Как устроена экономика
Шрифт:
Глава 4
Пусть расцветают сто цветов: как «делать» экономику
Покупатель может получить автомобиль любого цвета – при условии, что этот цвет – черный.
Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ.
Одно кольцо, чтоб править ими всеми? Разнообразие подходов к экономике
Вопреки тому, в чем пытаются всех убедить большинство экономистов, существует не только одно направление экономики – неоклассическое. В этой главе я познакомлю вас с еще как минимум девятью направлениями, или школами, как их часто называют [46] . Однако эти школы нельзя считать непримиримыми врагами, границы между ними на самом деле размыты {48} .
46
На самом деле их даже больше, если считать и мелкие школы (например, неорикардианскую, латиноамериканскую, структуралистскую, феминистскую, экологическую экономику). А если выделять в независимые единицы некоторые субшколы, например различные ответвления девелопменталистской традиции, то школ станет еще больше.
48
Карл Менгер считается отцом-основателем австрийской школы, но некоторые справедливо отметили бы, что вместе с Леоном Вальрасом и Уильямом Джевонсом он стоял у истоков неоклассической школы. Еще более сложно говорить о Фрэнке Найте, экономисте начала XX века, преподавателе Чикагского университета. Нередко его причисляют к австрийской школе – но не из-за национальности, так как он был американцем. Однако на Найта значительное влияние оказала институционалистская школа, а некоторые его идеи пересекаются с кейнсианской школой и бихевиризмом.
Одна из причин этого – сама природа теории. Все теории, в том числе естественные науки, такие как физика, обязательно учитывают абстрактные понятия и, следовательно, не могут охватить все аспекты сложной структуры реального мира {49} . Это означает, что ни одна теория не способна объяснить все. Каждая обладает сильными и слабыми сторонами в зависимости от того, что в ней подчеркивается и игнорируется, как она объясняет различные вещи и анализирует отношения между ними.
49
Физики безуспешно пытались создать то, что они называют «теорией всего».
Не существует теории, способной объяснить все лучше, чем другие, или «одного кольца, чтоб править ими всеми» {50} (поклонник «Властелина колец» поймет, о чем идет речь). К этому следует добавить, что, в отличие от предметов, изучаемых натуралистами, люди имеют свободную волю и воображение. Они не просто реагируют на внешние условия, а пытаются – и часто успешно – изменить эти самые условия, представляя себе утопию, убеждая других и по-разному организуя общество; как однажды выразительно сказал Карл Маркс, «люди сами делают свою историю» [47] . Прогностические возможности любой науки, предмет изучения которой – люди, достаточно скромны.
50
«… одно кольцо, чтобы собрать их всех и в темноте связать их».
47
Впрочем, он тут же добавил, что «они делают это в обстоятельствах, которые выбрали не они сами», подчеркнув, что мы меняем нашу среду, но при этом сами являемся ее продуктами.
В отличие от естественных наук, экономика включает в себя оценочные суждения, хотя многие последователи неоклассической школы скажут вам, будто они делают науку, свободную от оценочных суждений. В следующих главах я покажу вам, каким образом за техническими принципами и сухими цифрами кроются всевозможные оценочные суждения, например: что такое хорошая жизнь; как должно учитываться мнение меньшинства; как следует определять социальные улучшения; наконец, какие способы достижения «высшего блага», чем бы оно ни было, этически приемлемы {51} . Даже если одна теория кажется более «правильной» с точки зрения каких-то политических или нравственных принципов, это не значит, что ее можно считать такой же в остальных отношениях.
51
Йозеф Шумпетер подчеркивал, что любому анализу в экономике предшествует преаналитический когнитивный акт, называемый видением, в котором аналитик «представляет определенный набор ожидаемых явлений как заслуживающих внимания объектов для его аналитических усилий». Ученый отмечал, что «такое видение почти по определению идеологическое», поскольку «то, как мы видим вещи, вряд ли отличается от того, каким образом мы хотим их видеть». Цит. по: Шумпетер Й. А. История экономического анализа в 3 т. СПб.: Эконом. шк., 2001. Спасибо Уильяму Милбергу за то, что он обратил на нее мое внимание.
Коктейли или весь бар? Как читать эту главу
Хотя сейчас самое время познакомить вас с различными школами экономики, я отдаю себе отчет, что если бы вас неожиданно попросили попробовать десять различных сортов мороженого, тогда как вы были бы уверены, что оно может иметь только ванильный вкус, – это вызвало бы у вас растерянность.
Во многом я буду упрощать свой рассказ, но некоторым читателям что-то все равно может показаться слишком сложным. Чтобы помочь им, я стану предварять описание каждой школы кратким резюме из одного предложения. Конечно, эти резюме будут слишком упрощенными, но, по крайней мере, они помогут вам преодолеть начальный страх, как тот, что возникает, когда вы отправляетесь в новый город без карты или, точнее, без смартфона.
Даже тем, кто готов узнать о существовании более чем одной школы, может показаться, что девять – это слишком много. Я согласен. Для таких читателей во врезке ниже я приготовил несколько «коктейлей», составленных из двух-четырех школ, каждый из них полно охватывает конкретные вопросы. Некоторые из этих «коктейлей», такие как КлМШИ или КлК, будут похожи на «Кровавую Мэри» с большим количеством соуса «Табаско» [48] , поскольку между школами существуют разногласия. Другие, например МДКИ или КлМДШ, на вкус могут напоминать «Плантаторский пунш» [49] с различными ароматическими добавками, дополняющими друг друга. Надеюсь, что после дегустации одного-двух коктейлей вы, возможно, захотите воздать должное остальным напиткам в баре. Но даже если вы не пожелаете попробовать их все, дегустация хотя бы двух уже покажет вам, что существует больше одного способа «делать» экономику.
48
Табаско – жгучий соус из плодов кайенского перца, уксуса и соли, обязательный ингредиент коктейля «Кровавая Мэри». Прим. пер.
49
Пунш из рома, лимонного сока, сахара, воды или содовой. Прим. пер.
Ингредиенты А, Б, Д, И, К, Кл, М, Н и Ш – это австрийская школа, бихевиоризм, девелопменталистская, институциональная, кейнсианская, классическая, марксистская, неоклассическая и шумпетерианская школы соответственно.
• Чтобы ощутить вкус расхождения взглядов на важность и жизнеспособность капитализма, возьмите КлМШИ.
• Чтобы узнать различные определения человека, выпейте НАБ.
• Если вы хотите понять, как в теории определяются группы, и особенно классы, примите КлМКИ.
• Чтобы понять экономические системы целиком, а не только их компоненты, возьмите МДКИ.
• Если вам интересно исследовать взаимодействие людей и общества, для вас есть АНИБ.
• Чтобы узнать различные способы защиты свободного рынка, выберите КлАН.
• Если вы хотите понять, почему иногда необходимо вмешательство государства, ваш напиток – НДК.
• Чтобы узнать, что для экономики намного важнее, чем рынки, возьмите МИБ.
• Хотите понять, как развиваются технологии и повышается продуктивность, для вас – КлМДШ.
• Если вы стремитесь узнать, почему существуют корпорации и как они работают, рекомендую попробовать ШИБ.
• Чтобы углубиться в споры о безработице и рецессии, возьмите КлК.
Предупреждение о вреде для здоровья: ни в коем случае не пейте напиток, состоящий только из одного ингредиента, – это может привести к туннельному зрению, высокомерию и даже к смерти мозга.
Классическая школа
С помощью конкуренции рынок держит всех производителей в состоянии боевой готовности, поэтому оставьте его в покое.
Сегодня доминирует неоклассическая школа. Как вы уже догадались, классическая экономическая теория предшествовала неоклассической, из которой последняя и появилась (хотя марксистская школа имеет равное право утверждать, что именно она правопреемница классической; ниже я объясню почему).
Классическая школа экономики – или, точнее, классическая школа политической экономии, как она тогда называлась, – возникла в конце XVIII века и господствовала до конца XIX века. Ее основатель – Адам Смит; о нем мы уже говорили. Идеи Смита получили дальнейшее развитие в начале XIX века у трех современников: Давида Рикардо (1772–1823), Жана-Батиста Сэя (1767–1832) и Роберта Мальтуса (1766–1834).