Как украсть сердце вора
Шрифт:
— Однако. — Бровь Даниэллы сама поползла вверх, в то время как низ живота скрутила судорога. Наверное, пришла пора начинать волноваться, но на душе по-прежнему было спокойно, никакого страха, только предвкушение и томительное волнение. Чем закончится этот вечер, она не знала, но была уверена, что запомнит его на всю жизнь.
15. Вечер перемен
Рико разлил вино по бокалам и разлёгся на ближайшем обломке скалы, словно патриций на мраморном ложе. На Даниэллу он не обращал ни малейшего внимания, поглощённый закатом, и только когда
— Я подумал, что ты не успела поужинать. Но если не хочешь, можешь не есть, мне самому всё достанется.
— И даже без сладкого? — Даниэлла насмешливо посмотрела на разложенную еду.
— Не в этот раз. — Рико протянул ей бокал. — Твоя работа подошла к концу, раз сегодня получилось освободиться раньше?
— Нет. — Она досадливо поморщилась. — Я и представить не могла, что у вас так трепетно относятся к выходным! Даже дорожная полиция отказала, а они, между прочим, работают круглосуточно.
— Значит, мне всё-таки стоит оплатить штрафы вовремя, — натянуто улыбнулся Рико.
— Не переживай, то, что я ищу, не касается неоплаченных штрафов. Но, — Даниэлла притворно погрозила пальцем, — лучше тебе не преступать закон.
— Так точно! — Рико шутливо приложил ладонь к виску и посмотрел на небо. — Скоро совсем стемнеет. Нигде не видел звёзд, подобных этим.
— Да ты романтик. — Она осторожно села, пытаясь устроиться так, чтобы камни никуда не впивались.
— Не знаю, — задумчиво ответил Рико. — Редко удаётся выбраться вот так. Когда никуда не надо спешить, а можно просто насладиться природой.
Ему подумалось, что с Карлой они ни разу не совершали подобных вылазок. Если и получалось уехать куда-то, это всегда были ночные клубы в ближайших городах или гонки, в которых Карла уже не участвовала, но продолжала болеть за друзей. Рико полностью устраивал её выбор, но сейчас подумалось, что в их отношениях действительно не хватало романтики. От этого на душе стало грустно, словно это знание прокатилось трещиной по прежде идеальной картинке. Он бросил взгляд из-под полуопущенных ресниц на Даниэллу, и сердце пропустило удар. В последних лучах заходящего солнца её кожа зажглась мягким светом, а профиль чётко обозначился на фоне догорающего неба. Волосы стали бледно-розовыми, будто она — какое-то неземное существо, спустившееся с небес на землю. Вот она поднесла вино к губам, и солнце вспыхнуло в бокале, а по телу Рико невольно прошла дрожь.
— Иногда надо остановиться и просто посмотреть на красоту, что нас окружает, — задумчиво проговорила Даниэлла. — Именно в такие моменты особенно хочется ценить жизнь.
— Которая так стремительно проходит, — философски заключил Рико и сел, вновь наполняя бокалы. — Там, за скалой, есть вилла, в которой, по преданию, закончила свою жизнь прекрасная Контессина ди Медичи. Говорят, она любила своего супруга, но тот после изгнания привёз из Венеции любовницу Маддалену и поселил в их доме. Контессина была женщиной гордой, но мудрой. Узнав, что Маддалена беременна от мужа, она уговорила его признать ребёнка, а сама удалилась сюда и больше никогда не появлялась ни во Флоренции, ни в Ливорно.
— Красиво, но глупо, — усмехнулась Даниэлла. — Можно не бороться за любовь, но оставлять власть… Зачем?
— Значит, ты выбрала бы власть? Тебе стоило родиться шестьсот лет назад.
— Не думаю. Сейчас у женщины гораздо больше возможностей пробиться наверх.
— Просто раньше способы добиваться желаемого были другие.
— Яд, кинжал, измена, предательство? — Даниэлла повела плечами. — Ты эту историю тоже прочитал в туристических проспектах?
— Нет. — Рико улыбнулся. — Я только что вкратце пересказал тебе сериал «Медичи», не смотрела?
— У меня нет времени на сериалы, — ответила Даниэлла сухо.
— А зря. Сейчас снимают очень много качественных и интересных. Сама же говоришь, что иногда надо отдыхать, а мозг можно и так разгружать. Может, занимаешься спортом?
— Плаваю, когда есть время. А ты?
— Тоже. В школе и лицее даже неплохо получалось. Потом как-то стало не до этого.
В голосе Рико проскользнула грусть, он замолчал, вспоминая, как один за другим ушли родители, а Даниэлла посмотрела на него, на тёмные тени ресниц, опустившиеся на щёки, на скорбно поджавшиеся губы, и подумала, что хотела бы узнать его и его историю. Вообще узнать о нём всё, что можно и даже немного того, что нельзя.
Над головой зажглись тысячи звёзд, раскинулся бледной широкой дорогой Млечный Путь, а море затихло и теперь еле плескалось совсем рядом, чернильное, гладкое, завораживающее. Даниэлла соорудила пару бутербродов, подсветив себе телефоном, и протянула один из них Рико.
— Надо было разжечь костёр, — сказал он. — Но тащить с собой дрова — не слишком хорошая затея.
— И так хорошо, — не согласилась Даниэлла. — В темноте лучше видно небо.
— А я говорил — оно здесь потрясающее, — в голосе Рико звучало довольство. — Не замёрзла?
Даниэлла покачала головой, откидываясь на ещё тёплый камень, и вытянула ноги. Сидеть в тишине оказалось неожиданно уютно, словно со старым другом, которого знаешь всю жизнь. Они допили вино, иногда обмениваясь ничего не значащими фразами, потом Рико посмотрел на часы и начал собираться. Когда Даниэлла поднялась, он, не слушая возражений, накинул на её плечи плед, на короткое мгновение задержав ладони на её плечах, и включил фонарик на телефоне, освещая дорогу. Катер ждал, покачиваясь на волнах, и когда он отчалил, Рико осторожно обнял её, прижав к себе, и еле слышно пробормотал:
— Всё-таки замёрзла.
Даниэлла не стала спорить: положила голову ему на плечо и еле слышно потянула носом воздух. Рико пах морской солью застывших на коже брызг, слабо — терпковатым запахом пота и можжевельником. Смешиваясь, получался непередаваемый аромат, от которого слегка кружилась голова и хотелось уткнуться носом в его шею.
Рико совершенно потерялся в ощущениях, путанных и волнующих. Сейчас он не думал о том, кто она, и что именно привело к ней. Не думал о Карле и будущем деле, которое до сих пор оставалось слишком неопределённым. Пальцы слегка подрагивали на хрупком, тонком плече, и сама Даниэлла казалась нежной, тёплой и недосягаемой. Когда катер причалил, Рико протянул руку, и тут же отпустил, как только Даниэлла сошла на причал. Она сняла плед, свернула, протягивая, и, отчего-то смущаясь, проговорила: