Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Солдаты направили на меня ружья, но король мгновенно рукой махнул, мол, убрать их.
– И вы вообще не король! – вызывающе сказала я. – Вы тот сумасшедший, которого пороли и который ходил в побрякушах моего индейца, – я показала рукой на индейца, стоящего в том же фраке. – Я вас узнала! Вы сумасшедший и несете чепуху! И эта тетка никакая не королева, а сумасшедшая! Она уже смотрела на меня в тайной комнате и плакала и говорила глупости! – обвиняюще сказала я, показав пальцем. – Они оба тут живут, и разыгрывают дураков по приказу настоящих короля и королевы, я поняла!
Они
– Это мои папа и мама! – зло сказал Джекки.
– И пороли тоже твоего отца? – яростно вскинулась я. – А Рихтер говорил, что он...
– Рихтер дурак, а ты разыграла нашего отца! – сквозь зубы медленно и горько проговорил Джекки. – И как я сразу не сообразил, кто ты, когда узнал про твой день рождения? – отчаянно простонал он. – Ведь мое тоже на рождество!
Только женщина никого не слышала.
– Терезита!? – встряхнула ее мама. – Что происходит? Отчего ты смотришь на Лу?!
– Я... я... – сквозь слезы попыталась говорить та, но не смогла и захлебнулась слезами. – Я родила двойню!!!
Весь зал мертво замер.
Не знаю, сколько продолжалась эта звенящая тишина, отражающаяся у меня в ушах надсадным биением крови и дурацким нарастающим звоном, от которого я чуть не упала, ничего толком не в силах сообразить. Я уже слишком много переволновалась за эти два дня, и мне нельзя больше – жалобно кому-то пожаловалась я, плохо соображая, что происходит.
– Постой! – вдруг успокаивающе сказала Терезите мама. – Мне кажется, что ты ошибаешься. У Лу есть медальон матери, она с ним не расстается! – с этими словами мама шагнула ко мне и сдернула у меня с шеи медальон на коротенькой цепочке, с которым я никогда не расставалась и даже купалась всегда с ним.
При виде его сумасшедшая стала белой и закрыла лицо руками, король стал белым, Джекки стал белым, брат его стал белым.
– Постойте! – крикнул Джекки, я сейчас принесу свой, он в тайнике.
Я же недоуменно смотрела на медальон, в середине которого была вмятина от пули. Что оставила пуля, попавшая в меня в еще в детстве и разбившая и искорежившая герб. Что навсегда исчез, но зато спас меня. Сколько раз я пыталась разгадать его в детстве! А потом никому ничего не говорила, ибо отчаялась разгадать и забыла, так как привыкла.
А женщина плакала и смеялась, сжимая его в руке.
Раздался топот быстрых ног.
Запыхавшийся Джекки разжал руку – в ней лежал точно такой же медальон, только целый.
Терезита осторожно взяла его тоже в руку и счастливо засмеялась сквозь струящиеся слезы, прижав оба к своей щеке.
– Я была права! – прошептала она королю и нам, солнечно взглянув на нас.
А потом нажала на медальоне Джекки три каких-то выступа – и тот неожиданно для меня раскрылся, хотя выглядел абсолютно сплошным.
Она так же попыталась нажать на выступы моего медальона, но тот был явно поврежден пулей.
– Дайте нож! – сказала Терезита, и китаец послушно подал ей нож.
Она нажала выступы, и принц послушно поддел ножом заевшую изогнутую крышку.
Она открылась.
Там был просто клочок старой пожелтевшей бумажной ленты.
Я заглянула в медальон Джекки. Там был такой же абсолютно клочок.
Королева осторожно соединила их и расправила – и все увидели, что оборванные концы старой ленточки, когда-то разорванной напополам, сошлись полностью.
Это была одна и та же бумажная лента.
На моей бумажке было написано: Луна.
На ленточке принца было написано: Джекки.
В моих глазах были слезы, все расплывалось, и ничего не могла прочитать сзади.
Сзади было написано... было написано... было написано... я потеряла сознание и упала в обморок и на пол.
Глава 83.
Не знаю, когда я очнулась, но я была еще на полу. Более того, лежала в холодной луже. Ибо какой-то козел вылил на меня не одно ведро воды вод визг остальных, а кто-то бил меня ногами по печенке, колол меня ножом и иглами в болевые точки и поджаривал мне пятки, сунув в камин голые ноги под визг окружающих. Конечно, китаец-друг старался.
Я завопила и подпрыгнула.
Надо мной яростно кричали и выясняли отношения, а индеец и Мари шипели и никого не подпускали к китайцу.
– Мне наплевать, чья она дочь! – яростно кричала мама. – Если китаец ее сейчас не оживит и не вырвет из шока, она умрет! Доктор же говорил, что третьего раза она не переживет!!! – отчаянно чуть не плакала она. – Я же тебя предупреждала, говорила, чтоб никаких потрясений, и ты обещала!!!
Но та сама плакала и звала доктора.
Они отчаянно ругались, король суетился совсем как пап'a и оба ругались друг с другом, выясняя свои родословные и ругая китайцев, чуму и Джорджа.
– Прекратите! – скомандовала, застонав, я, схватившись за голову. – Не шумите, мне больно!
Обе мигом прекратили и мигом кинулись ко мне с обеих сторон. И с обеих сторон мигом появились прижимающие меня к себе взволнованные ласковые головы, причитающие:
– Что с тобой, дочь?
Я потрясла головой.
– А кто мой отец? – с трудом спросила я.
– Джордж! – сквозь зубы ляпнула Мари.
– Я!!! – завопил сумасшедший король.
– Я! – разъяренно крикнул Логан. – Что это ты надумала!? Я не дам тебе отобрать у меня дочь Лу, сестра! – рявкнул он, кинувшись к королеве, и, очевидно, только сейчас поняв, что происходит и что у него отбирают, и не примирившись с этим. – Это еще надо поглядеть, какая ты ей мать!!! Подумать только, потерять дочь, будучи королевой, кто же этому поверит?
Они сцепились с королем, но король явно проиграл бретеру.
– Тихо! – яростно скомандовала мама.
Все мигом притихли.
– Лу, ты меня слышишь? – ласково спросила мама.
– Угу... – через силу ответила. – Только у меня такое впечатление, что я тронулась и галлюцинирую...
– Это бывает... – хладнокровно заявила мама. – Но проходит... Главное, как ты себя чувствуешь?
– Как дура! – честно ответила я.
– Тебе надо поспать! – встревожено сказал пап'a.
Я не выдержала и хихикнула.