Как умирала Вера

Гуляева Ольга

– Моим телом, – поправила его Вера, – И то если повезет.

– Мы можем начать заранее, – заметно оживившись, предложил Фишер.

Не смотря на слабость, Вера глухо рассмеялась:

– Тест-драйв что ли? Ой, не могу, надо ж было так вляпаться! Ты настоящий маньяк, Фишер, Синяя Борода нашего времени. Ну, сдалась тебе я, сдалась тебе твоя несчастная женушка. В современном мире в твоем возрасте жен не восстанавливают,

а меняют. Ну, или бросаются во все тяжкие. И без всякого кровопролития. Особенно с твоей внешностью и твоими бабками – выйди на улицу, тебе любая даст, не раздумывая.

При упоминании о жене Герман помрачнел, но из себя не вышел, как ожидала Вера.

– Я не так примитивен, дорогая. Двадцать пять лет назад я выбрал Эллу, а сейчас – тебя. Мы вместе выбрали. И завтра ничего не изменится. Чем скорее тебе удастся с этим смириться, тем лучше будет для всех. Я не отрекусь от тебя, подобно твоему последнему белобрысому самцу, который на твои же похороны приволок свою новую подружку.

– Что-о-о? – впервые за сегодняшний день Вере удалось широко раскрыть глаза и выразить хоть какую-то эмоцию. В данном случае – удивление, перемешивающееся с недоверием.

– Сама можешь посмотреть. Твои великодушные коллеги уже прислали мне видеозапись с похорон.

Длинные мягкие пальцы гениального нейрохирурга заскользили по сенсорной панели ноутбука.

– Они что с ума сошли? Сняли на видео мои похороны? Поверить не могу! – Вера уронила тяжелую голову в свои ладони.

Фишер развернул к ней ноутбук и включил запись. Вера нехотя подняла глаза, все еще держа руки наготове, чтобы прикрыть их, если увидит что-то страшное, как при просмотре фильма ужасов.

Камера заскользила по лицам знакомых ей людей: коллеги, сестра, вот стоит Антон, рядом с ним какое-то серое пятно, далее появляется изображение Фишера и задерживается на экране дольше остальных. Затем, наконец, оператор перемещает свое внимание вниз на большой красивый гроб в обрамлении дорогих венков.

– Антона, покажи мне Антона еще раз,– умоляющим тоном прошептала Вера.

Герман пристально посмотрел на девушку, но просьбу ее выполнил. Наверное, впервые она сказала что-то без дерзкого вызова и агрессии, а вернее даже попросила, и это его немного обескуражило.

На экране крупным планом появился Антон – как всегда ухоженный и с иголочки одетый, но вид при этом у него был поистине скорбный.

Вера долго

рассматривала его с грустью, периодически медленно моргая. Она готова была сейчас отдать все что угодно, лишь бы оказаться рядом с ним. Даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни. Но при этом ее не покидало ощущение, что она уже смотрит на него с того света. Увидеть его лично, хотя бы так, как субботним вечером у его подъезда – ей уже вряд ли удастся.

– Эй, не спи, красавица, – донесся до нее ненавистный низкий голос.

– А это что за чучело рядом с ним? – встрепенулась Вера и брезгливо поморщилась, – Что-то я не вижу Марины, или кого еще он там притащил, по твоим словам. Наврал, я так и знала. Это бред полный, – Вера с облегчением откинулась на спинку стула.

– Так это же она и есть,– добродушно улыбнулся Фишер, – Чучело, как ты говоришь.

– Смеешься? Антон и эта мышь? Это ты все подстроил. Уж если ты хотел окончательно меня морально раздавить, то мог бы приставить к нему какую-нибудь мало-мальски симпатичную девчонку. Антон любит смазливых девчат с соблазнительными формами, а не бабушек в оренбургских платочках, – у Веры даже от сердца отлегло, – Кто угодно, но не эта страшила.

– Зря ты так. Дарья Смирнова, двадцать четыре года. Всего. Младше тебя почти на целых пять лет, между прочим. И еще вчера он ее водил в кафе. Фотографии будешь смотреть?

Вера поморщилась и с раздражением отодвинула от себя ноутбук. Она не готова принять эту информацию ни под каким соусом.

– Окей, пусть так. Весь мир сошел с ума после моей «смерти». Но что с гробом? Он пустой. Моя сестра настояла бы на церемонии прощания, в этом я уверена на сто процентов.

Церемония прощания и отпевание прошли на должном уровне. Ни у кого не возникло никаких вопросов. Содержание гроба вполне соответствовало случаю.

Вера молчала, многозначительно глядя на него исподлобья, как бы давая понять, что такое объяснение ее не удовлетворяет.

Герман уловил ее посыл и продолжил:

– Ты забыла, что я пластический хирург? Своего рода скульптор. Пара надрезов, немного воска и вот в гробу уже не кто-нибудь, а мадам Званцева собственной персоной. Не подкопаешься.

– Страшно представить, где ты взял тело.

– Пахом у нас запасливый малый, – многозначительно подмигнул ей Фишер.

Конец ознакомительного фрагмента.