Шрифт:
Глава 1
Обжигающий воздух пустыни впитывается в кожу. Соль и песок смешиваются на губах. Дыхание горячее, опаляющее, сипло вырывающееся из раскалённых лёгких. Даже ночью от жары нет спасения. В объятиях Алекса жар становится нестерпимым. Он держит крепко, почти до синяков, и Уле задыхается в этих объятиях. Сквозь ночное марево на них смотрит звёздное небо, словно бесконечный океан, наполненный белыми точками далёких планет.
– Завтра пойдём домой, – голос Алекса осип, он тяжело дышит, и Уле вторит его вдохам.
– Рано.
– Ты больше не можешь ждать. Течка вот-вот начнётся.
– Ещё…
Алекс входит снова. Ещё. Нетерпеливо и жадно. Как и всегда. Алекс поддерживает его до последней секунды. Последнего вдоха. А потом приходит рассвет…
***
Мишень бумажным флагом подрагивала на ветру. Два первых выстрела проделали одну кривую дырку в голове цели, третий оставил отверстие в сердце. Уле отложил пистолет, притянул к себе лист и повесил новый.
Погода в начале сентября серая и дождливая, стрельбище пропиталось влагой, и по направляющим тросам стекала вода. Уле нравилась эта спокойная серость, тишина одиночества и холод металла в руке. Россыпь отстреленных гильз валялась под ногами, но в коробке остался ещё с десяток патронов – можно было развлечься. На стрельбище так рано никто не приходил, и Уле позволил себе поребячиться – выбил мишени глаза и кривой рот, пробил на бумажном манекене соски. Последним штрихом хотел отметить половые органы, но кто-то опустил ему руку на плечо, и Уле вздрогнул от неожиданности. Неспешно сняв наушники, он обернулся.
– Тебя начальник зовет, – с пренебрежительной ухмылкой произнёс заявившийся Като Хольт.
Выражение лица Като трактовалось как высокомерное превосходство альфы над омегой. Като со своими сексистскими замашками был уверен, что омегам в его профессии не место. Но вслух ничего подобного не говорил. Знал, что Уле было чем ответить.
Вызов к начальству в начале дня – значит пришла новая работа. А самодовольное лицо Като говорило, что задание не из приятных. Если бы предложенная работа была хорошей, Като бы её не упустил, забрал себе.
– Отнесёшь убойный лист инспектору? – Уле сделал вид, что ничего не заметил.
– Зачётный или этот, с улыбающейся рожицей? – тут же обрадовался Като возможности подколоть и притянул к себе испорченную мишень. – Сколько у тебя в этом месяце нехитовых зон пробито? Лицензию не потеряешь?
Не слушая насмешки, Уле коротко пожал плечами и пошёл сдавать оружие. Като как всегда в своём репертуаре, любил потешаться по поводу и без, зато друг из него хороший – надёжный и верный.
Эдмунд Давидсен, начальник агентства «Шота», когда-то был здесь рядовым сотрудником. Пятнадцать лет назад он успешно выкупил разоряющуюся контору, и под его руководством агентство личной охраны расцвело. Иметь телохранителя вошло в моду, и Эдмунд неплохо зарабатывал на навыках своих служащих. Уле пришёл в «Шот» чуть больше семи лет назад. Он никогда не мечтал о профессии телохранителя, но жизнь так распорядилась. Окончив военную академию, он отслужил в регулярной армии, провёл два года в горячей точке, встретил там Алекса и получил ранение. После контузии решил уйти в отставку. Двух лет хватило, чтобы понять, что военная грязь ему не по душе, но любовь к оружию и служебной дисциплине не пропала – новая работа отлично эту любовь восполняла.
В «Шоте» служили двое омег, и услуги их были очень популярны – редко кто заподозрит даже в крепко сложенном омеге серьёзного противника. Но посредственных Эдмунд не держал – к омегам предъявляли те же требования, что и к альфам. Второй омега – Этони Стам – имел длинный послужной список, навыки снайпера и сломанную психику. Уле хотел бы назвать сорокалетнего сотрудника другом, но Этони не признавал дружбу как таковую. Потому их отношения оставались чисто профессиональными, лишь временами Этони позволял пригласить себя в бар, чтобы выпить пару кружек пива в весёлой компании.
Рядом с кабинетом начальника Уле Станг несколько раз глубоко вдохнул. Всего два месяца назад у него закончился долгосрочный контракт с семьёй, которую он защищал почти четыре года. После того как дети нанимателя уехали в колледж, родители решили, что повзрослевшие отпрыски в няньке с пушкой больше не нуждаются. За эти четыре года Уле успел усвоить непреложную истину – нет ничего беспокойнее, чем спокойная жизнь богатой четы. Новое задание и новая семья ожиданием будоражили кровь.
– Присаживайся, – Эдмунд вежливо кивнул ему на стул, стоило показаться в его кабинете. Второе место занимал моложавый альфа, скорее всего будущий работодатель. Садиться не было ни малейшего желания – это только растянуло бы разговор, поэтому Уле передвинулся ближе к столу, но остался стоять.
– Познакомься, Йёран Бротен, – Эдмунд подобострастно улыбнулся, но, наткнувшись на тяжёлый взгляд Уле, кашлянул и стёр улыбку. – Вот, взгляни на договор, мы всё уже обсудили.
– Господин Йеран не желает проверить мои навыки лично? – холодно поинтересовался Уле.
– Мне хватило твоего резюме, – небрежно ответил альфа, внимательно рассматривая омегу, – и вполне устраивают твои показатели. Я искал именно омегу.
Уле не стал ничего отвечать, принял договор и, перелистнув общую часть, перешёл к индивидуальным условиям. Охранять ему следовало сына господина Бротена: шестилетний мальчик посещал начальную школу и жил в особняке отца. Три раза в неделю мальчик ходил на тренировку по хоккею и на выходных брал уроки рисования в бесплатном государственном классе. Довольно сложное расписание. Если кто-то попытается причинить ребёнку вред, возможностей для этого было предостаточно. Уле ещё раз пробежался глазами по договору, запоминая детали, и посмотрел на нанимателя. Альфе на взгляд было около двадцати пяти, возможно, больше, но светлые волосы делали его моложе. Аккуратные черты лица, ничем не выделяющиеся подбородок и нос, лёгкая щетина, острые скулы и пронзительно-голубые глаза. Взгляд альфы притягивал, Уле нравились светлые тона радужки. У Алекса глаза были водянисто-серые. Йёран был высок и худощав, плечи широкие и крепкие, но впалая грудь портила впечатление. Альфа пытался скрыть это дорогим пиджаком, но очевидно, большую часть времени мужчина проводит в кресле.
– Ребёнку кто-то угрожает? – спросил Уле, отвлекаясь от бесстыжего разглядывания будущего работодателя.
– Ему нет, мне – да, – спокойно ответил Йёран, нисколько не тушуясь под его взглядом.
Голос у него был твёрдым. Голос уверенного в себе человека. Таким можно раздавать команды и вести за собой людей. Уле боялся подобных интонаций, они вызывали желание подчиняться и лезть под пули. Неправильное желание.
– За последние два месяца я получил множество писем с угрозами, – продолжил альфа, – и на меня дважды покушались. Предполагаю, это мой бывший конкурент Арнт Стене. Около года назад мне удалось полностью разорить его, выкупив всё его имущество. К сожалению, его муж был по уши в долгах, и когда за ним пришли кредиторы, он покончил с собой. Арнт публично обвинил меня и попытался придушить на открытии моего последнего предприятия, его посадили за нападение на тридцать суток, после этого он утих. Но думаю, он снова решил меня достать.
Уле пропустил мимо ушей извиняющуюся нотку в словах Бротена. Богачи имели способности к актёрскому мастерству и были искусными манипуляторами. Даже если Йёран действительно сожалел о своём конкуренте, Уле это нисколько не тронуло.
– Вам тоже требуется охрана, – заметил он.
– Господин Бротен нанял для себя ещё двух наших сотрудников, – влез в разговор Эдмунд. Теперь стало понятно довольство на лице Като, скорее всего, его взяли охранять Йёрана, а Уле достался ребёнок.
– Хорошо. Я согласен. На какой период?