Как вольный ветер
Шрифт:
Вальда пристально посмотрела ему в лицо и усмехнулась.
— Кажется, вы собираетесь прочесть мне нотацию. Прошу вас, не тратьте сил понапрасну — я все равно не стану слушать.
— Однако кто-то обязан поговорить с вами, причем очень серьезно!
— Я уже сказала, что сумею о себе позаботиться и не нуждаюсь в том, чтобы мной руководили. Я желаю быть свободной!
На несколько секунд воцарилось молчание.
— Так зачем же вы все-таки гонитесь, чего ищете? — первым нарушил его Сэнфорд.
Этот вопрос,
— Волнений… приключений… быть может, любви!.. А почему бы и нет?
— Верно, — с усмешкой кивнул Сэнфорд. — Почему бы и нет?
Глава пятая
Покачиваясь в седле бок о бок с Ройдоном Сэнфордом, Вальда думала, что никогда еще не чувствовала себя такой счастливой.
Было раннее утро, свежий прозрачный воздух приятно бодрил. Но бездонное ярко-синее небо неумолимо предрекало жаркий день.
Они ехали уже с полчаса. По мере продвижения в глубь Камарга цветы и бабочки становились все ярче и красочнее. От этого многоцветия захватывало дух.
Берега ирригационных каналов и мелких пресноводных озерец выстилали желтоватые камни. Многие водоемы были усеяны нежными звездочками водяных лилий, над водой свисали пышные кусты тамариска в розовом цвету, а воздух со стрекотом рассекали тысячи желтых, красных, оранжевых стрекоз.
«Все, что происходит со мной с тех пор, как я покинула дом, похоже на сказку, на волшебный сон», — очарованная красотой природы, подумала Вальда.
Вчерашний ужин вдвоем с Ройдоном Сэнфордом доставил ей такое удовольствие, какое она никогда не испытывала прежде. Усаживаясь за стол, Вальда испытала неожиданную робость: сумеет ли она занять беседой, должным образом развлечь нового знакомого? Она вдруг ощутила себя очень юной и неопытной.
Но когда госпожа Поркье поставила перед ними аппетитные яства и оба жадно набросились на еду, лед взаимной неловкости был сломан. Оказалось, им так много нужно обсудить, так много сказать друг другу, что разговор потек сам собой.
Трапеза начиналась со спаржи, которая росла здесь же, на огороде при ферме. Затем подали молодого барашка, искусно приправленного зеленью и специями. Гарниром служили грибы, маленькие зеленые перчики и кабачки.
Запивали ужин вином с ронских виноградников. Его Ройдон привез из своей дегустационной экспедиции. Вкус вина наводил на мысль о горячем солнечном свете, разлитом и укупоренном в бутылки.
Завершилось же все угощение десертом из местного сыра и фруктов, собранных всего несколько часов назад и поданных в плетеной корзинке.
Время пролетело так незаметно, что Вальде показалось, будто они только начали разговор. Уходить не хотелось, но при этом она чувствовала, что ее неудержимо клонит ко сну. Было ли тому причиной ронское вино, только веки ее отяжелели и закрывались сами собой.
— Да вы устали! — воскликнул Сэнфорд. — У вас был нелегкий день, и надо отдохнуть. Если хотите завтра отправиться на съемки диких животных, придется встать пораньше.
— Я ведь сегодня поднялась в четыре часа утра, — сонно оправдывалась девушка. — А в пять мы были уже в пути.
— Тогда и вовсе неудивительно, что у вас глаза слипаются, — улыбнулся он. — А я было уж отнес это на счет моего неумения развлечь вас.
— Ах, что вы! Я еще никогда не получала от застольной беседы такого удовольствия. Особенно, если учесть, что сегодня впервые…
Вальда чуть было не сболтнула — «впервые ужинаю наедине с мужчиной», но вовремя спохватилась, боясь, что это получится слишком откровенно и повлечет ненужные вопросы. А ей вовсе не хотелось сейчас думать над ответами.
И так уже, судя по отдельным репликам, Сэнфорду было подозрительно, что она путешествует одна, без провожатых. Вальда решила, что, только повторяя при каждом удобном случае, как она ценит личную независимость и стремится быть свободной, можно убедить его, что она из тех современных молодых женщин, на которых в последнее время за их взгляды обрушивают столько нападок — и во французской, и в английской прессе.
— Что впервые?
— Впервые ужинаю на провансальской мызе, — нашлась Вальда, вставая из-за стола.
— Что ж, спокойной ночи, Вальда. Спите крепко. Завтра нам предстоит много дел.
Девушка протянула ему руку, но, к ее изумлению, молодой человек вместо того, чтобы пожать ее, поцеловал.
Видимо, он слишком прилежно усвоил французские манеры — объяснила его поступок для себя Вальда. Ей не понравилась и фамильярность, с какой Сэнфорд назвал ее просто по имени, но девушка постаралась убедить себя, что такое обращение вполне согласуется с ее претензиями на роль современной молодой леди без предрассудков.
Уснула она тотчас, как только голова ее коснулась подушки, а проснулась, лишь когда госпожа Поркье, войдя утром к ней в комнату, начала поднимать занавеси на окнах.
— Я бы дала вам еще поспать, мадемуазель, — извиняясь, проговорила фермерша, видя, как Вальда ошалело озирается спросонья, — да господин Сэнфорд велел вам передать, что лошади готовы и будут ждать во дворе через полчаса. А через четверть часа я подам завтрак.
— Лошади! — вскочила Вальда. Весь ее сон как рукой сняло. Она сбежала вниз, одетая в свою легкую голубую амазонку, именно в тот момент, когда госпожа Поркье вносила в салон поднос с кофе. За хозяйкой следовал Ройдон Сэнфорд, и девушка не могла удержаться от восклицания: