Как в лучших домах

Сергеева Наталья

– Наташ, ты с Никитой езжай туда. А то мало ли…– проявила заботу обо мне моя подруга: – Поговаривают, эти бабки странные какие-то. Старшая на злую ведьму похожа, от ледяного взгляда которой, птички на лету мрут и цветочки вянут. Средняя поддает по поводу и без, – при слове" поддает" Динара, легонько ударила себя ребром ладони по шее, – А младшая, вообще, сумасшедшая! Ходит, вечно, улыбается и пытается оживить птичек и цветочки, убитых взглядом старшей сестры. Кто их знает, что у них на уме, – она пожала плечами.

– Да ну тебя…– засмеялась я,-Что мне могут сделать три бабки божьих одуванчика? А Никита, итак, со мной поедет. Два часа туда, поедем только после обеда, возможно, если их сиятельства позволят, там и заночуем.

– Заночуете? – многозначительно спросила она, при этом поздно улыбаясь.

– Динар!

Я тя умоляю! Хватит на сегодня этого сватовства. Я сказала " возможно "," если позволят". Давай делами заниматься…

Он отомстит! За всё отомстит! Они ещё ответят за все унижения и обман. Он долго терпел, долго вынашивал план мести. Двадцать лет назад он придумал, как отомстить и сейчас что-нибудь придумает. Надо только выбрать момент, удачный момент, чтобы на него, как и тогда, никто не подумал.

– Георгий прилетает из Америки завтра вечером. В честь его приезда, я планирую организовать небольшой приём. Будут, только, все свои.– оповестила присутствующих Матильда.– Да, Бет, не забудь позвонить Ангелине, пусть приезжает с детьми, возражения не принимаются, так и передай им.– И продолжала:– Так ещё надо сделать распоряжения по поводу размещения гостей и ужина. Ольга! Ольга!
– позвала она домработницу Ольгу, которая работала у них уже лет двадцать и была, почти, как член семьи.

Ольга была женщиной среднего роста, слегка полноватой, с короткой стрижкой и добродушным лицом. Одета она была, как и положено домработнице, в чёрное, форменное платье, белый фартук и белый, накрахмаленный чепчик.

– Вы меня звали, Матильда Аристарховна?– спросила Ольга, заходя из кухни в столовую.

– Да, дорогая. – сказала Матильда утвердительно: – Скажи горничным, пусть на завтра приготовят комнаты для гостей, на втором этаже. Завтра прилетает Георгий Константинович и приедет Ангелина с детьми. А также планируется, небольшой, праздничный ужин в честь его прилета. Меню мы обсудим позже.

– Да, мадам. Как вам будет угодно.

– Ступай! – повелительным тоном велела старшая Соболевская.

Пообедав в кафе " У Сергеева", (оно принадлежало моему первому мужу, который удачно, во второй раз, женился на дочери известного в нашем поселке бизнесмена и в приданное получил это кафе), мы с Никитой двинулись в путь. Я, конечно же, и сама могла купить себе машину и разъезжать на ней, но у меня был панический страх перед автомобилем. Это давняя история. Лет, этак, двадцать пять назад я попала в аварию. Как сейчас помню, было двадцать третье апреля, пасха, самый отмечаемый праздник в России. Мы с друзьями поехали на природу, на дачу. Восемь человек в одной машине, бедная "копейка", как мы все туда влезли то, пять девочек и три мальчика. Я, моя старшая сестра Марина, её одноклассница Айгуль,Динара и хозяйка дачи Оксана Мошкина. Мальчики были одноклассниками и просто друзьями Марины и Айгуль. Сначала мы гуляли на даче, потом, "чёрт дернул "нас поехать лес, на природу. Видите- ли шашлыки в лесу, на берегу речки вкуснее. Мы веселились, выпивали, жарили шашлыки и вдруг… у нас закончились дрова! Вы понимаете всю абсурдность этой ситуации? В лесу…дрова закончились! Как самая трезвая, я вызвалась привезти с Оксанкиной дачи дрова " Ну не проблема, чё, съезжу привезу", идея понравилась всем моим, подвыпившим, друзьям. А была уже ночь и один из мальчиков убедил меня взять его с собой." Ну ОК. Садись. Поехали". Бедный, знал бы он, чем это всё закончится, не проявлял бы такого энтузиазма. Ночь. Темно, хоть и габариты включены, взор затуманен от выпитого, дачный поселок, дорога плохая, гравийка… колесо" закусило" на песчаной бровке, нас занесло, с перепугу я бросала руль, и мы оказались в кювете. Результат нашей поездки: машина в ремонт, у парня сломаны ребра, правые нога и рука, разбита голова. У меня, а хлам, разбито левое колено, выбита ключица, разбита левая бровь и висок. На память об этой поездке, а вышеперечисленных местах, у меня остались шрамы и боязнь автомобилей.

– Никит, ты знаешь куда ехать? – спросила я своего друга водителя.

– Да, – ответил он, -Я знаю, где находится " французская поляна" Там раньше, не далеко от усадьбы, был пионерский лагерь" Орленок". И мы, будучи пацанами, когда приезжали туда на летний отдых, играли на руинах, что остались от конезавода. Поговаривали, что старый поляк зарыл, где-то там свои сокровища. Это недалеко от самого особняка, сзади получается, – поведал мне Воронцов. Я слушала Никиту, а сама думала про слова Динары, о чувствах Воронцова ко

мне "Да нет, не может быть ". Никита младший брат, ещё одной, моей лучшей подруги Лены Ефимовой. Ленкин папа бросил их с матерью, когда Ленка была ещё маленькая. Потом её мама вышла замуж во второй раз и родила Никиту. Сама же Ленка, недавно, вышла замуж за москвича и укатила в столицу нашей родины на ПМЖ. А Никита так и остался здесь, с мамой. Он ни разу не был женат, и я что-то не припомню, чтобы у него была, постоянная, девушка. Девушки, конечно же, были, а вот постоянной нет. Ой, не знаю. Он всегда был рядом, и я как-то не задумывалась на эту тему.

Мы свернули с шоссе на проселочную дорогу, ведущую к имению. По обе стороны дороги росла лесополоса. Ровненькие, молодые осинки стояли, как кокетливые девчушки, изредка помахивая, проезжающих в след машинам, своим ручками- веточками. Вот, вдалеке, показалась крыша особняка с башенками. Подъезжая ближе, мы увидели само здание особняка. Это было, не очень большое, двухэтажное строение со всевозможными башенками, колоннами и всякой такой " ерундой", положенной старинным особнякам. По периметру усадьба была огорожена высокими, коваными прутьями. На конце каждая арматурины была сплюснута в виде маленькой пики. " Как оградки на могилках "– не к месту подумала я. Главные ворота в имение были сделаны так же из кованого железа, как и весь "забор." И всё вместе имело какой-то угрожающий вид. Вспомнились, сразу же, фильмы ужасов, где всё начинается вот с таких вот ворот, когда главные герои подъезжают к ним. Ворота автоматически открылись перед нами, и мы увидели всю усадьбу.

По обе стороны аллеи росли тисовые топиарии, а виде эллипса, давно никем не стриженные и имели не ухоженный вид. В центре размещался фонтан из пяти чаш, в виде ракушек, одна над другой. Но и он имел запущенный вид. Чаши-ракушки имели, какой-то непонятный, серо-зеленый цвет, в прочем, как и вода в фонтане. Само здание, наверное, когда-то и было красивым, но сейчас штукатурка, в некоторых местах, потрескалась и осыпалась, на стенах были видны трещины, в палец толщиной. Черепица на крыше, местами, отвалилась. Вдоль стен вился засохший, старый плющ, не убранный с прошлого года и уже, кое где, начал пробиваться новый. Четыре массивных колонны держали навес над главным входом, который венчал семейный герб Соболевских " Слеповрон ", на синем фоне изображена подкова, а на ней ворон.

На втором этаже, в одном из окон, с левой стороны от главного входа, я заметила непонятную фигуру, пристально наблюдающую за нами. Сложно было, с такого расстояния, разглядеть кто это, мужчина или женщина. Но то, что взгляд был пристальным и ненавидящим, я поняла сразу. У меня мурашки по коже побежали.

– Никит, ты видел человека в окне?– спросила я Воронцова, помогающего мне вылезти из машины.

– Нет. А что? Тебя что то напрягает? – спросил он и прищурил свои зеленые глаза.

– Да нет. Всё норм. «Ты же со мной», —сказала я улыбаясь, сама, уже, не веря в то, что всё будет хорошо.

Георгий Константинович Расторгуев был военным и вышел в отставку, в досрочно присвоенном, за заслуги перед отечеством, чине подполковника авиации. Он с легкостью оставил военное дело, которым занимались его отец и дед и решил заняться коневодством, ремеслом, которым занимался его прадед, по материнской линии, граф Соболевский. Соболевские скакуны славились, в былые времена, на всю Россию. И теперь Георгий хотел возродить дело прадеда. Именно для этого он и уехал в Америку. Там, на одном из многочисленных ранчо, он нашёл заводчика их, Соболевской породы лошадей. Прожив год в Соединенных Штатах, он открыл для себя много нового и многому научился. Он встречался со многими знаменитыми коннозаводчиками и посещал их конюшни и ранчо. Присутствовал на всевозможных соревнованиях по конному спорту, и посещал все конные выставки. И сейчас, возвращаясь домой, он рисовал для себя картины своего ближайшего будущего. Первым делом он отремонтирует имение. Потом выстроит новый конезавод. Потом жениться. Нет, женщины, конечно же, были у Георгия. Он был хорош собой. Высокого роста, широкоплечий, с крепкими руками и большими, мужскими ладонями. Черноволосый, черноглазый. Большой, чувственный рот. С юных лет отец привил ему уважение к женщинам, какого бы социального статуса она не была. "Она же чья-то мать, дочь, сестра"– говорил отец." Женщины слабее нас физически, но сильнее морально. А это достойно уважения, сын мой". И эти фразы отца, Георгий воспринимал, как прописную истину, и всегда относился к женскому полу с подобающим почтением. Но не было среди них той, которая бы зацепила его. Всё они радовали глаз, но не трогали душу. И вот вернувшись домой Георгий решил, обязательно женится и обзавестись наследником. Надо же было кому-то, в последствии, передать своё дело, дело семьи.