов, которым не давали возможности заниматься наукой в Союзе, и они просто-напросто были вынуждены эмигрировать на Запад. Среди них: В. Э. Шляпентох, проводил исследования мнений читателей; А. В. Жаворонков, специалист в области массового сознания, общественного мнения, в ИСИ с 1968 г.; Б. И. Шрагин, философ, в 1974 г. эмигрировал в США, работал на радио «Свобода».
Опросы общественного мнения
Как хорошо известно, они являются только частью общей социологии и выступают, по сути дела, обратной связью от объекта социального управления к субъекту. Судьба их была незавидна изначально: «…Работы, связанные с изучением социологических проблем печати и общественного мнения, пошли на убыль и к 1930-м годам прекратились…» [2.35. С. 168]. И к середине 1980-х годов их состояние было все еще неудовлетворительным. Вот как их оценивает доктор исторических наук С. В. Цукасов: «На июньском (1983 г. — А.Ш.) Пленуме ЦК КПСС отмечалось, что надо переходить от оценок состояния идеологических процессов к их прогнозированию, от разрозненных исследований общественного мнения — к систематическим. Такие исследования должны исходить из реальностей общественной жизни, «улавливать» существующие и назревающие тенденции — не только созидательные, но и негативные (…). Однако исходящие принципы, типовая методика системных социологических исследований до сих пор не разработаны» [2.36. С. 55–56]. Роль СМИ в годы перестройки была слишком велика, и это не требует доказательств. Недоработки нам аукнулись, а партаппарат без такого механизма был просто слеп.
Социальная стратификация
Как знает продвинутый читатель, социальная стратификация — это область социологии, в которой изучаются общественные классы и социальные группы. Как ни странно, но жалоб на зажим в этой области я не нашел и могу только высказать предположения, что социологам было довольно трудно вести исследования в этой области: давно была утверждена стратификационная тройка, состоящая из двух классов рабочих и крестьян и прослойки интеллигенции, поэтому речь можно было вести только в этих рамках, а действительность еще включала и лиц с девиантным поведением, да и городское население все больше усложнялось. Тут еще и установки о том, что все пути ведут к коммунизму, который есть не что иное, как бесклассовое общество…
Прогнозирование
В СССР были свои неплохие возможности этой науки, ее развивали и в Восточной Европе. В Болгарии, например, и в ГДР. Там вопросы социального прогнозирования получили значительное развитие. В материалах VI (1963 г.) и особенно VII (1967 г.) съездов правящей Социалистической единой партии Германии имелись специальные решения о развитии научно-технического и социально-экономического прогнозирования. На протяжении 1967–1968 гг. в ГДР была сложена своеобразная государственно-партийная служба прогнозирования. На многих предприятиях и в учреждениях наряду с отделами планирования были параллельно созданы отделы прогнозирования, а в ЦК и окружных комитетах — специальные комиссии по прогнозированию. Для обеспечения соответствующего научного уровня работы были учреждены специальные центры, прежде всего кафедра социального прогнозирования в Институте общественных наук при ЦК СЕПГ и отдел прогнозирования в Институте философии Германской академии наук в Берлине. Была выпущена соответствующая литература, в том числе и переведенная на русский язык [2.37, 2.38]. В докладе В. Ульбрихта на VII съезде СЕПГ, в частности, говорилось: «Общественное прогнозирование, базирующееся на учении марксизма-ленинизма, является для партии решающим оружием, отвечающим современным требованиям научно обоснованной руководящей деятельности. Являясь авангардом рабочего класса и его союзников в ГДР, наша партия вносит ясность в вопрос о путях и целях нашего общественного развития. Разработка прогнозов предъявляет высокие требования к научному руководству, к квалификации трудящихся, особенно руководящих кадров.
Что нам необходимо — это новый образ мышления. Он характеризуется прежде всего тем, что все задачи надо ставить, начинать и решать, исходя из необходимости построения развитой общественной системы социализма. Ни один вопрос нельзя рассматривать в отрыве от других. Нашим исходным пунктом должно всегда быть развитие всей системы социализма» (Цит. по: [2.38. С. 354].)
В СССР с прогнозированием случалось всякое. Е. М. Примаков описывает следующий, как он считает, «курьезный случай из практики 70-х годов. ИМЭМО всерьез занимался долгосрочными прогнозами развития мировой экономики. Различные сценарии публиковались в нашем журнале (имеется в виду «Мировая экономика и международные отношения». — А.Ш.). Один из его читателей — отставной генерал НКВД — пожаловался в ЦК на то, что во всех этих сценариях, содержащих прогнозные оценки до 2000 года, фигурирует «еще не отправленный на историческую свалку» капиталистический мир. Нас обвиняли в ревизионизме, и пришлось по этому поводу писать объяснительную записку в отдел науки ЦК» [2.39. С. 26]. По другим сведениям, письмо было адресовано лично М. А. Суслову [2.40. С. 264].
Да, наука не располагала хоть какими-то данными и не давала четкого ответа на вопрос: будет или нет в 2000 году полный коммунизм на земле или останутся какие-то государства капиталистического характера (в отличие от идеологии, которая об этом просто трубила!)? Это так, но можно ли себе представить, чтобы какой-нибудь отставной генерал ЦРУ позвонил в Белый дом и попросил дать четкий ответ на вопрос противоположного характера: будет или не будет существовать СССР в таком-то году?.. Но и не это самое страшное в прогнозировании, самое важное — это то, что не давали раскрыть сущность возможных кризисов в стране, которые могли бы грянуть, этим должны были заниматься именно прогнозисты, составляя прогнозы-предупреждения. Ниже мы еще вернемся к этой теме.
Логика
И эта наука, казалось бы, далекая от политики, тоже претерпела на своем веку. Согласно постановлению ЦК от 4 декабря 1946 г. «О преподавании логики и психологии в средней школе» [2.41. С. 224–225] на философском факультете МГУ по прямому указанию И. В. Сталина создали отделение логики, которого не было с дореволюционного времени [2.31. С. 205].
Были выпущены учебники для студентов: М. С. Строговича (1946 г., изд. 3-е в 1949 г.), В. Ф. Асмуса (1947 г.), К. С. Бакрадзе (1951 г.), Д. П. Горского (1954 г.), Н. И. Кондакова (два изд. в 1954 г.), под ред. Д. П. Горского и П. В. Таванца (1956 г.), Л. П. Гокиели (1965 г.); для средней школы: в 1946 г. — старый гимназический учебник Г. И. Челпанова, в 1947 г. — С. Н. Виноградова (переиздание 1914 г.), в 1949 г. — М. С. Строговича. Последнее издание (8-е) С. Н. Виноградова и А. Ф. Кузьмина в 1954 г.
То были годы расцвета и для всей общественно-политической науки: с июля 1947 г. выходит журнал «Вопросы философии»; тогда же была проведена последняя общесоюзная дискуссия (по книге Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии»); было образовано Общество политических и общественных знаний; в декабре 1953 г. — марте 1954 г. прошла дискуссия по проблемам логики [2.42. С. 102], был учрежден сектор логики в Институте философии.После смерти И. В. Сталина прошла ревизия его указов. Преподавание логики в школе было закрыто.