Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

– И в каких ужасных условиях! – подхалимски поддакнула предательница Мари.

– Это каким же образом у тебя появился брат? – недоуменно спросила я.

– Это что вы, думаете, я поверил в эту дурацкую историю про восемь месяцев и недоношенную Лу? Это еще надо посмотреть, какой он им отец, этот паршивый король! – патетически воскликнул пап'a. Отец явно хотел сохранить родство со мной, и ничто его не убедило бы.

– Это как это он может быть твоим братом, если король сказал, что я на него похожа, он в этом окончательно убедился?!? –

яростно закручивая волос на руке, ехидно спросила сквозь зубы я.

– Просто папе приятно, что его семья в родстве с семьей самого короля! – с укором ответила мама.

От неожиданности мы обе с Мари ткнулись носами в лошадей.

– А что сам король об этом родстве семей думает? – странным голосом сдавлено спросила Мари. Стараясь не возникать слишком явно.

Мы с Мари снова ткнулись в лошадей.

– Так, прекратите, – сказала мама, – Терезита честная женщина! И потом, Лу действительно похожа на короля, – с сомнением поглядела на меня мама, – такая же загорелая, не то что этот противный мальчишка Джекки!

Мы опять ткнулись в коней.

Стараясь возникать не слишком явно, но содрогаясь от хохота. Мы ведь близнецы.

– И потом, – неуверенно сказала мама отцу. – Джекки вовсе не похож на тебя!

Тут уж мы с Мари начали смеяться так, всхлипывая от хохота, что с нами случилась настоящая истерика...

Но мне это надоело.

– Почему бы нам не проверить и не решить этот вопрос раз и навсегда? – сквозь зубы спросила я. – Почему бы не спросить тетку, с которой спал Джордж? Ведь делали же они непонятно что взаперти целых четыре дня, должно же было хоть что-то сделано? – недоуменно и рассудительно спросила я, проявив логику и умение делать умозаключения, хоть это было непонятно.

Мари опять ткнулась в коня носом.

– Что же они делали? – растеряно спросила я. Я сбилась с мысли.

– Ничего! – зло буркнула мама.

– Что же они ничего не делали вдвоем? – спросила я. Папа и мама всегда учили меня докапываться до истины.

Мари снова нырнула в коня.

– И почему так долго?

Мари тихо ржала, а мама растеряно озиралась, не зная, что же наконец ответить любознательному дитю.

– Они... они... галочки считали! – заикаясь, ответила она. – И, быстро пресекая все возможные вопросы, быстро добавила: – Это всегда делают, когда женятся!

– Так долго? – подозрительно растеряно спросила я. – И что значит галочки?!

Мама резко хлестнула коня и умчалась вперед, оставив пап'a разбираться со мной самому.

Но тот тоже резко вдруг завспоминал про дела и умчался за мамой. Я подозрительно проводила их взглядом, недоумевая, какие у них вдруг там дела появились, и почему так резко и прямо в дороге? Я внимательно присмотрелась к ним – может они делают галочки, как прочие женатые люди?

– Спроси сестру! – издалека бросил мне пап'a, спасаясь бегством.

– Ты уже делала галочки? – недоуменно спросила я Мари.

Она меня чуть не убила.

– А что такое галочки? – растерявшись от их неадекватной реакции, спросила я.

Реакция Мари была неестественна.

– Ты покажешь? – с интересом спросила я.

Ну почему сестра думает, что я над ней издеваюсь!?

– Ну, это то, что делает мужчина с женщиной наедине, поэтому одной у меня не получится! – покраснев как буряк, зло сказала она мне.

– Мы можем позвать капитана! – радостно сказала я. – Вы покажете, как это вместе?

?!?

Бум!!!

– Ну так бы сразу и сказала... – обижено проговорила я, – что не хочешь...

Мари исходила огнем, как дракон, бросая отчаянные и злые взгляды на удравших родителей. Но не имея возможности сделать это сейчас.

– Ну так может я позову капитана, когда его встречу, и вы мне покажете хоть одну? – предусмотрительно отъехав подальше, моляще все же рискнула спросить я на всякий случай.

– От этого получаются дети! – вся пунцовая зло ответила Мари, перезаряжая пистолет.

– Ну, так бы и сказала, что ребеночка не хочешь... – обижено проговорила я. Недоумевая, почему Мари просто закрыла глаза и все, решила их больше не открывать, в глупой надежде, что я исчезну.

– И сколько надо галочек, чтоб родить ребеночка? – на всякий случай спросила я, не в силах побороть любопытство, и, соображая, что раз я не прошу показывать, то такое невинное любопытство может сойти с рук.

Мари побурела.

– Я так, на всякий случай... – быстро сказала я, видя, что руки у нее трясутся, и пистолет никак не заряжается – порох просыпается, – чтоб на будущее знать, вдруг придется как-то...

Мари кинула мне точно в голову так и не заряженный пистолет, и, зло ругаясь, развернув коня, молча поскакала сломя голову в противоположную от родителей сторону от меня.

Недоуменно посмотрев на разбегающихся в сторону людей, я потрясла головой.

– Совсем люди с ума посходили... – рассудительно подумала вслух я.

Маму я догнала только перед городом. И то с трудом. Потому что, оборачиваясь, и, видя, что я их догоняю, они припускали вперед. И лишь мое громкое фальшивое заявление, что я уже увидела галочки, что я уже про них все знаю, Мари мне все показала (пришлось соврать, чтобы успокоить родителей, но они так странно смотрели на меня, хоть и поверили), успокоили родителей настолько, что они дали мне приблизиться.

– Хорошо, я уже все знаю, – успокоила я их, хитро успокаивая, – одного не могу понять, сколько же надо посчитать галочек, чтобы родить ребеночка?

Мама дернулась, папа упал в обморок, Мари вперещила коня и заорала, что еще одно слово, и она вытешет у меня на лбу ворону!

Я обижено смолкла, поняв, что на этот раз моя попытка разузнать правду, чуть соврав, не прошла.

– Врать не хорошо! – щелкнул меня по лбу индеец. – И не плачь – когда-то мой олененок найдет себе пару и узнает всю правду.