Как убивали Сталина
Шрифт:
<…> У нас сейчас нет единой линии и твёрдой власти. Каждый комиссариат, каждый зам и пом, и член в наркоматах — своя линия. Нет быстроты, своевременности и правильности решений.
Я всем нутром протестую против того, что есть. Я со всеми воюю. Бесплодно. <…> Я знаю, что мои выступления могут укрепить тех, кто наверняка поведут… страну к гибели… Как же мне, однако, быть?
<…> Я столько раз подавал в отставку. Вы должны скорее решить. Я не могу быть председателем ВСНХ — при таких моих мыслях и муках. Ведь они излучаются и заражают…»
Долго так продолжаться не могло. Развязка клубка противоречий, пропитанного духом отчаяния, наступила неожиданно скоро. 20 июля 1926 г. на пленуме ЦК и ЦКК его опять начали травить. Его пытался защитить Сталин. Дзержинский отбивался, как мог. Это была его последняя, предсмертная речь. Он опять пытался докричаться до совести «верхов». Страшно взволнованный, он говорил страстно и самоотверженно: «…если вы посмотрите на весь наш аппарат, если вы посмотрите на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку… нельзя так работать!
<…> А вы знаете отлично, моя сила заключается в чём. Я не щажу себя… никогда. <…> Я никогда не кривлю своей душой. Если я вижу, что у нас непорядки, я со всей силой обрушиваюсь на них. Мне одному справиться трудно, поэтому и прошу у вас помощи…»
Однако и эта последняя его просьба повисла в воздухе. В зале заседаний политическая стихия дискуссий захватила всех. Было не до Дзержинского…
И только через несколько часов председательствующий А. Рыков сообщит: «Сегодня после утреннего заседания партию постиг исключительной силы удар. С т. Дзержинским после его речи сделался припадок сердца. На протяжении 2,5 часов он лежал в соседней комнате, к нему были вызваны врачи. После того, как ему стало немного легче, он пошёл к себе на квартиру. Там уже в его комнате с ним случился новый сердечный припадок, и т. Дзержинский помер. Врачи определили его смерть, как результат паралича сердца. Относительно первого припадка, который с ним произошёл в соседней комнате, врачи устанавливают, что это был типичный, как они мне сказали, припадок грудной жабы. После второго припадка, через несколько минут прибыли врачи, но оказались бессильными перед совершившимся фактом».
Вечернее заседание было отложено.
Дзержинскому было 49 лет. Почти 49…
1) Дзержинский не допустил бы произволов Ягоды, «вязания ежовых рукавиц» Ежовым и «терновых венцов Берии». Это официально признано высшим политическим руководством СССР.
2) Как руководитель Высшего Совета Народного Хозяйства Дзержинский был против искусственной ликвидации многоукладности экономики. Только естественная конкуренция могла быть причиной отмирания тех форм собственности и предпринимательства, которые изжили себя экономически. Дзержинский горой стоял за «общественный строй цивилизованных кооператоров», действующих в интересах расцвета государства.
3) Законопослушные предприниматели наших дней заинтересованы в защите от произвола чиновничества и сбора дани разного рода «преступными крышами», что сумел предотвратить Дзержинский во времена НЭПа.
4) Малолетняя беспризорность, разлагающая общество преступность, распространение явления лиц без определённого места жительства (бомжей), вымирание населения страны благодаря организаторскому таланту Дзержинского были остановлены и в конце концов сведены до безопасного уровня.
После всего этого только у непорядочного человека поднимется рука бросить в Дзержинского камень.
Глава 4
Время диктатур
Время после 1-й мировой войны (1914–1918) — время угнетающей разрухи и пугающего развала привычных жизненных устоев во всех частях Старого и Нового света. Чтобы со всем этим справиться — большинству наилучшим спасением казалось сосредоточение власти в одних руках. «Сильные руки» были востребованы, как никогда. Поэтому это время — время диктатур по всему миру! Стремясь осмыслить происходившее, я не мог не исследовать порядки тогдашних стран. В итоге сама собою составилась следующая весьма показательная, но, конечно, далеко неполная «таблица диктатур».
Италия 1922–1943 — Муссолини
Польша 1918–1939 (Пилсудский — 1918–1922 и 1926–1935)
Венгрия 1920–1944 — Хорти
Болгария 1923–1944 — монархо-фаш. режим
Турция 1923–1960 (Ататюрк 1923–1938)
Португалия 1926–1974 — военная диктатура (Салазар 1932–1968)
Китай 1927–1949–1976 Чан-Кайши, Мао-Цзэдун 1949–1976
Германия 1933–1945 — Гитлер
Испания 1923–1977 — воен. монарх. дикт. (Франко 1936–1975)
Австрия 1934–1945 — профаш. режим
Греция 1935–1974 — воен. монарх. фаш. дикт.
Франция 1934 попытка фаш. переворота (Петен — профаш. режим Виши 1940–1944)
Япония 1937–1945 (Коноэ 1937–1939 и 1940–1941)
Румыния — королев, воен. — фаш. дикт. (Антонеску 1938–1944)
Все эти устремления к авторитарным и фашистским режимам означали, что беспощадное колесо репрессий покатилось по всему миру. Но особенно значительными репрессии оказались там, где были самые значительные преобразования: в Италии, Польше, Испании, Японии, Германии и России. Причем, — и это новость номер один, — потери населения от бегства и репрессий оказались в этих странах сопоставимы настолько, что прежние документально не подтверждённые заявления, дескать, Россия пострадала от диктатуры больше других, надо отбросить, как не соответствующие действительности. Вместе с тем, чтобы быть точным, следует признать, что Россия в процентном отношении находится среди стран, наиболее попавших под каток репрессий.
Это обязательно необходимо отметить перед тем, как начать исследование причин, быть может, самого страшного для России 1937 года. Ибо всё познаётся в сравнении!
Как сейчас пришло «время демократий», так тогда было «время диктатур».
Лишившись всего после Октября 1917 г., элита России пыталась вернуть себе прежнее положение и экспроприированные у неё богатства всеми возможными средствами. Так началась Гражданская война (1918–1920). Война эта имела открытый характер, т. е. противоборствующие стороны, экспроприаторы и экспроприируемые, открыто (армия на армию) противостояли друг другу. Белые и Красные сошлись в непримиримом сражении. Но неравными были силы. Белые потерпели тяжелейшее поражение. Однако — не сдались!
И, сумев извлечь уроки, стали искать способы взять реванш, продолжив сражение за возвращение к прежней жизни уже на «невидимом фронте», который в конце концов превратился во 2-ю, в Тайную гражданскую войну. Одним из первых «невидимых фронтов», представлявших, можно сказать, передний край несдавшейся Белой гвардии, явилось Лечебно-Санитарное управление Кремля. Именно тут можно было, что называется, одним махом ликвидировать всю Красную верхушку, самых активных деятелей Соввласти — и тем самым обезглавить Красное движение. Поэтому именно сюда стали стекаться готовые на это силы, мало-помалу организуя единый тайный «медицинский фронт», способный, как говорилось, «разгромить наголову Красного сатану». Здесь собирались люди, которые никак не могли смириться с тем, что произошло в 1917 году.