Как в одном поселке
Шрифт:
– Зачем позвали меня?
– говорил весь ее вид.
– Продемонстрируй нашему гостю, как ты умеешь говорить, - попросила у нее хозяйка.
Тогда маленькая кошечка с нескрываемым интересом уставилась на вошедшего Главу администрации и очень четко спросила:
– А что бы, вы хотели от меня услышать?
– Да я, собственно, и не знаю...
– в полной растерянности произнес Василий Петрович.
– Вот видите, вы сами толком не знаете, что хотите услышать. А я тем более не знаю, что должна вам сказать. Сначала сформулируйте ваш вопрос, тогда и поговорим, - внятно произнесла она, а затем, нервно дернув пушистым хвостиком, с большим достоинством
Главе администрации только и оставалось в полном изумлении развести руками. Подобного он не только никогда не видел, но даже и не слышал ранее, что такое, вообще, возможно. "А, ведь, действительно, придется открывать кошачью школу", - обреченно подумал он. Его мысль была сразу же прочитана писательницей, которая благодаря потреблению прудовой воды приобрела способность читать чужие мысли, касающиеся непосредственно ее и ее близких.
– Так вы мне поможете с этим?
– улыбнувшись, спросила она.
– Вы наша местная знаменитость, и я не вправе отказать вам в такой малости. Тем более что подобных чудес больше нет нигде в мире. Я считаю, что популярность нашего поселка, после этого, возрастет многократно. Соответственно возрастет и поток желающих лично ознакомиться с данной аномалией. Так что нужно будет срочно увеличивать строительство гостиниц для приема туристов со всего света...
– Я тоже так думаю, - согласилась с ним хозяйка дома, - Представляете, какие интересные литературные сюжеты можно будет почерпнуть из их рассказов? Например, как выглядят в их глазах некоторые поступки людей... Да и о себе самих они смогут рассказать много интересного, - ранее неизвестного никому.
"У кого что болит, тот о том и говорит", - подумал про себя Василий Петрович и тут же получил ответ на свои невинные размышления.
– Ну, а зачем мне думать о гостиницах, когда у нас в поселке такой прекрасный Глава администрации, которому есть дело до всего, и который со всеми делами прекрасно справляется, - сделала ему комплимент писательница, а потом посоветовала самому начать пользоваться водой из прудового ключа, чтобы открыть в себе способность читать чужие мысли. По ее соображениям, это может поспособствовать, еще более успешно справляться с его трудной работой.
– Спасибо за совет. Непременно воспользуюсь им, - пообещал он, прощаясь.
И с этого дня на его рабочем столе всегда стоял кувшин с родниковой водой, что ему, действительно, сильно помогало в работе.
Как-то, прогуливаясь со своей возлюбленной по берегу пруда и, по обыкновению, изъясняясь той в своих необыкновенных (можно даже с уверенностью сказать - неземных, а скорее всего ангельских) чувствах, Ксафан нос к носу столкнулся с другой парочкой, шедшей им на встречу.
– Господи!
– воскликнул он про себя, - Хоть бы я ошибся в этом...
Но, к сожалению, он не обознался: навстречу им шла его бывшая помощница Лилиан с бывшим, же, его кумиром - Мефистофелем. Они о чем-то спорили, причем, на повышенных тонах, не обращая на встречных никакого внимания. Однако спор этот, (а скорее ожесточенная перепалка) совсем не соответствовал распространенному утверждению по поводу перебранки "милых". Этих двоих уже давно объединяла не только взаимная симпатия и любовь, но и деловые отношения, которые в данный момент превалировали над чувствами, поэтому и вступили в явное противоречие с их личными взаимоотношениями. Каждый из них яростно защищал и отстаивал собственную точку зрения на проблему, возникшую в, казалось бы, уже успешно завершенном деле.
Ксафан, пропустив их и дав отойти на некоторое расстояние, уговорил свою подругу повернуть назад, и стал, заинтересовано следить за действиями своих бывших соратников. Впрочем, он и раньше предполагал, что в Аду, ни за какие коврижки не смирятся с тем, что стало происходить в поселке Волово в последнее время. Как он считал, боязнь снова потерять с большим трудом захваченные ранее территории, заставит адских деятелей предпринять попытку, во что бы то ни стало, отстоять собственные завоевания. И его опасения подтвердились: они уже снова здесь.
Мило беседуя со своей подругой на различные темы, хотя, основным лейтмотивом всех их, безусловно, была любовь, Ксафан, тем не менее, умудрялся отслеживать и все действия пары, идущей перед ними.
"Любопытно, куда они потащатся?.. Хотя, и так ясно. Наверняка в поселковую администрацию. Они и в тот раз начинали внедрять все свои инновации сверху", - подумал он, и тут же вспомнил, что и сам был причастен к тем ужасным преобразованиям, которые погубили, в общем-то, достойную великую державу, сделав из нее сырьевой придаток экономически более развитых стран. Ему стало ужасно стыдно и больно за свое прежнее поведение. Ведь, если бы не его тогдашние амбиции во что бы то ни стало прославиться и добиться признания, этого, возможно, никогда бы и не случилось. И желание исправить случившееся уже перестало быть для него приказом свыше, а стало его личной, насущной потребностью. "Боже мой! Что же я тогда натворил!? Даже не попытался смирить свою гордыню, а совсем, наоборот"...
– в запоздалом раскаянии сокрушался он. И хотя сейчас в обществе раскаяние воспринимается как бы в качестве исправления совершенного греха, на самом деле исправить что-либо (причем только частично) можно, лишь, усиленно трудясь во благо того, что когда-то с необыкновенной легкостью было бездумно разрушено.
Как он и предположил ранее, Мефистофель со спутницей подошли к поселковой администрации и уже взялись за ручку входной двери.
– Господи!
– взмолился Ксафан, - Что же мне теперь делать?..
Но никакого ответа от того, к кому обратился с мольбами, к сожалению, не получил. Вместо этого услышал весьма удивленный вопрос своей спутницы, услышавшей его странное изречение, которое абсолютно не вязалось с темой их любовных пассажей:
– Это ты так сожалеешь о наших взаимоотношениях?
– немного подумав над его высказыванием, поинтересовалась она, потому что ничего другого по поводу возгласов, неожиданно сорвавшихся с его уст, придумать не смогла.
– А еще говорил, что ангел...
– с разочарованием обиженно произнесла она и, круто развернувшись, направилась прочь от спутника, оставив того в полном недоумении.
Ксафан, оставшись один, никак не мог сообразить, что ему делать. То ли бежать за любимой, объясняя ей, что его возглас ни в коей мере не относился к их взаимоотношениям. А затем, упав на колени, (в понятии большинства женщин, именно так должны поступать любящие их мужчины, тем более считающие себя ангелами) умолять ее о прощении, или заняться тем, ради чего он и прибыл сюда с небес. Немного поразмыслив, он выбрал второе, а именно то, в чем заключалось его предназначение в данный отрезок времени. В конце концов, любимая, если действительно любит, разобравшись во всем, со временем непременно простит его, и их отношения снова наладятся.