Как убивали «Спартак»
Шрифт:
Заявление звучало смело. Способный полузащитник Ролан Гусев к тому моменту был игроком вовсе не «Спартака», а московского «Динамо». В сборную Романцев его брал регулярно, и, скажем, в важнейшем выездном матче со сборной Швейцарии именно его прострел привел к победному голу Бесчастных.
Романцев настойчиво звал Гусева в «Спартак». Но в канун сезона — 2002 полузащитник выбрал ЦСКА, который уже возглавил Евгений Гинер с его могучими финансовыми возможностями. В армейском клубе Гусев тут же стал одним из лидеров, и в первый же год, забив 15 голов, разделил с одноклубником Дмитрием Кириченко звание лучшего снайпера чемпионата. Но на первенство мира Олег Иванович Ролана не взял. Стоило только Гусеву перейти не в клуб Романцева, а в стан его прямых конкурентов, как «его игроком» он тут же быть перестал.
Словом, уже на чемпионате мира стало очевидно, что лучший тренер
Болельщики, впрочем, видели, что происходит, еще до лиги. В начале сентября, в день домашнего матча с «Сатурном», поклонники красно — белых вывесили на стадионе плакат: «Тихонов навсегда». Матч, словно в подтверждение, был безвольно проигран. И виделась какая — то злая символика в том, что этот шепот — не крик! — болельщицкой души прозвучал в день дебюта на тихоновской позиции очередного гастарбайтера — Скарлетта с Ямайки. За несколько дней до того спартаковские тренеры попросили футболистов рассчитаться на «первый — второй» — чтобы получились два состава для двусторонней игры. Уже на втором игроке расчет прервался — половина людей не понимала, что нужно делать.
Романцев, с лета — наемный тренер, к лиге уже не владел ситуацией в команде. Болезнь спины (и не только) не позволила ему поехать с командой на ряд выездных игр. Еще после весеннего матча с «Ураланом» игроки через СМИ (!) обратились к Романцеву с мольбой остаться в команде, хотя о его отставке в тот момент вроде никто и не говорил. Зато, как только он перестал быть президентом клуба, из «Спартака» вынуждены были уйти близкие к нему врач Юрий Васильков и пресс — атташе Александр Львов. Главный тренер незаметно (тут сказались и два года в сборной, когда контроль за положением дел в клубе был ослаблен) попал в изоляцию. Во многом он был виноват в ней сам. В конце концов, его никто не пытал раскаленным утюгом, чтобы Червиченко пришел в «Спартак». «Я сам привел в „Спартак“ Червиченко и Шикунова», — эти слова были произнесены в редакции «Спорт — экспресса» в отсутствие президента и технического директора клуба.
Первый матч лиги был проигран на выезде швейцарскому «Базелю» — самому, казалось, слабому из соперников «Спартака» по группе. Предстояли игры куда более сложные — с испанской «Валенсией» и английским «Ливерпулем». Кто мог знать, что «Базель» в итоге опередит «Ливерпуль», отправив последний в Кубок УЕФА? «Спартак», впрочем, эти «битвы гигантов» мало волновали: к концу турнира он, задрав голову, смотрел на всех трех соперников, как на Луну.
В день домашней игры с «Валенсией», ощущая неотвратимость вечернего апокалипсиса, группа неравнодушных к «Спартаку» журналистов отдела футбола «Спорт — экспресса» собралась в редакционном конференц-зале. То, чем с десяток взрослых людей увлеченно занимались последующий час, кому — то может показаться пустой тратой времени. Мы смотрели видеокассету «Спартак — 1989». Словно наблюдая за матчами в прямом эфире, мы ахали от пасов Черенкова и голов Родионова, прорывов Пасулько и ударов Шмарова, лихой карусели Мостового с Шалимовым и бросков Черчесова, смотрели на благородные седины Николая Петровича Старостина и на молодое, свежее, улыбчивое лицо 35 — летнего Романцева. А в качестве хеппи — энда было награждение медалями чемпионов СССР в концертном зале «Россия», во время которого болельщики исступленно скандировали фамилии каждого игрока (мы, вздохнув, пытались представить на их месте Фло Эссиена или Марсело Силву).
Это было ретро во спасение. За считанные часы до неминуемого разгрома от «Валенсии» (матч закончился со счетом 0:3) мы — люди, которых профессия вроде бы обязывает быть беспристрастными и смотреть на происходящее как бы со стороны, — при помощи «Спартака» образца 1989 года элементарно успокаивали нервы.
Это был своего рода наркотик, который ненадолго уводил в эйфорию от невыносимой реальности. «„Спартак“, который мы потеряли» — так, перефразируя название говорухинского фильма, точнее всего можно было эту реальность отразить. Недаром Станислав Черчесов, вратарь «Спартака» в 1989 году, в 39 — летнем возрасте вернувшийся из Австрии помочь родному клубу в 2002-м, Черчесов, который после самых безнадежных матчей говорил, что «нужно работать» и «есть такое слово — »надо»», после «Валенсии» не выдержал и коротко бросил журналистам: «Я
В дни той Лиги чемпионов стало окончательно ясно: в «Спартаке» нет никакой смены поколений. Нет становления новой команды. Нет планомерного творческого процесса и кропотливой селекции.
Стало ясно и другое: в «Спартаке» развалена старая команда, а взамен ее не построено ни — че-го. «Если так продолжится дальше, через какое-то время 2002 год покажется болельщикам красно — белых вполне благополучным. Какой видится сейчас, к примеру, первая половина 1990-х поклонникам „Динамо“», — написал я после «Валенсии». Может, это и дурной вкус — цитировать самого себя (телекомментатор Василий Уткин как — то раз остроумно назвал это явление «онанизмом самоцитирования»), но так уж вышло, что та оценка получилась точной. В следующие два года «Спартак» занял десятое и восьмое место и мечтать не смел ни о какой Лиге чемпионов.
И в день того матча с «Валенсией», и когда спустя пару недель приключился еще больший кошмар в Ливерпуле, я не видел никакого смысла бросать камень в «пианистов», то есть игроков. Беды в том «Спартаке» шли не от них, а от «композиторов». Как хор приютских старушек из «12 стульев» не способен спеть арии Паваротти, Доминго и Каррераса, так и гимн Лиги чемпионов оказался не для «Спартака» 2002 года с его подбором игроков и кадровой политикой.
Спустя две недели спартаковцы приехали в Ливерпуль.
Англия всегда была для них счастливой страной. В 1982 году команда Константина Бескова, с трудом выиграв домашний матч Кубка УЕФА у «Арсенала» — 3:2 (при том что по ходу игры было 0:2!), на лондонском «Хайбери» не оставила от знаменитого соперника камня на камне — 5:2. В концовке матча британская публика, знающая толк в футболе, стоя рукоплескала соперникам своих любимцев.
Год спустя в том же турнире была бита «Астон Вилла» из Бирмингема. Дома «Спартак» опять сыграл так себе — 2:2, и на последних минутах ответного матча счет был ничейным — 1:1. Если бы так все и закончилось, в следующий раунд вышли бы англичане — за счет лишнего гола на выезде, что является главным дополнительным показателем при прочих равных. Но в самом конце игры Федор Черенков, проводивший свой лучший сезон в карьере и однажды в той встрече уже забивший, поразил ворота «Астон Виллы» во второй раз! Небольшое лирическое отступление — воспоминание: мне, десятилетнему, родители из-за позднего времени не позволили смотреть тот матч по телевизору, отправив спать. Пришлось стоять под дверью и тихонечко подслушивать репортаж, ничем не выдавая своего присутствия. Когда Черенков забил второй гол и вывел «Спартак» в следующий этап Кубка УЕФА, я, конечно, сдержаться был не в силах. А отец, тоже счастливый до невозможности, не в силах был меня за такую вольность наказать.
В 1992 году «Спартак» попал в Кубке кубков на «Ливерпуль». На домашнем матче я, начинающий репортер, сидел уже в ложе прессы. Но был по — мальчишески счастлив, что попал на такую игру.
Десять лет спустя мы вспоминали те поединки против англичан с Владимиром Бесчастных. Форвард говорил: «Для большинства из нас тот Кубок кубков был первым международным турниром такого уровня. А потому мы сильно удивились, когда игроки „Ливерпуля“, выходя на ответный матч, по очереди били ногами в дверь нашей раздевалки. Видимо, настраивались таким образом на реванш или хотели нас запугать. А потом начали грубить на поле, что привело к рукопашной между Рашем и Онопко. Но у нас была такая команда, которую не запугаешь. Лучшая команда в моей жизни. И мы приехали в Ливерпуль не для того, чтобы отстоять домашнее преимущество в два мяча, а чтобы его увеличить».
Этот ностальгический рассказ — словно из какой-то другой жизни, чем та, в которой «Спартак» оказался десять лет спустя. Тогда, в 1992-м, в снег с дождем, бушевавшие над Лужниками, чудил знаменитый вратарь Гробелаар: сначала выбил мяч на ногу Карпину, а позже при исчерпанном лимите замен получил красную карточку и уступил место в воротах защитнику Бэрроузу. В отличие от Тихонова в матче с «Силькеборгом» Бэрроуз пропустил. А Гробелаар потом в раздевалке плакал. Ливерпульский тренер Сунесс хватал судью за грудки — в результате чего был вынужден наблюдать за ответным матчем с трибуны. Невероятный московский триллер закончился победой хозяев — 4:2 («Ради таких матчей и существует футбол!» — воскликнул в тот вечер один из лидеров «Ливерпуля» Стив Макманаман), а две недели спустя, в гостях, спартаковцы хладнокровно сыграли на контратаках — 2:0. Неуязвим был Черчесов. Из пустых ворот вынес мяч Хлестов. Бесчастных убежал от защитников и выдал Радченко идеальный голевой пас.